Доктор Парат решил не темнить:
– Ее пора выписывать.
– Так быстро? – Джордан заволновался. Пока она здесь, в больнице, он по крайней мере может видеть ее. – Я хочу сказать, ей же пока трудно ходить...
– Ходить она начнет лучше с каждым днем, паралича у нее не было. Вначале она очень боялась покинуть больницу, и это вполне естественно, но мне удалось внушить ей, что у нее еще все впереди, и тогда она решила, что, чем быстрей она сумеет стать самостоятельной, тем будет лучше. Я немного беспокоился, но сегодня, когда она шла, подумал, что не мог даже мечтать о том, чтобы это произошло так быстро.
Джордан почувствовал себя загнанным в угол.
– Но... куда ей идти?
Доктор Парат с интересом рассматривал его. Джордан не мог скрыть своих чувств к Натали. Да, собственно, ему было бы безразлично, если доктор и заметил его волнение. Пожалуй, сейчас он бы скорее обрадовался, если бы о его любви узнали все вокруг.
– Натали решилась смело взглянуть в лицо будущему, а не оглядываться в прошлое. Она думает вернуться на юридический факультет и начать все сначала.
– И что вы думаете о ее планах?
Доктор засмеялся.
– Сомневаюсь, что она бы меня послушалась, если бы я захотел ее остановить. Да и зачем мне вмешиваться? Она человек самостоятельный, обойдется без моих советов.
– А это не опасно?
– Полностью избежать риска, после того что она перенесла, невозможно. Внезапное сильное потрясение способно всколыхнуть ее память, подобно бурной реке, прорывающей плотину, и это несет в себе опасность. Может наступить кататония, рецидив коматозного состояния, нет, я не хочу сказать, что это непременно ей угрожает, но – все возможно.
– А Натали знает?
Доктор Парат кивнул.
– Она хочет использовать свой шанс.
Парат прислонился к стене и заговорил о другом. – Я, собственно, решил с вами потолковать, потому что хочу, чтобы вы помогли ей.
У Джордана бешено заколотилось сердце. – Помог? Чем? Рассказал вам еще о ее прошлом?
– Я хочу, чтобы вы повидались с Натали.
– Вы имеете в виду, что я с ней должен поговорить?
– Вы значили очень много для нее, а она для вас.
Джордану оставалось задать один, последний вопрос, и, набрав побольше воздуха, он рискнул:
– Она что-нибудь вспомнила про нас?
Парат отрицательно покачал головой.
– Натали специально просила меня не касаться того, о чем она сама пока не помнит. Полагаю, она опасается спутать зрительные образы с их словесным выражением. Если она спросит – я ей скажу.
Джордана колотило от страха. Он сунул руки в карманы, чтоб было не очень заметно.
– Я очень много думал о том, что мне сказать Натали. Но я все же надеялся, что вначале она сама вспомнит...
– Я понимаю, как вам тяжело. Если хотите, я подожду здесь пока вы… – Он показал рукой на палату Натали.
– Вы думаете... прямо сейчас?
– Если вы готовы.
Едва ли Джордан мог бы ощущать себя менее готовым к встрече, чем сейчас. Он медленно прошел больничным коридором – мимо докторов, сестер, больных – и остановился напротив двери Натали. Интересно, как ему сле дует себя вести, – вежливо постучать или, сразу вломившись, сказать:
«Привет, это я, Джордан Бреннер. Мы были когда-то без ума друг от друга, собирались уехать в Аризону и там пожениться. Но потом это несчастный случай все испортил. Ты на семь лет отключилась, а я сделал ребенка твоей соседке, и мне пришлось на ней жениться».
Джордан осторожно вошел. Робко потоптавшись у двери, он увидел, что Натали сидит к нему спиной. Читая, она одновременно делала упражнение, которое, кажется, называлось «ножницы». Скрещивая ноги, она поочередно закидывала их одну за другую. Ее движения заставили его с болью вспомнить о том, какие она выделывала трюки на кольцах в гимнастическом зале, когда они учились.
Немного освоившись, он огляделся и усмехнулся про себя. Помещение, в котором он находился, напоминало, скорее, комнату студенческого общежития, а не больничную палату. Одна стена была густо увешана фотографиями. Каких только лиц тут не было – от портретов Рональда Рейгана, Майкла Джексона, принцессы Дианы, Майкла Дж. Фокса, Мика Джаггера в возрасте лет сорока и Джеральдин Ферраро до старого снимка полного состава персонажей «Далласа». Джордан обратил внимание на то, что портрет Кристины, невестки Дж. Р. Эвинга, были отмечен двумя восклицательными знаками, жирно нарисованными красным карандашом с обеих сторон возле головы.
На полу около стула набралась стопка книг, изданных, главным образом, за последние лет пять, а рядом
