У бедняги глаза полезли на лоб, он затравленно огляделся по сторонам, но вокруг по-прежнему не было ни души. Джеймс стал наступать на Винса, тот прижался спиной к машине и, сообразив, что убежать ему не удастся, окончательно сник.
– Я вижу, что тебя уже наказывали за подобные проделки, – сказал Джеймс. – Только не ври мне, твой член выдает тебя с головой. Значит, ты кое-что понимаешь в мазохизме. Признайся, тебя пороли кнутом? Я чувствую, что лишь от одного предвкушения наказания ты вот-вот кончишь в трусы.
Винс Рассел замотал головой и отвел взгляд. Джеймс схватил его за подбородок и грубо толкнул спиной на капот.
– Хорошо, я скажу, – прохрипел Винс. – Да, мне случалось попадать в подобные передряги...
– Это тебе только кажется, что ты бывал в передрягах, – прохрипел Джеймс, вынуждая его лечь спиной на капот. – Ты только воображаешь, что терпел унижения. На самом деле ты даже не представляешь, что тебя ждет.
Винс распластался на капоте своего автомобиля, и Кори отчетливо видела, как увеличивается бугор в его промежности.
– Так вот, приятель, ни черта ты не смыслишь в мазохизме! – повторил Джеймс Астурио. – И не знаешь, как я ненавижу и презираю воришек. Тебе придется ответить за свой гнусный поступок, Рассел! Я начищу тебе задницу до блеска, прямо здесь и теперь, и ничего ты с этим не поделаешь! Ты меня понял, мерзавец? Ты понял, что тебя ждет?
На испуганном лице Винса Рассела, мокром от капель воды и пота, отобразился животный ужас. Как заметила Кори, член его обмяк и сморщился, выпуклость в штанах исчезла. Он едва дышал и не мог вымолвить ни слова. Означало ли это, что страх его так велик, что он готов на все? Лицо его исказилось, по щекам потекли слезы, а в промежности обрисовалось большое мокрое пятно. В воздухе запахло свежей мочой. Джеймс Астурио, все еще державший его за подбородок, усмехнулся. Винс потупился и побагровел, не в силах сдержать льющуюся из него струю. Моча стекала по его ногам и выливалась из брючин на парковочную площадку.
Кори затрясло, она представила себя на его месте и непроизвольно пощупала низ живота. Половые губы распухли, их влажное тепло ощущалось даже сквозь тонкие трусики. Сердце гулко застучало у нее в груди, по спине поползли мурашки. Она убрала руку из трусиков и встала на колени. Струи дождя потекли по ее разгоряченному лицу. Ах, как же ей сейчас хотелось очутиться на капоте «форда», с раскинутыми в сторону ногами и спиной, прижатой к стали и ветровому стеклу, и чувствовать свою абсолютную беззащитность перед Джеймсом Астурио, способным на все. От этих фантазий у нее возникла тяжесть в мочевом пузыре и пульсация в клиторе.
Винс зажмурился и застонал, Джеймс Астурио схватил его за ремень и дернул на себя, отчего его брюки, промокшие насквозь от дождя и мочи, впились в промежность.
Это зрелище стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Кори: она облегчила свой мочевой пузырь, не успев стянуть трусы. Сначала тоненькой струйкой, а потом мощным потоком горячая моча хлынула из нее, орошая бедра, на мощенную булыжником автомобильную площадку возле старинной конюшни. Ее прошиб липкий пот, порыв холодного ветра остудил разгоряченную промежность, трусы прилипли к ней, как, очевидно, брюки Винса Рассела – к его мошонке.
– Ну, ты, как я вижу, уже описался, приятель. Значит, уже готов стать моей сучкой, – почти ласково промолвил Джеймс.
– Ты негодяй! Подлец! – прогудел Винс, дрожа от страха.
Кори надавила пальцами на клитор и принялась его тереть, чувствуя, как напрягаются мышцы ног. Но сосредоточиться на мастурбации ей мешало любопытство, она не могла оторваться от наблюдения за двумя мужчинами, выясняющими отношения в нескольких шагах от нее весьма оригинальным образом.
– Что ты задумал? – упавшим голосом спросил Винс, и, к удивлению наблюдавшей за ним Кори, пенис его вздрогнул.
– Ты надолго запомнишь этот день! – зловеще воскликнул Джеймс. – Я сделаю тебя прямо на твоей колымаге. Надеюсь, она при этом не развалится, хотя ей давно пора под пресс. Твой зад будет блестеть, как хромированный бампер. Ты долго не сможешь спокойно сидеть.
С этими словами он схватил темнокожего здоровяка за плечи и, перевернув его, ткнул носом в капот, после чего расстегнул ремень и стянул с него брюки.
– Сейчас я трахну тебя в задницу! – прорычал он.
– Нет! – взвизгнул Винс, пытаясь извернуться и освободиться, и пустил еще одну вонючую струю, которая побежала вниз по капоту. Его зад задрожал.
– Это будет твоим наказанием, – наставительно проговорил Джеймс Астурио. – На первый раз я отдраю твою задницу в безлюдном месте, но если увижу тебя здесь еще раз, то повторю это у всех на глазах. Заруби это у себя на носу!
В промежности Кори возникла пульсация. Закусив губу, она высунулась из-за машины, чтобы получше все видеть, игнорируя жжение в своих поцарапанных о мостовую коленях. В предвкушении редкостного зрелища сердце ее застучало еще громче и быстрее.
– Ты этого не сделаешь! – прохрипел Винс, обернувшись.
– Если будешь вертеться, я позову сюда зрителей немедленно! – пригрозил ему Джеймс с холодной решительностью в голосе.
Винс задрыгал ногами со сползшими до лодыжек брюками и жалобно расхныкался.
– Отпусти меня, мне больно! – взмолился он. – Я сделаю все, что ты прикажешь.
– Хорошо, посмотрим! – сказал Джеймс и стянул с него брюки.
Винс сполз с капота на площадку, его огромный член вытянулся по стойке «смирно» и побагровел. Униженно встав на четвереньки, он пополз к Джеймсу Астурио.
– Покажи мне для начала, как ты работаешь ртом! – промолвил Джеймс и, расстегнув ширинку, сунул ему под нос свой рассерженный пенис.
