Джесс приподнялся на локтях и тут же поморщился от боли. Он с трудом сел и осмотрел рану.
— Извини, — пробормотал он. Рукав рубашки был алого цвета. — Я тебя не заметил.
— Это ты говоришь мне? — с раздражением сказала Сэм, поднимаясь. Выпрямившись, она увидела, как Джесс с трудом пытается встать. — Ты ушибся? — спросила она.
— Всего лишь маленькая царапина, — ответил Джесс, согнув руку в локте, а другой опираясь на землю.
Сэм взяла Джесса за запястье, помогла ему встать и осмотрела рану. Затем оторвала кусок ткани от его рубашки и вытерла кровь.
— Пойдем, я промою тебе руку.
— Не стоит, я могу…
— Не будь ребенком, — прикрикнула она.
В специальной комнате, где имелись все необходимые ветеринарные принадлежности, Сэм положила свою сумку на стол.
Пока Джесс снимал рубашку, Сэм открыла сумку и включила кран с водой.
— Промой руку так, чтобы я смогла внимательно рассмотреть рану.
Джесс неохотно повиновался.
— Не такая уж глубокая, — пробурчала она себе под нос. — Немного мази и легкая повязка не повредят.
— Это предположение?
— Я ветеринарный врач. Чтобы ты знал: люди не очень-то отличаются от животных.
Она выдавила из тюбика на палец немного мази, но так и не решилась притронуться к нему.
— Я не кусаюсь, — поддразнил ее Джесс.
Их взгляды встретились.
— Куда же ты так спешил? — спросила Сэм.
— Очень хотел скорее попасть домой.
Сэм решила сменить тему разговора.
— Ты видел сегодня Джемми?
— Нет. Он провел целый день со своим другом.
— Наверное, с Дэви. Их водой не разольешь. Они обычно проводят вместе каждую пятницу.
— Я полагаю, ты знаешь мальчика достаточно хорошо?
— Если ты спрашиваешь меня, знаю ли я, что он твой сын, то не буду отрицать, что все знала с самого начала. Я даже догадываюсь, почему ты здесь.
— И что ты по этому поводу думаешь? Я имею в виду мое желание рассказать Джемми правду.
— Что я думаю, абсолютно неважно.
— Но у тебя же есть собственное мнение, — настаивал Джесс.
Она наложила бинт на рану, нежно прикасаясь к его руке.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них страдал, — промолвила Сэм. — Ни Мэнди, ни Джемми.
— А ты считаешь, что я хочу причинить им боль?
— Иногда мы заставляем страдать людей, не желая этого.
Джесса не могла не тронуть неприкрытая горечь в голосе Сэм. Мэнди была не единственной дочерью, которую Лукас мог запугать. Мэнди говорила Джессу о давлении, которое оказывал Лукас на ее сестер. Но что-то в голосе Сэм его насторожило. А что, если Сэм имела в виду не Лукаса? Он отбросил от себя эту мысль. Его волновало другое: была ли Сэм посвящена во все секреты Мэнди? Он подумал, что иной возможности не представится, чтобы выяснить все до конца. И решил действовать.
— Как Лукас отреагировал на то, что Мэнди забеременела?
Сэм на какую-то секунду застыла. Затем пожала плечами и стала аккуратно складывать свои инструменты обратно в сумку.
— Скажу лишь одно: мысль о том, что у него появится внук, в жилах которого течет кровь Барристеров, не очень его обрадовала.
— А в результате этого страдал мальчик, так получается?
— Нет, — ответила она без тени сомнения. — Джемми был ребенком, когда умер папа, и не смог почувствовать на себе его неприязнь.
— А как насчет Мэнди?
Сэм посмотрела на него. Ее глаза затуманились, словно пряча за пеленой секреты, которые лучше не раскрывать.
— Тебе следует расспросить все у нее самой. Я не имею права говорить об этом.
Всю дорогу домой Джесс размышлял над странным ответом Сэм. Видимо, Лукас Макклауд заставил много страдать Мэнди. И доля вины за страдания — на нем. Мысль об этом напомнила ему о последней встрече с ней менее часа назад.
Джесс поднес дрожащую руку к губам, вспоминая ее запах, те чувства, что пробудил в нем поцелуй. Как долго он ждал этого поцелуя!
У него было такое ощущение, что беда сердито смотрит ему в глаза. Да, беда. Вот что значит для него Мэнди. И не только из-за того, что она выбрала отца вместо него, а еще и потому, что скрыла от него сына… и Джесс никогда не простит ей это.
Джесс глубоко заблуждался, если думал, что убежит от всех напастей, покинув ее ранчо. Когда он остановил свою машину у барака, то увидел в окне тень Марго и Пита, которые стояли нос к носу. Он сразу понял, что они явно говорят не о погоде.
Вздохнув, он открыл дверцу своего грузовика. Вдруг послышался пронзительный крик Марго.
— Что-то случилось? — спросил Джесс, зайдя в помещение.
— Я хочу, чтобы этот человек был немедленно уволен.
— Могу я узнать почему?
— Он отказался продать коров.
— Что ты можешь сказать на это? — обратился Джесс к Питу.
— Она говорит о тех телках, которых я тебе показывал на прошлой неделе, — сказал Пит. — Мы с Вейдом приобрели их, чтобы пополнить стадо, глупо продавать этих коров тогда, когда нам нужен прирост скота. Я только что купил новых.
— И кто просил тебя сделать это? — зло воскликнула Марго.
— Я просил. Позволь тебе напомнить, Марго, что я единственный на этом ранчо отдаю приказы. Коровы остаются, — твердо заявил Джесс.
Марго дрожала от ярости, направляясь к дому.
— Извини меня за то, что втянул тебя в это, — промямлил Пит. — Ты поплатишься за то, что встал на мою сторону.
— Интересно, как?
— Я не знаю, но она найдет способ, уж будь уверен.
Джесс хлопнул по плечу своего старого друга.
— Не забивай голову, — небрежно произнес он, пытаясь не придавать значения тому, что, несомненно, было осторожным предупреждением со стороны Пита. — Я могу выдержать от нее любой удар.
— Я надеюсь, сынок. Я очень надеюсь на это, — сказал Пит.
Джесс решил заняться делами в своем поместье, но уже в понедельник мысль о сыне заставила его переменить намерение.
Когда он приехал на ранчо Макклаудов, то увидел Джемми, сидящего на ограде загона и, вероятно, ждущего его. Это очень обрадовало Джесса.
— Эй, Джесс! — Джемми спрыгнул с ограды и бросился ему на шею.
— Привет, Джемми!
Джесс обнял сына и провел рукой по его волосам.
Ах, этот чуб, петушиным гребнем свисавший на лоб, был ему так знаком!
