за прежний товар на четыре пятьдесят четвертых больше французских экю, но, предвидя угрожающий ему убыток, он постарается заплатить меньше за голландский товар, н таким образом установится равновесие в убытках между французским и голландским купцами. Государство мало-помалу восстановит свой баланс, и падение курса не повлечет за собою всех тех бедствий, которых можно было опасаться.
Когда курс стоит ниже альпари, торговец может без ущерба для себя поместить свои капиталы за границей, потому что когда он возьмет их назад, то получит обратно потерянное, но государь, посылающий в чужие края только такие деньги, которые никогда не вернутся, всегда теряет.
Когда торговцы производят значительные операции в какой-либо стране, курс в ней неизбежно повышается. Происходит это вследствие многочисленных принятых по отношению к ней обязательств и большого количества покупаемых у нее товаров и векселей, трассируемых для уплаты за эти товары.
Если государь делает в своей стране большой запас денег, эти последние могут быть в действительности редки, но в относительном изобилии, если бы этому государству предстояло произвести платежи чужой стране одновременно за многие товары, курс упал бы, хотя денег было бы мало.
Курс всех городов тяготеет к определенному соотношению, что лежит в самой природе вещей. Если курс Ирландии на Англию ниже альпари и курс Англии на Голландию также ниже альпари, курс Ирландии на Голландию будет еще ниже, т. е. будет определяться отношением курса Ирландии на Англию к курсу Англии на Голландию. Надо полагать, что голландец, имея возможность получить свои деньги из Ирландии через посредство Англии, не захочет платить дороже за непосредственный перевод этих денег. Я говорю, что так должно было бы быть, но в действительности бывает не совсем так. Встречаются всегда такие обстоятельства, которые видоизменяют эти условия, и разница в прибыли от перевода векселей через тот, а не другой город составляет предмет особого искусства или ловкости банкиров, но на этом мы не будем останавливаться.
Когда государство повышает номинальную ценность своей монеты, например 3 ливра, или 1 экю, начинает называть 6 ливрами, или 2 экю, это новое наименование, не прибавляя ничего действительного к стоимости экю, не дает при размене по курсу ни одного лишнего гроша: за 2 новых экю можно получить лишь то же количество грошей, которое получали за 1 старый. Если же этого нет, то причина тут не в самом факте новой цены, а в его новизне и внезапности. Курс находится в зависимости от начатых сделок и устанавливается лишь по прошествии известного времени.
Когда государство, вместо того чтобы повышать ценность своей монеты посредством простого законодательного определения, переливает ее в более легковесную монету, то во время производства этой операции оказывается в наличности 2 сорта монеты: более тяжеловесная — старая и легковесная — новая монета, а так как первая изъята из обращения и принимается только на монетном дворе, так что платеж по векселям также должен производиться новой монетой, то казалось бы, что курс должен регулироваться новой монетой. Если бы, например, монета во Франции потеряла половину своего веса, то, если старый экю в 3 ливра стоил в Голландии 60 грошей, новый экю не должен был бы стоить более 30. С другой стороны, казалось бы, что курс должен регулироваться стоимостью старой монеты, потому что банкир, который, имея деньги, покупает векселя, обязан отнести на монетный двор старую монету для обмена на новую, на которой он теряет. Поэтому установится новый курс — средний между новой и старой монетой. Стоимость старой монеты, так сказать, падает потому, что в обращении есть уже новая монета, а также потому, что банкир не в состоянии строго блюсти свои выгоды: в его интересах выпустить скорее из кассы старую монету, чтоб она не оставалась без оборота, тем более, что его понуждает к тому и производство платежей. С другой стороны, стоимость новой монеты, так сказать, повышается потому, что банкир, имея новую монету, получает возможность, как мы это сейчас увидим, с большой для себя выгодой приобретать старую монету. Поэтому курс, как я уже сказал, получится средний между новой и старой монетами. И вот банкиры заинтересованы в том, чтобы старая монета уходила из государства, потому что это дает им такие же выгоды, какие давал бы курс, регулируемый старой монетой, т. е. они получают много грошей в Голландии, с другой стороны, получая обратно разницу по более низкому курсу, среднему между новой и старой монетами, они получают много экю во Франции.
Предположим, что 3 ливра, или экю, старой монетой стоят по действующему курсу 45 грошей и что, переводя тот же экю в Голландию, мы получим за него 60 грошей, но вексель в 45 грошей даст во Франции экю в 3 ливра, который, если мы перевезем его в старой монете в Голландию, даст опять 60 грошей. Таким образом, при переливке монеты вся старая монета уйдет из государства, и выгоду от этого получат банкиры.
Чтобы устранить это неудобство, необходимо будет прибегнуть к новой операции. Государство, предпринимающее переливку монеты, должно будет отправить большое количество старой монеты в страну, регулирующую курс, и, обеспечив себе кредит, заставить курс подняться на высоту, при которой новый экю в 3 ливра стоил бы почти столько же грошей, сколько стоил при вывозе из страны экю в 3 ливра старой монетой. Я говорю
При этом полезно уяснить еще следующее. Бернар ила иной банкир, услугами которого захочет воспользоваться государство, предлагает векселя на Голландию по цене на 1, 2 и 3 гроша выше действительного курса: он запасся ими за границей, постоянно переправляя туда старую монету. Таким образом, он поднимает курс на ту высоту, о которой мы только что говорили. Посредством выдачи векселей он сосредоточивает в своих руках всю новую монету и заставляет других банкиров, которым надлежит производить платежи, представлять имеющуюся у них старую монету на монетный двор, мало того, сосредоточив незаметно в своих руках все деньги, он заставляет других банкиров в свою очередь давать ему переводные векселя по очень высокому курсу, прибыль в конце операции, таким образом, в значительной степени вознаградит его за убытки, понесенные в начале ее.
