раздался телефонный звонок.
Заметив дерево, росшее рядом с домом, Гил подошел к нему, ухватился за ветку и полез вверх. Он поднимался все выше и выше, пока не достиг ветки, по которой можно было добраться до второго этажа дома. Он пошел по ней, как по канату, и, когда под тяжестью его тела ветка начала гнуться, прыгнул на крышу.
Гил осторожно подошел к окну и поднял его. К счастью, у Сьюзи не было времени, чтобы закрыть его на защелку. Сев на подоконник, он перекинул в комнату сначала одну, потом вторую ногу.
Прижимая к уху телефонную трубку, Сьюзи повернулась. Она увидела, как Гил спрыгнул на пол.
– Нет, миссис Уодли, – сказала она в трубку. – Вызывать полицию нет никакой необходимости. У меня все в порядке. Ничего необычного у меня на заднем дворе не происходит. – Сьюзи округлила глаза. Соседка явно начинала ей надоедать. – Да, я абсолютно уверена. Я как раз сейчас смотрю в окно. Наверное, это старый кот миссис Прютт проказничает. – Поджав губы, Сьюзи слушала соседку, затем снова начала говорить: – Да, мэм, я знаю. Этот негодяй делает свои дела в цветочный горшок на вашем крыльце. Я полностью с вами согласна. Мы должны заставить миссис Прютт следить за своими животными.
Мысленно поблагодарив шаловливого кота миссис Прютт, Гил подошел к Сьюзи, убрал с ее плеча волосы и поцеловал в шею.
Она шлепнула его по голове.
– Послушайте, миссис Уодли… – начала говорить Сьюзи, но губы Гила опускались все ниже. У Сьюзи перехватило дыхание, и она осеклась. – Я ложусь спать. Почему бы вам не сделать то же самое? Спасибо, что позвонили.
Гил взял у нее из рук трубку и положил на рычаг телефонного аппарата.
– Ты с ума сошел? – злобно прошипела Сьюзи. – Она могла вызвать полицию!
Гил повернул Сьюзи к себе, откинул волосы за плечо и снова начал целовать ее в шею.
– Но она ведь никого не вызвала.
– Она хотела вызвать, – настаивала Сьюзи, уклоняясь от его ласк. Но вскоре обнаружила, что Гил прижал ее к постели и ей некуда отступать. – Гил! Прекрати!
Гил обнял ее за талию и крепко прижал к себе.
– Почему? – лукаво сказал он. – Миссис Кравитц давно в постели. Я сам слышал, как ты сказала ей, чтобы она ложилась спать.
Упершись руками ему в грудь, Сьюзи попыталась освободиться.
– Это была не миссис Кравитц, это была миссис Уодли.
– Хорошо. Значит, миссис Уодли уже спит. – Гил нагнулся и посмотрел в окно. – Ну вот. Я же говорю тебе. У нее давно погас свет. Мы совсем одни.
– Мы не одни, и, пока ты будешь губернатором, мы никогда не будем одни. – Она толкнула его в грудь. – А теперь убирайся отсюда.
Гил даже не пошевелился, только хитро улыбнулся. Прищурив глаза, он согнул ногу в колене и просунул ее между ногами Сьюзи.
– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим об этом.
Сьюзи сама не поняла, как оказалась в своей постели вместе с Гилом.
– А теперь, – довольно сказал он, – мы немного поболтаем.
Сьюзи отвернулась, чтобы спрятать слезы. Она не хотела, чтобы он упрекал себя.
– Прекрасно. Перейдем к делу. – Гил удобнее улегся рядом с ней. – Я знаю, тебя очень расстроила статья Скиннера.
– Расстроила! – закричала Сьюзи. – Да я…
Гил прижал палец к ее губам.
– Хорошо. Возможно, «расстроила» – слишком мягкое слово. Разгневала, взбесила, разъярила, вывела из себя.
Пальцем, который прижимал к губам Сьюзи, Гил остановил слезу, катившуюся по ее щеке, потом языком слизал ее с пальца. Увидев это, Сьюзи заплакала еще сильнее.
