– Вас, моя милая, я ни в чем не обвиняю. Конечно, вам не следовало подглядывать за этими гнусными извращенцами, но мистер Астурио, по-моему, даже не подозревал, что вы все видите. Я права?
– Абсолютно! – подтвердил Джеймс. – Я не знал, что она спряталась возле гаража. – Он обернулся и улыбнулся Кори.
– Я очень разочарована вами, – холодно промолвила Виолетта Роза Кенвуд, выходя из-за стола и сверля Джеймса надменным ледяным взглядом. – Ваши действия доказывают, что вы закоренелый развратник, мистер Астурио. А таким в нашей школе делать нечего. Мы помогаем только неопытным новичкам, иногда – людям, разочаровавшимся по каким-то личным причинам в сексе. Задача нашего учреждения – помочь этим несчастным вновь обрести радость в жизни, научить их получать истинное удовольствие. Вы удостоились чести быть принятым в наше элитное учебное заведение, мистер Астурио. Однако выяснилось, что вы не нуждаетесь в наших услугах. Следовательно, вы проникли сюда с какой-то иной, тайной, целью! Более того, вы осмелились сбить с верного пути человека, действительно заинтересованного в получении профессиональных советов.
Джеймс открыл было рот, чтобы что-то ей возразить, но, взглянув директрисе в глаза, передумал и промолчал.
– Учитывая все это, – сказала она, переведя дух, – я решила выставить вас, мистер Астурио, за порог нашей школы! И не советую вам пытаться сюда вернуться! Зарубите у себя на носу и передайте своим друзьям, что таким, как вы, сюда путь заказан. Вам все понятно?
– Да, – сказал Джеймс Астурио, сохраняя невозмутимость.
– Проводите его за ворота! – приказала директриса своим подчиненным.
Томасина и Рикки вывели Джеймса из комнаты, он даже не взглянул на Кори напоследок. Виолетта Роза Кенвуд молча уставилась в окно кабинета на раскидистый ливанский кедр.
Кори терпеливо ждала, когда ей вынесут вердикт.
А вдруг директриса распорядится, чтобы ее выпороли тростью? Или сама сделает это здесь же, в своем кабинете? Кори живо представилось, как она будет лежать на письменном столе, с задранным подолом и обнаженным задом, и написала в трусики.
– Мисс Сантьяго, – наконец сказала директриса, повернувшись к ней лицом, – мне известно, что вы далеки от извращений и стали свидетельницей этого безобразия чисто случайно. Надеюсь, что в будущем вы не допустите отступлений от нашей программы и успешно закончите курс. Если вы мне это пообещаете, я со спокойной душой разрешу вам остаться здесь до конца обучения, то есть еще на три недели. Согласитесь, что вам будет стыдно, если вы возвратитесь домой, так и не получив наш диплом.
– Да, конечно, – пролепетала Кори.
Глядя на седоволосую даму, стоящую перед ней, она не могла избавиться от ощущения, что все произнесенные ею слова – преамбула неминуемой порки, которая последует за ними. Перевозбужденная просмотром видеофильма, Кори восприняла бы удары розгами или тростью по своим ягодицам как успокоительную процедуру. Видимо, заметив по выражению ее лица, что ее мысли заняты чем-то другим, директриса добавила:
– Мисс Сантьяго! Я ознакомилась с отчетами ваших преподавателей и пришла к выводу, что вам нужно научиться контролировать свои чувства. Подумайте над этим! Необузданная чувственность может стать причиной серьезного психологического расстройства. Вы меня поняли?
– Да, мисс Кенвуд, – закусив губу, промолвила Кори, чувствуя, как у нее отвердевают соски и увлажняется промежность.
– Я вполне удовлетворена нашим разговором и рада, что мне не пришлось прибегать к крайним мерам, – сказала директриса, снова садясь за стол. – Однако я внесу в программу вашего дальнейшего обучения некоторые изменения и несколько расширю теоретический курс. Не стану вас больше задерживать, мисс Сантьяго. Желаю вам успехов в учебе. До свидания!
Возвращаясь в свою комнату после беседы с мисс Кенвуд, Кори заглянула в номер Джеймса Астурио и обнаружила, что он пуст. Администрация не теряла времени даром, распоряжение начальницы было исполнено в течение пятнадцати минут. Кори поспешно поднялась к себе и, захлопнув дверь, смачно выругалась. Но это не принесло ей облегчения.
Из открытого окна пахнуло дразнящими запахами с кухни: там готовили обед. Не прийти в столовую было бы глупо. Кори достала из кармана кожаной куртки мобильный телефон и набрала номер антикварного магазина Нади. Автоответчик сообщил ей, что до завтра он закрыт.
– Проклятие! – воскликнула Кори. – Как же я теперь свяжусь с Винсом?
Частный детектив мог уже что-то узнать как об Элалье, так и о местонахождении Джеймса, но связаться с ним могла только Надя. Где же ее черти носят?
Кори рассеянно оглядела комнату, и взгляд ее случайно задержался на подозрительной выпуклости паласа возле двери. Она торопливо приблизилась и, просунув под палас руку, нащупала конверт. Достав его, она не раздумывая вскрыла его и обнаружила внутри продолговатую карточку, на которой четким почерком было написано следующее:
Будьте с этой карточкой на площади Святого Марка в Венеции в 11 вечера 24-го числа для участия в представлении Театра масок.
Кори лихорадочно посчитала на пальцах: указанная дата приходилась на воскресенье. В ее распоряжении оставалось всего четыре дня!
Она села на пол, прислонившись к двери спиной, и вытянула ноги. За окном синело безоблачное небо. Но в душе Кори разразилась гроза. Она закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями.
Внезапный дробный стук у нее над головой помешал этому. Она вздрогнула и, вскочив, открыла дверь.
– Элалья! – Томасина одарила ее дружелюбной улыбкой. – Вы пойдете обедать?
– Да, конечно, – ответила Кори. – Я как раз собиралась выйти из комнаты.
Она вышла в коридор, мысленно убеждая себя, что выключила мобильный телефон, прежде чем засунуть его в карман куртки, и, заперев дверь, пошла следом за дамой в кожаном костюме в столовую.
