нам необходимо пожениться.
– Что? – потрясенно спросила Джулия.
Известие, что один из ее сыновей обзавелся семьей и ждет прибавления, приведет Рианну Оман в неописуемый восторг.
Конечно, он не расскажет семье, что ребенок стал результатом случайной интрижки.
– Мы должны пожениться, Джулия, – настойчиво повторил Рауль.
Джулия несколько раз глубоко вздохнула, стараясь придумать вежливый предлог для отказа.
– Я сегодня же позвоню родителям. Они наверняка захотят прилететь на свадьбу, – добавил Рауль.
– Нет. – Она не собиралась выходить за него замуж. И точка.
– Ты не хочешь знакомиться с моими родителями?
– Нет… То есть, конечно, мне было бы приятно познакомиться с твоими родителями. Но свадьбы не будет.
Рауль недоуменно вскинул брови. Почему она упрямится? Ведь ради нее и малышки он готов пожертвовать очень многим.
– Мы находимся на территории моей страны, – стараясь сохранять самообладание, произнесла Джулия. – Ты не можешь принудить меня выйти за тебя замуж. Современные женщины прекрасно рожают и воспитывают детей в одиночку.
– Конечно, если рядом нет человека, который позаботился бы о них.
– Ты можешь сколько угодно убеждать меня в том, что твоя страна освободилась от предрассудков, но твое поведение говорит об обратном, – сухо произнесла Джулия. – Беременная женщина не нуждается в заботе мужчины. Сто лет назад, возможно, так и было, но не теперь.
Лицо Рауля помрачнело.
– Наша свадьба…
– Не будет никакой свадьбы.
Джулия устало потерла ноющую поясницу. Те немногие килограммы, которые ей удалось набрать за семь месяцев, давали о себе знать.
– Пожалуйста, Рауль, давай закончим этот разговор. Я ценю твою заботу, но действительно справлюсь со всем сама. Мы слишком разные, чтобы соединить наши судьбы. Я устала и хочу прилечь.
Он нахмурился, но не стал возражать.
– Хорошо. Вернемся к этому разговору в другой раз. Тебе что-нибудь нужно?
– Только как следует выспаться.
– Вот и отлично. – Рауль сделал шаг вперед, жадно вглядываясь в ее лицо. – Разговор не закончен, Джулия. Ты частично права насчет различий между нами, но делаешь неверные выводы. Я не хотел становиться отцом, но я буду отцом этой малышки, хочешь ты того или нет. Я не могу просто так отказаться от собственного ребенка.
Джулия знала, что Рауль не причинит ей вреда.
С любым другим мужчиной она бы опасалась судебных тяжб, медицинских анализов и огромных затрат на адвоката. Хотя многие из тех, кого она знала, с радостью бы отказались от ребенка.
Но с Раулем все обстояло иначе.
Почему-то Джулия была абсолютно уверена, что он никогда не навредит ей и ребенку. И от осознания данного факта на душе становилось только тяжелее.
– У тебя такие грустные глаза, – прошептал Рауль. Он поднес ладонь к ее лицу и ласково погладил по щеке. – Не думай сегодня об этом. Бабушка как-то сказала мне, что не подозревала о красоте рассвета, пока не увидела, как солнце встает над пустыней.
Он наклонился вперед, и Джулия ощутила на коже его теплое дыхание. Ее глаза сами собой закрылись. Она могла сколько угодно спорить с Раулем, доказывая свою независимость, но противостоять его чувственности было выше ее сил.
Он провел языком по губам Джулии, слизывая молоко, и крепко прижал ее к себе, не давая усомниться в силе своего желания. С ее губ слетел едва слышный стон. Рауль был единственным мужчиной, который заставлял ее тело трепетать от страсти.
Но сейчас не время наслаждаться друг другом. Джулия открыла рот, чтобы озвучить свои сомнения, и Рауль немедленно воспользовался этим. Их губы сомкнулись в таком страстном поцелуе, словно и не было долгой разлуки. Желание сопротивляться его неистовому натиску куда-то испарилось.
Что и говорить, Рауль Оман был чертовски хорош.
Слава богу, он не попросил ее руки между поцелуями, потому что тогда она вряд ли смогла бы отказать. Когда Рауль на мгновение отстранился, чтобы перевести дух, Джулию охватила дрожь.
– Я не могу… заниматься любовью, – выдохнула она. – Доктор… Я не спрашивала его об этом… но уверена, что он бы ответил «нет».
– Ничего страшного. – Рауль совсем не выглядел расстроенным. – Твое здоровье сейчас – самое главное. Ответь мне лучше на один вопрос. Ты позволишь моим родителям видеться с внучкой?
– Конечно. Они могут приезжать в любое время. Если захотят.
– Они захотят. – В его голосе прозвучала такая уверенность, что Джулии захотелось плакать. Последние дни она слишком часто плакала. Вызвано ли это гормональным изменением или чувством вины, она сказать не могла.
– Мне нужно побыть одной, – прошептала Джулия.
– Конечно. Увидимся завтра. – Рауль поцеловал ее в лоб и направился к двери. Щелкнул замок, и все снова стихло.
Не в силах унять дрожь, Джулия поднялась в спальню и комочком свернулась на кровати. Она чувствовала ужасную усталость.
С той самой встречи в Вашингтоне она еще ни одной ночи не спала спокойно. Ее терзали муки совести. Что ж, по крайней мере, больше не нужно бояться и лгать. Самое плохое позади.
– Все будет хорошо. – Джулия устало закрыла глаза.
Постепенно напряжение, скопившееся в душе за долгие месяцы, оставило ее. Мурчащий Маппет свернулся клубочком рядом с ее животом. Казалось, коту совершенно не мешали толчки малышки, которая под вечер неожиданно расшалилась.
Тихое урчание кота и движения ребенка самым умиротворяющим образом подействовали на Джулию. Она сонно зевнула и почти сразу уснула.
В гостинице Рауль допоздна размышлял над разговором с Джулией. В конце концов, раздражение сменилось сожалением. Она долго его обманывала, но по крайней мере в минуты близости она была искренна.
Его восхищала решимость Джулии. Она достойно приняла известие о болезни и не опустила руки. И он понимал ее недоверие. Многие мужчины, оказавшись в подобной ситуации, легко бы отказались от ребенка. Но Рауль никогда бы не поступил так со своей женщиной.
Это замечание крепко засело у него в мозгу, и Рауль пожал плечами.
С момента первой встречи он понял, что должен получить эту женщину.
Конечно, Джулия использовала его, но разве он сам не возжелал ее, забыв о своем происхождении и наплевав на здравый смысл?
Его нелегкие раздумья прервал телефонный звонок.
– Слушаю.
– А я-то надеялась, что ты позвонишь первым, сын мой.
Мама.
Рауль невесело усмехнулся. Сейчас был неподходящий момент для общения с семьей.
– В Чикаго очень холодно?
– Мама, на дворе январь. Здесь всегда холодно в это время года.
– Ну да, конечно. А у нас великолепная погода.
