огромное удовольствие.
— Какой прок в укрытии? После падения в реку нельзя намокнуть еще сильнее. — Словно доказывая это, она сжала рукой край топа и засмеялась, когда с него закапала вода.
Они шли уже целый час, но Грейс ни разу не пожаловалась. Рафаэль неохотно признался самому себе, что восхищается ею. Да, она была лживой и алчной, но Рафаэль отдавал должное ее выносливости. Он не знал ни одной другой женщины, которая с радостью сменила бы элегантные туфли на походные ботинки и шагала в дождь через джунгли без единой жалобы.
Но она просто не осмеливается скулить, напомнил себе он, так как все еще надеется, что сможет убедить его не забирать деньги.
Негодуя на собственное тело за бурную реакцию на присутствие этой женщины, Рафаэль повернулся, чтобы посмотреть на тропинку, но через несколько секунд его взгляд снова устремился к Грейс.
Чем его взволновала эта золотоволосая англичанка, у которой не было ни стыда ни совести?
Грейс Тэкер стояла, прислонившись к дереву, и вдыхала запах леса. Ее глаза были закрыты. В этом превращении из утонченной горожанки в лесную Дриаду было что-то таинственное и волнующее. Ее влажные щеки раскраснелись, на губах сверкали капельки дождя. Она казалась частью этого леса, мистическим существом, созданным, чтобы соблазнять мужчин.
Из-за дождя топ девушки стал почти прозрачным, и Рафаэль увидел ее соблазнительную грудь с сосками, проступающими под тонкой тканью. Желание нарастало; его взгляд скользнул вниз по ее узкой талии и задержался на округлом изгибе бедер. Одна штанина брюк была порвана, ботинки покрывал толстый слой грязи, однако Рафаэль не помнил, когда в последний раз так сильно хотел женщину. Несколько секунд он простоял, борясь с желанием, которое было настолько сильным, что граничило с животной похотью.
Должно быть, Грейс почувствовала на себе его взгляд, потому что медленно открыла глаза и посмотрела на него. В ее взоре читалось любопытство и еще что-то — то, что объединяло их.
В течение долгого времени ни один из них не шевелился. Напряжение, повисшее в воздухе, было почти осязаемым, и Рафаэль забыл о своем решении не вступать с Грейс в интимную связь, пока не закончит с ней дела. Под действием сиюминутного порыва он подошел к девушке и, прижав к дереву, накрыл ее губы своими. Сначала она пыталась сопротивляться, но затем приоткрыла губы и обвила руками его шею.
Рафаэль положил руки ей на бедра, чувствуя жар ее тела, когда его ладони скользнули вверх и, найдя упругую грудь, принялись ласкать затвердевшие соски. В ответ ее тело затрепетало, и он, не в силах больше ждать, запустил пальцы ей под топ.
Напряжение достигло предела. Застонав, Грейс на мгновение отстранилась, но затем ее губы снова нашли его, а пальцы принялись лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, чтобы впервые прикоснуться к нему.
Их окружали звуки джунглей и стук капель дождя, но Рафаэль не слышал ничего, кроме томных вздохов Грейс и своего собственного дыхания. Магия желания словно отделила их от остального мира.
Исследуя языком потайные уголки ее рта, Рафаэль опустил руку, чтобы расстегнуть молнию на слаксах девушки и дать освобождение переполнявшему его первобытному желанию, но в этот момент Грейс схватила его за запястье.
— Нет, — еле слышно произнесла она, тяжело дыша. — Мы не можем. Мы должны остановиться.
Жаждущий немедленного удовлетворения, Рафаэль не сразу внял ее просьбе. Затем он отстранился, потрясенный силой своей реакции и — в еще большей степени — ее желанием остановиться.
Испытывая боль во всем теле, Рафаэль посмотрел через плечо Грейс на тропинку, но ее размыло дождем.
— Поверьте, нас никто не увидит, если вас это беспокоит.
— Дело не в ком-то другом, а в нас.
— Нас? — Это слово, таящее в себе что-то близкое и родное, подействовало на него как холодный душ. — Нет никаких «нас».
Дрожащими пальцами Грейс убрала волосы со лба.
— Несколько секунд назад вы меня целовали. Ваши руки были… повсюду.
— И?
— Если ты кого-то целуешь, значит, между вами что-то есть.
Воздух между ними звенел от напряжения, и Рафаэль запустил пятерню в волосы, чтобы устоять перед искушением и не коснуться Грейс.
— Физическое влечение — вот что между нами.
— Но почему вы меня поцеловали?
Несмотря на свой огромный сексуальный опыт, Рафаэль недоверчиво посмотрел на нее. Ну и вопросы она задает! Он раздраженно развел руками.
— Разве это не очевидно? Я нахожу вас сексуальной.
— Но ведь я вам даже не нравлюсь.
Рафаэль стиснул зубы.
— А это имеет отношение к делу?
— Я не могу поверить, что вы меня об этом спрашиваете. — Она смахнула с лица капли дождя. — Вы меня целовали.
— А вы отвечали на мои поцелуи.
— Да. — Она встретилась с ним взглядом. — Но затем я вас остановила. У меня не может быть близких отношений с человеком, которому я не нравлюсь. Это неправильно.
— Я и не предлагаю вам близких отношений.
— Но вы хотели заняться со мной любовью.
Рафаэль невесело рассмеялся. Любовь. Рано или поздно это нелепое слово должно было прозвучать и рассеять туман в его голове.
— Это
Ее щеки залила краска.
— Признаюсь, я… я никогда прежде не испытывала ничего подобного. — Грейс отодвинулась от него, словно не доверяя самой себе. — Но существует множество причин, по которым нам не следует этого делать. Во-первых, вы дали мне взаймы.
— Вы желаете, чтобы я гарантировал ваш заем, прежде чем мы займемся сексом?
Разумеется, так оно и есть, подумал Рафаэль. Злясь на самого себя за то, что усложнил ситуацию, он напрягся, но Грейс покачала головой.
— Да, я хочу, чтобы вы продолжили вкладывать деньги в мой бизнес, однако это никак не связано с тем, что… могло произойти между нами. Если бы это случилось, вы бы усомнились в причинах, побудивших меня вступить с вами в связь.
Нет, он не стал бы сомневаться. Он бы просто с ней переспал и забыл ее. Потому что всю жизнь так поступал.
— Я не любитель психоанализа. Если мы займемся сексом, то не будем после это обсуждать. Честно говоря, я не возражаю, если мы вообще не будем разговаривать.
— Как романтично, — усмехнулась Грейс. Рафаэль оперся рукой о дерево и наклонился вперед.
— Я не собирался быть романтичным. — Он приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. — Романтика — это ложь, которую люди говорят друг другу, когда хотят заняться сексом. Я никогда не лгу. А вы это собираетесь сделать, мисс Тэкер? Сказать мне все те лживые слова, которые женщины обычно твердят мужчинам? Если так, то сейчас самый подходящий момент сказать, что вы меня любите. А мы оба знаем, что это не так. Тут все дело в физическом влечении.
В ее голубых глазах что-то промелькнуло.
— Вы бесцеремонны.
— Нет, — ответил он, улыбаясь. — Я откровенен. Это вокруг меня все играют в игры, мисс Тэкер.
— Я не играю с вами, но я не сплю с мужчинами, которых не знаю. Особенно с легкомысленными.
— Я не легкомысленный. Секс — это всего лишь секс, и здесь не нужно ничего усложнять.
Грейс уставилась на него.