Очевидно, что в продолжение всей этой операции государство будет страдать от жестокого кризиса. Количество денег в нем уменьшается до крайности, во-первых, потому что приходится изъять из обращения большую часть их, во-вторых, потому что придется вывезти часть их за границу, в-третьих, потому что все будут скрывать их, не желая уступить государю прибыли, которую надеются получить сами. Опасно совершать эту операцию медленно, опасно совершать ее и слишком быстро. Если предполагаемые выгоды очень велики, то соответственно возрастут и неудобства от этой операции.
Выше мы видели, что, когда курс бывает ниже стоимости монеты, выгодно вывозить деньги, по той же причине становится выгодным снова ввозить их, когда курс поднимается выше этой стоимости.
Но есть один случай, когда бывает выгодно вывозить монету, хотя бы курс и стоял альпари: это когда ее посылают за границу, чтобы перечеканить или наложить клеймо. С возвращением обратно, будет ли она употребляться внутри страны или будут взяты векселя па другие государства, монета принесет прибыль.
Если бы в каком-нибудь государстве образовалась промышленная компания с очень большим количеством акций и ей удалось бы за несколько месяцев поднять их цену в 20 или 25 раз против первоначальной покупной цены, если бы то же государство основало банк, билеты которого должны были бы исполнять роль монеты, причем эти билеты имели бы колоссальную номинальную стоимость соответственно колоссальной номинальной стоимости акций (это система Ло[122]), — то в силу самой природы вещей эти акции и билеты должны будут уничтожиться таким же порядком, каким они возникли. Нельзя внезапно поднять акции в 20 или 25 раз против их первоначальной стоимости, не дав многим людям возможности приобрести громадные богатства в бумагах. Всякий будет стараться при этом упрочить свое состояние, а так как вексельный курс дает наиболее легкий способ изменить его природу или переместить его по желанию, то и начнется непрерывное перемещение части этих ценностей в страну, регулирующую курс. Но постоянное стремление к переводу в чужие страны понизит курс. Предположим, что во время системы Ло при существовавших тогда пробе и весе серебряной монеты обмен по курсу равнялся 40 грошам за экю. После того как бесчисленное количество бумаг стало монетой, начали давать лишь 39 грошей за экю, затем 38, 37 и т. д., пока курс не упал до 8 грошей, и, наконец, всякий обмен по курсу прекратился.
На долю курса выпало в этом случае определить во Франции отношение между серебром и бумагой. Предположим, что по весу и пробе серебряный экю в 3 ливра стоил 40 грошей и что по курсу, выраженному в бумагах, экю в 3 ливра в бумагах стоил всего 8 грошей, разница была па четыре пятых. Итак, экю в 3 ливра в бумагах стоил на четыре пятых менее, чем экю в 3 ливра серебром.
ГЛАВА XI
Об операциях с монетой у римлян
Как ни произвольны были правительственные мероприятия с монетой во Франции в наше время, при двух сменивших друг друга министерствах, римляне предпринимали в этом отношении еще более произвольные операции не в то время, когда республика разлагалась, и не тогда, когда она находилась в состоянии полной анархии, но в пору ее расцвета, когда, покорив города Италии, она оспаривала силой своей мудрости и своего мужества владычество над миром у Карфагена.
Я охотно углублюсь в рассмотрение этого предмета для того, чтобы не приводили как образец то, что не может служить образцом.
В первую пуническую войну ас, который должен был содержать 12 унций меди, весил всего 2 унции, а во вторую пуническую войну— 1. Это уменьшение веса соответствует тому, что мы теперь называем повышением номинальной стоимости монеты. Разве не одно и то же — отнять от экю в 6 ливров половину серебра, чтобы сделать из 1 экю 2, или присвоить ему стоимость 12 ливров?
До нас не дошло никаких сообщений о том, каким способом римляне произвели эту операцию в первую пуническую войну, но то, что они сделали во вторую, свидетельствует об их поразительной прозорливости. Республика не имела возможности уплатить свои долги. Ас весил 2 унции меди, а динарий стоил 10 асов, или 20 унций меди, республика выпустила асы весом в 1 унцию меди и выиграла половину на своих кредиторах, уплатив за каждый динарий 10 унций меди. Эта операция произвела сильное потрясение в государстве, надо было его по возможности умерить. Она заключала в себе несправедливость, надо было сделать ее возможно менее несправедливой. Целью ее было освобождение республики от обязательств по отношению к гражданам, не следовало, чтобы она освобождала граждан от их обязательств по отношению друг к другу. Это дало повод ко второй операции: было постановлено, чтобы динарий, содержавший 10 асов, впредь содержал 16 асов. Следствием этой двойной операции было то, что, в то время как кредиторы республики теряли половину, кредиторы частных лиц теряли только одну пятую, товары поднялись в цене всего на одну пятую, действительное изменение в монете равнялось всего одной пятой. Остальные последствия ясны.
Итак, римляне поступали лучше, чем мы, так как мы включили в свои операции и общественное, и частное имущество. Это еще не все: они, как это будет показано ниже, совершали свои операции при более благоприятных условиях, чем мы.
ГЛАВА XII
