совещание». И адъютант вынужден был звонить по телефону и бегать по всей «деревне Того», стучась в двери квартир.
Служащие отряда за день уставали и ночного «гонца» встречали с недовольным видом. А адъютант оправдывался тем, что у него самого никогда не было возможности отдохнуть. «Папаша у нас болен генеральской болезнью», говорили об Исии, который действительно, как видно из его биографии, был представителем элиты.
Родился Исии 25 июня 1892 года в деревне Тиёда-Осато (ныне город Сибаяма) префектуры Тиба. Учился сначала в местной частной школе Йкэда, где удивлял преподавателей своими способностями: он мог за одну ночь выучить весь учебник чуть ли не наизусть. Затем поступил в общеобразовательную школу в Тиба. Исии был четвертым сыном в помещичьей семье, у которой вся округа брала в аренду землю. Окончив школу в Тиба, а затем среднюю школу в городе Канадзаве префектуры Исикава, Исии поступил на медицинский факультет императорского университета в Киото, по окончании которого пошел на военную службу в качестве стажера — кандидата на командную должность. Из армии он и был направлен в целевую аспирантуру Киотского императорского университета. Почему Исии избрал карьеру кадрового военного — остается неясным.
В молодости увлекавшийся идеями буддийской секты Нити-рэн и разделявший идею о «гармонии небесных и земных законов», изложенных в Сутре Лотоса (одна из основных священных книг Махаяны /Большого пути спасения/ северной ветви буддизма, распространенной в странах Дальнего Востока, на Тибете, в Непале и т. д.), Сиро Исии — странное сочетание — интересовался возможностью использования ядовитых газов в ходе боевых действий, и в частности применением отравляющих веществ в Европе во время первой мировой войны. Один из его сокурсников свидетельствует, что Исии преклонялся перед германским «железным канцлером» Бисмарком — кумиром шовинистов.
Видя незаурядные способности Исии к наукам и возлагая на него большие надежды, ректор Киотского университета отдал ему в жены свою любимую дочь.
После окончания аспирантуры Исии начал быстро продвигаться по службе. В 1921 году он становится военврачом второго класса (соответствует званию поручика), в 1924 году — военврачом первого класса (соответствует званию капитана). В 1927 году, защитив диссертацию на тему о профилактике эпидемических заболеваний, Исии получает ученую степень доктора медицины, а в 1931 году в возрасте 39 лет — звание старшего военврача третьего класса (соответствует званию майора). Затем он становится преподавателем Военно-медицинской академии и одновременно руководящим работником в Главном арсенале японской армии. Совмещение этих двух должностей — важный период в военной биографии Сиро Исии. Видимо, тогда и зародились в его голове дьявольские идеи об использовании бактерий в качестве оружия.
В японской армии высшее звание, которое может получить военный врач, генерал-лейтенант. По этому поводу Исии всегда выражал недовольство. Многие были свидетелями того, как он, подвыпив, поносил армейские порядки. «Я талант, а офицеры генерального штаба — безмозглые дураки» — такие высказывания слышали от него даже корреспонденты газет.
В кабинете Исии в «отряде 731» рядом с редким для того времени бинокулярным микроскопом стоял бюст Тэцудзана Нагаты, начальника управления службы войск военного министерства. В кругу людей, работавших вместе с Исии, бытовало мнение, что преклонение Исии перед Нагатой было связано с тем, что «Нагата лучше других понимал преимущества бактериологического оружия» и был «наиболее влиятельным человеком в армии, поддерживавшим идеи Исии».
Но в действительности за преклонением Исии перед Нагатой крылось совсем другое.
Кутила, известный всей улице Кагурадзака
Весна 1932 года. На улице Кагурадзака в районе Усигомэ в Токио, где много ресторанчиков и других увеселительных заведений, каждый вечер стал появляться мужчина, развлекавшийся «с размахом». До войны на одной только улице Кагурадзака было более десятка домов свиданий, где проходила молодость, а порой и вся жизнь проданных сюда деревенских девушек.
