— Когда я был подростком, мой отец женился во второй раз. У меня появилась маленькая сестра, и я, конечно же, ревновал отца.
— А как сейчас складываются твои отношения с сестрой? Пиа до сих пор с тобой не разговаривает?
Лукас улыбнулся:
— Напротив. Как только Курт сошел со сцены, она общается со мной больше, чем когда-либо.
— Честно говоря, Лукас, я все еще не понимаю, почему ты не мог рассказать ей о причинах своей ненависти к пластической хирургии. Она знала Зуи?
Лукас сжал губы и нахмурился.
— И да, и нет. Ей было около четырнадцати лет, когда Зуи умерла. И мы старались беречь ее, оберегать от стрессовых ситуаций. А когда она связалась с Куртом и захотела прибегнуть к пластической операции, на нее уже невозможно было повлиять — это было частью ее восстания против семьи. И так продолжалось бы еще долго, если бы не тот ужасный случай.
Джейд опустила глаза. Задавая вопрос о сестре Лукаса, она хотела поддержать разговор, но сейчас поняла, что это была не лучшая тема.
— Лукас, еще раз повторю: мне очень жаль, что так случилось. Но я действительно рада, что сейчас у Пиа все хорошо.
— Я знаю, Джейд. — Лукас помолчал, прищурив глаза. — И еще я знаю, какие убедительные слова ты подбирала, беседуя с Олимпией.
— Что ты имеешь в виду?
— Олимпия призналась мне, что ты всеми силами пыталась отговорить ее от операции. Она также рассказала мне, что Делла-Боска отказалась тебя слушать.
Джейд кивнула. Итак, наконец-то он ей поверил.
— Ты приехал, чтобы рассказать мне об этом?
— Почти.
— А что же еще?
Лукас отошел от перил, присел перед Джейд на корточки и взял ее руки в свои.
— Джейд, — его голос стал тих и нежен, — ты выйдешь за меня?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Как приятно прозвучали эти слова из его уст! Лукас и не думал, что отважится произнести их так внезапно, без всякой подготовки, но когда это случилось, он понял, как давно должен был сделать это.
Все вопросы и проблемы, которые он пытался разрешить месяцами, вдруг разрешились сами собой. Все встало на свои места. Главная цель стала ясна.
— Выходи за меня, Джейд, — повторил Лукас еще раз.
Джейд широко раскрыла глаза, и они светились чистым голубым светом.
— Я… я не очень понимаю…
Лукас с досадой тряхнул головой и еще крепче сжал ее руки.
— Боже мой, я нагородил столько ошибок! Наверное, теперь я не имею права умолять тебя стать моей женой после всего того, что ты пережила из-за меня.
— Ты был не единственным, кто ошибался. Нам с тобой обоим досталось. Но сейчас все в порядке. Не переживай, Лукас. Ты не обязан чувствовать за меня ответственность. Я сама о себе позабочусь.
— Так ты что, думаешь, будто я сделал тебе предложение только для того, чтобы исправить то, что натворил?
— А разве нет? — вздохнула Джейд, затем высвободила руки, поднялась со стула и отошла в угол террасы.
Лукас вскочил на ноги и подбежал к ней.
— Послушай, Джейд. Я прошу этого не потому, что чувствую себя обязанным. Просто я очень, понимаешь, очень хочу быть с тобой. Я тянулся к тебе с первого вечера, когда увидел тебя. С того момента, как мы расстались, твой образ преследует меня. Последние месяцы я думал только об одном — как мне тебя вернуть.
— Ты хотел меня вернуть? Я не верю в это, Лукас. Ты постоянно преследовал какую-то цель. То отомстить за погибшую невесту, то остановить сестру, то уничтожить Грейс. А я всегда была для тебя лишь средством.
— Поверь мне. В ту нашу первую встречу, на торжестве, я сразу понял, что неравнодушен к тебе. Не важно, как долго мы шли к этому. С каждым разом я понимал, что мне без тебя все тяжелее. Что я хочу быть с тобой. И я чувствовал, что тоже небезразличен тебе. Твои глаза не умеют лгать.
Она нахмурилась, скрестив руки на груди.
— Но ты использовал меня. Ты лег со мной в постель, чтобы было проще подобраться к Грейс.
Лукас потер ладонью лоб.
— Ты права, Джейд. Я заранее планировал это. Надеялся, что ты поможешь мне, а потом я смогу уйти.
— Ты так и сделал.
— Я думал, что если мы станем близки, ты расскажешь мне обо всем, что меня интересовало.
Глаза Джейд вспыхнули, и он почувствовал, что своим словами нанес ей душевную боль. Сейчас наверняка скажет, какой сволочью он был… Однако она промолчала.
— Джейд, я очень обо всем сожалею. И мне трудно с этим жить. В те ночи, проведенные вместе, я не мог поверить, что ты станешь такой же, как Делла-Боска.
— Но я и не была такой!
— Теперь я это знаю. Но тогда я буквально сходил с ума от мысли, что сестра скоро попадет в вашу клинику. Мне стало достоверно известно, что это произойдет со дня на день, а я…
— А ты никак не мог получить нужные тебе улики, — закончила за него Джейд.
Лукас вздохнул.
— Да, я тянул время, убеждал себя, что еще многого смогу от тебя добиться. Но на самом деле просто никак не мог уйти, не мог потерять тебя. Я был зол на себя, на отца, сообщившего о возвращении Олимпии, на ее идиотское упрямство, на то, что мне надо начинать действовать, на то, что наше с тобой время истекает. А когда ты начала защищать Грейс, я просто обезумел. Вот все и получилось так, как получилось.
— Ты говоришь, что тебя поджимало время. Но почему ты не задавал мне вопросов, Лукас? Ни в одну из тех трех ночей? Чего ты ждал, если твоей сестре грозила опасность?
— Я никак не мог себя заставить, Джейд, просто не находил в себе сил. Я понимал, что ты начнешь что-то подозревать, и тогда я неминуемо потеряю тебя, самого дорогого мне человека на всем белом свете. И мне казалось, что у тебя тоже были чувства.
Лукас подошел ближе, и Джейд почувствовала его дыхание на своих волосах. Лукас положил большую ладонь ей на плечо.
Тепло его руки было столь сильным, что разлилось по всему телу Джейд. Она пыталась взять себя в руки, стараясь не думать о том, что достаточно одного движения, чтобы оказаться в его объятиях.
— Да, были, Лукас.
Он нежно провел рукой по ее спине.
— Будь моей, Джейд. Я сделаю все, чтобы излечить боль, которую тебе причинил.
Собрав волю в кулак, Джейд сделала шаг в сторону, освободившись от его руки.
— Нет!
— Нет?
Она пересекла террасу, открыла двери и вошла в комнату.
— Я не выйду за тебя. — Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Послушай меня
