Воцарилось оскорбленное молчание. Пейн пожирал меня крохотными глазками. Потом хрюкнул:
— Почему?
— Дело в том, что номер мне не понравился, и я решил переехать.
— Когда? — рявкнул Пейн.
— Вчера.
— Кто вам разрешил?
Ну что ж, подумал я, настала пора определиться, на каких условиях отныне и впредь мы будем вести разговор. Уступишь такому субъекту хоть полдюйма и — пиши пропало. Я решил не уступать мистеру Уолтеру Пейну ни пяди. В конце концов, я ведь всегда мог просто врезать ему по физиономии, а следующим самолетом улететь в Лондон. При одной мысли об этом, на душе у меня просветлело.
— Никто мне не разрешал, мистер Пейн. Просто мне не понравился предоставленный мне номер, вот и вся недолга. Филип Ардмонт сказал мне ещё в Лондоне, что у меня есть выбор — гостиничный номер или квартира. Я предпочел квартиру.
— Но вы отдаете себе отчет, что должны хотя бы поставить мистера Ардмонта в известность? Ведь ему придется покрывать часть ваших расходов на проживание. Кроме того, нам необходимо официально объявить руководству отеля 'Пальма', что вы не будете проживать там.
— На все это потребовалось бы десять дней, — сказал я, незаметно подталкивая ногой Патрика.
— Вполне возможно. Бумаги пришлось бы отослать в Лондон, а потом дождаться их возвращения. Но ведь это совсем не важно…
— Для меня — очень важно. К тому времени понравившуюся мне квартиру уже могли бы сдать кому- то другому.
— Все равно, Тобин, у нас есть определенные традиции, собственный кодекс правил, которым вы обязаны следовать. Мы не можем допустить, чтобы каждый из шестнадцати курьеров устанавливал свои порядки…
— Послушайте, мистер Пейн, — процедил я. — Давайте не будем передергивать. Я вовсе не анархист, который пытается подорвать четкую систему правил, выработанную Ардмонтом. Вся моя вина состоит в том, что я переехал. Давайте сделаем вид, что я по-прежнему живу в отеле, а минуту назад впервые уведомил вас о своем намерении перебраться в отдельную квартиру.
Пейн метнул на меня уничтожающий взгляд. Руки его мелко задрожали.
— Мне не нравится ваше поведение, — выдавил он, помолчав. — Вы плохо начинаете, молодой человек.
Патрик прокашлялся.
— Уолтер, это моя вина…
— Ничего подобного, — перебил я. — Он сказал, что я должен сперва получить разрешение Ардмонта, но я поддался порыву и не послушался.
Пейн поджал губы и обвел нас взглядом.
— Хорошо, Тобин, пришлите мне все сведения о вашей квартире, и я подам заявку по установленной форме. — Он придвинул мне какие-то бумаги. — Вот списки расселения на ваших первых туристов, которые прилетают в субботу. После того, как всех расселите, верните эти списки сюда в понедельник вместе с недельным отчетом. Хорошо, на этом у меня все. Можете быть свободны.
Выйдя на улицу, Патрик присвистнул и рассмеялся.
— Здорово ты его отбрил. Мне показалось, что он подавится от злости.
— Жуткая скотина. Мне уже приходилось с такими сталкиваться, но я твердо решил, что раболепствовать ни перед кем не стану.
— Ты молодчина. Я уверен, что отныне он тебя зауважает… хотя, с другой стороны, наверняка станет вынашивать планы мести.
— Бога ради. Работать я буду на совесть, если же Ардмонт захочет меня уволить — упираться не стану. И уж тем более не стану огорчаться из-за какого-то занюханного сморчка.
— Ты попал в точку. Этот замухрышка страдает острым комплексом неполноценности. Он и раньше был довольно желчным и противным, а теперь стал просто невыносим. Наши курьеры его на дух не переносят. Ладно, пес с ним… Давай уж воспользуемся нашим приездом и заглянем в гараж. Пора подыскать тебе какой-нибудь драндулет.