«Последнее время в кабачках Кагурадзака каждый вечер видят молодого кутилу, который сорит деньгами», — сообщил в местную полицию владелец одного из заведений. В полицейском участке Кагурадзака, установив слежку, вскоре убедились, что «гость» действительно подозрителен. Прежде всего бросалась в глаза его внешность: «высокого роста, хорошо развитый физически и, видимо, владеющий военными искусствами (традиционные японские военные искусства стрельба из лука, фехтование на мечах, верховая езда и т. д.), с пристальным, тяжелым взглядом исподлобья (с точки зрения японской физиогномики признак дурного человека). Одет в модный гражданский костюм, волосы пострижены ежиком. Под вечер он подъезжает на автомашине и широким энергичным шагом идет вверх по склону улицы Кагурадзака».
«Что у вас, молодых красивых девиц нет, что ли? Ваши гейши старухи!..»- говорил он владелице заведения громким властным голосом, что выдавало в нем кадрового военного.
Полиция Кагурадзака передала секретное донесение о «госте» в жандармское отделение Усигомэ: в те времена полиция не могла заниматься расследованием дел кадровых военных.
Взяв дело в свои руки, жандармерия продолжила слежку, не переставая удивляться, с каким размахом кутит «гость». Как только он узнавал, что в заведение поступила 15-16-летняя девушка, он немедленно требовал от содержательницы прислать ее. При этом он выкладывал сто иен, как будто это была мелочь, а между тем сто иен в то время соответствовали трехмесячному жалованью молодого служащего.
Иногда «гость», наняв машину, брал с собой нескольких гейш, увозил их подальше на побережье и там в одной из гостиниц делил ложе одновременно со всеми, называя это «экспериментом». Расходы, которые ему приходилось при этом оплачивать, намного превышали жалованье кадрового военного, да и сами развлечения выходили за рамки обычных.
Жандармерия Усигомэ, продолжая слежку, установила, что «гость» не кто иной, как преподаватель Военно-медицинской академии старший военврач третьего класса Сиро Исии. Возникал вопрос: откуда военврач Исии берет деньги для покрытия огромных расходов на развлечения? Тут-то и всплыло название «Акционерная имперская компания по производству медицинского оборудования». Оказалось, что эта компания получила монопольный заказ от армии на производство водяных фильтров «системы Исии», которые изобрел старший военврач. Фильтры предназначались для стерилизации воды. Позже благодаря им сам Сиро Исии и Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии выдвинулись в глазах военного руководства на первый план.
В фильтровальной камере находились керамические сосуды из обожженного диатомита. Пропуская загрязненную воду через мельчайшие поры неглазурованной керамики, можно было задержать бактерии и обеспечить получение чистой питьевой воды. Построенные на этом принципе фильтры «системы Исии» позже несколько раз усовершенствовались, а после событий у Халхин-Гола, в 1939 году, было налажено их промышленное производство. В большом количестве стали изготовляться как крупногабаритные фильтры размером с цистерну, перевозившиеся на грузовиках, так и портативные.
Эффективность работы фильтров была очень высокой. Однажды Исии, демонстрируя свой прибор в генеральном штабе, отфильтровал собственную мочу, превратив ее в прозрачную чистую воду, которую затем выпил.
С расширением военных действий в Китае и началом войны на Тихом океане для японских войск, переброшенных на материк или на Южный фронт, фильтры «системы Исии» с точки зрения профилактики эпидемических заболеваний стали новым оружием большой важности.
Однако в те дни, когда жандармерия Усигомэ занималась старшим военврачом Исии, его имя было известно лишь части военной верхушки. Жандармерия заподозрила, что подоплекой монопольного получения Акционерной имперской компанией по производству медицинского оборудования заказа на производство фильтров «системы Исии», приведшего к быстрому росту и обогащению компании как поставщика армии, могли быть взятки, получаемые старшим военврачом Исии. Представители компании и сам Исии были арестованы. Факт получения взятки подтвердился, причем выяснилось, что ее сумма была по