– Я понимаю тебя, – нежно сказал Гил, гладя ее по щеке. – Скиннер поступил непорядочно, опубликовав эту статью. Он не нарушил закон, но совершил безнравственный поступок. Но неужели ты не понимаешь? – горячо продолжал он. – Подчиняясь его давлению и отказываясь встречаться со мной, ты даешь ему в руки козыри. Тогда он выйдет победителем из этой схватки, а не мы. О, Сьюзи, – прошептал он, останавливая еще одну слезу, скатившуюся из ее глаз, – я могу облегчить твою боль, избавить тебя от стыда и унижения, но я не брошу тебя. Это единственное, чего я не смогу сделать.
Пытаясь справиться со слезами, Сьюзи вздохнула.
– И все-таки он победит. Если мы будем продолжать встречаться, он узнает об этом и уничтожит тебя. – Слезы снова полились градом из ее глаз. – Я не хочу осложнять твою жизнь. Я должна сделать что-нибудь, чтобы ты не пострадал из-за меня.
Прижимая к ее щеке свою ладонь, Гил наклонился и поцеловал Сьюзи.
– Тогда оставайся со мной. Мы сами расскажем им правду. Мы отнимем у них их оружие. Если мы перестанем скрываться, они не смогут причинить нам боль. – Он крепче прижал ее к себе. – Мы можем победить их в этой игре, хотя не мы ее начали. Если мы будем вместе, мы победим их, Сьюзи.
Сьюзи верила Гилу. Видит Бог! Она верила ему и хотела быть вместе с ним. Но она не могла. Она понимала, что в эту историю обязательно будет вовлечена и ее мать. Она не могла ответить Гилу, не поговорив с матерью. Она должна поставить ее в известность.
– Сначала я должна поговорить с мамой. – Сьюзи подняла голову. – Репортеры не забудут и о ней.
Они будут валять ее имя в грязи вместе с нашими именами. Я не имею права на это. Сначала я должна поговорить с ней.
Гил притянул Сьюзи к себе и поцеловал ее волосы.
– Тогда не откладывай этот разговор. Поезжай к ней сегодня же утром. Если хочешь, я поеду с тобой.
Сьюзи закрыла глаза и покачала головой. Она знала, какое сильное сопротивление ей придется выдержать.
– Нет. Я должна сделать это сама.
Глава шестая
Свернувшись клубочком, Сьюзи спала рядом с Гилом. Приближался рассвет. Гил зашевелился. Сьюзи знала, что ему нужно уйти до того, как проснутся соседи. Она встала вместе с ним и проводила его до двери.
На крыльце Гил остановился. Он прикоснулся пальцем сначала к своим губам, потом к ее. Он был так серьезен, так нежен, когда прикоснулся ладонью к ее щеке и провел большим пальцем по лицу, словно вытирая слезы. Этот жест растрогал Сьюзи. Впервые в жизни она почувствовала такую нежность к мужчине.
– Позвони мне, – шепотом попросил он.
Он сошел с крыльца, перепрыгнул через газон и исчез в темноте. Сьюзи закрыла дверь, в глазах заблестели слезы. Она не в силах была двигаться. Так и стояла, прислонившись спиной к двери. Она любила его. Это чувство было так же отчетливо, как боль, сжимавшая ее грудь.
Как же она ненавидела себя за то, что ей придется просить мать снова страдать от унижений ради ее любви к нему.
Сьюзи приняла душ и быстро оделась. Она решила не откладывать разговор с матерью в долгий ящик и вышла из дома как раз в то время, когда соседи уходили на работу. На дорогах в этот час почти не было машин, и Сьюзи не понадобилось и двадцати минут, чтобы добраться до Элгина. Она остановила машину и, откинувшись на спинку сиденья, пристально посмотрела на дом, в котором провела с матерью тринадцать лет своей жизни.
Несмотря на утреннее солнышко, позолотившее старые доски, маленький домик матери выглядел жалким и заброшенным, таким же безжизненным, как и женщина, которая в нем жила.
Слезы затуманили взор Сьюзи. В эту минуту она особенно отчетливо осознала, чего лишилась ее мать после развода с мужем. Она потеряла не только человека, которого любила больше всего на свете. Она потеряла большой, элегантно обставленный дом в Далласе, модную одежду, которой можно было забить