Я остановил свой выбор на 'мерседесе'. Не слишком шикарном, но вполне приличном. Пятилетней давности. Внутри и снаружи автомобиль сверкал, да и движок был в прекрасном состоянии.
— Отличный выбор, — похвалил Патрик. Особенно его привлекло широкое заднее сиденье. — Да, брат, тебе есть, где развернуться. В моей особенно не повольничать. Только, бога ради, не забывай, что здесь правостороннее движение. А теперь, езжай в свои отели проверять списки, а я займусь своими старичками. Перед обедом жду тебя в своей берложке — попьем пива.
В Магалуф я добрался без приключений — мне уже приходилось ездить по правой стороне в Португалии, когда я снимался в телероликах. В списке моей первой партии оказалось шестнадцать персон. Десятерых из них требовалось поселить в 'Сан-Винсенте', а остальных — в 'Польенсе'. Прилет банды ожидался в субботу вечером, в пять минут одиннадцатого. Я тщательно изучил список, высматривая одиноких девиц. Из всех кандидатур мое внимание привлекла семья Мак-Лейш, в составе которой числилась одна мисс, а также некие мисс Томпсон и мисс Лаундес. Семья забронировала себе номера в 'Сан-Винсенте', а обе одинокие мисс — в 'Польенсе'. Возраст в анкетах не указывался, но все старше двадцати одного года.
Сидя на балконе с Патриком и потягивая пиво, я наблюдал за накатывающимися на пляж волнами.
— Еще месяц, — произнес Патрик, — и пляжи начнут заполняться. Еще два месяца — и на них яблоку будет упасть негде. Начиная же с июля… — он мечтательно вздохнул, — …весь берег будет усеян шоколадными телами. Обнаженные грудки, выставленные напоказ бронзовые попочки… Эх! Да, кстати, чуть не забыл — нужно починить бинокль. Прошлым летом я так засмотрелся на одну красотку, что уронил его и разбил линзу.
— Да, Патрик, похоже, нас ожидает жаркое лето.
— Это как пить дать — по-другому здесь не бывает. Только смотри — по возможности, держись подальше от замужних. Очень опасная публика для нашего брата. — Патрик усмехнулся, словно вспоминая былые дни. — Пару лет назад прилетела сюда одна англичаночка с тремя детьми; я сначала даже не поверил, что это её дети, уж больно молодой она мне показалась. Сопровождала её только няня, а муж должен был прилететь через неделю. Познакомились мы с ней в баре и, похоже, сразу приглянулись друг другу, хотя я уже знал про мужа и детей, а поэтому не настаивал на продолжении знакомства. Мы попрощались, я вернулся домой, и вдруг — стук в дверь. Заявляется моя дамочка, которой захотелось посидеть со мной и попить кофе. Что делать — не выставлять же её за дверь? Словом, десять минут спустя мы уже катались по ковру, сплетясь в клубок, как пара бездомных кошек; потом же, когда она кончила, я испугался, что у меня на руках окажется бездыханное тело. В жизни не видел столь бурного оргазма. Оказывается, бедняга за всю жизнь ни разу не кончала! А ведь троих родила! Представляешь, её муж даже не подозревал о том, что женщины тоже способны испытывать удовольствие от секса.
— В семье не без урода, — вздохнул я.
— Он кончал за десять секунд и тут же погружался в блаженный сон. Ну да ладно. Словом, она пристала ко мне, как прилипала к акуле. Нянька присматривала за детишками, а ошалевшая мамаша преследовала меня по пятам. Мы встречались утром, днем и вечером, а по ночам она скреблась в дверь и снова требовала своего. Я уже имел довольно бледный вид, а тут еще, в один прекрасный день она призналась, что больше никогда не сможет спать со своим мужем.
— Ну и дела.
— Да вот, представь себе.
— Ну и как ты спасся?
— Я сказал ей, что должен уехать на одну неделю — на противоположный край острова. Не знаю — как, но она догадалась, что я пытаюсь от неё избавиться, и больше ко мне не подходила. А вскоре прикатил её муж здоровенный белобрысый малый. Меня так и подмывало отозвать его в сторонку и дать парочку полезных советов.
