намордник вроде тех, что надевают на собак. Правда, красота крокодила при этом, конечно, пострадает.
Прошел чуть ли не час. Синьора Карапузо, всегда уверявшая, что знакома с правилами хорошего тона, встала и принялась прощаться. Ей хотелось бы получить у синьоры Верзили кое-какие сведения о крокодиле, но она не решалась ее расспрашивать. Величественно, по-прежнему волоча на себе огромное пресмыкающееся, хвост которого свисал на пол на добрых полметра, синьора Верзили прошествовала впереди своей гостьи по коридору, ведущему в прихожую. Оказавшись в коридоре, синьора Карапузо не устояла перед вполне простительным искушением и, подавшись вперед, погладила спину чудовища. Она надеялась проделать это незаметно, но, споткнувшись о проклятый хвост, уткнулась носом прямо в чешую и едва не задохнулась от источаемого ею едкого болотного зловония.
— Осторожно, — не оборачиваясь предупредила синьора Верзили, — в этом коридоре довольно темно.
Они попрощались в прихожей. Горничная, со своим крокодилом за спиной, открыла входную дверь. Синьора Верзили не пригласила синьору Карапузо навестить ее в ближайшее время. Синьора Карапузо не могла не приписать подобную холодность скудости своего гардероба. «Только бы муж получил повышение, — подумала она, направляясь к автобусной остановке, — а уж тогда я тоже обзаведусь хорошеньким крокодильчиком… И тогда посмотрим еще, дорогая моя синьора Верзили…»
