– Первые два – пожалуй; она, несомненно, умна.
– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Гарри. – Разве она не рассказала нам о своем семействе?
– Ну-ну. Они все мертвы – не так ли? Вместе с их былой славой. – Она тут же пожалела о сказанном, увидев, как покраснело разгневанное лицо Гарри. Он напряженно выпрямился, сидя в постели.
– Мама! Это уже предел – это неслыханно – теперь ты пытаешься выставить ее лгуньей, – неистовствовал он. – Сейчас я точно понял, что ты несправедлива, недоброжелательна и выказываешь беспричинную ревнивую ненависть к девушке, которая...
Она ждала, пока он выговорится, пораженная глубиной его одержимости этой любовью. Не она первой из женщин вдруг обнаружила, что у матери нет оружия, чтобы победить в сердце своего сына чары слепой страсти, и она мало что может сделать, чтобы удержать его на краю пропасти, в которой его ждет жестокое разочарование и страдание.
На этот раз ее тактика не оправдала себя. Она была слишком нетерпелива. Теперь ей придется действовать деликатнее, сдерживать себя, до той поры, пока...
Она поднялась с койки и аккуратно потушила сигарету в пепельнице. Заметно было, как сильно она побледнела.
Ну что ж, – тихо сказала она, когда Гарри, наконец, выдохся и замолчал. – Я думаю, хорошо, что все это, наконец, было сказано. Я не буду тебе препятствовать, Гарри, если это у тебя так серьезно. – Она встретилась с ним глазами. – Мне и в голову не приходило, что ты так сильно влюблен.
– Ты имеешь в виду...? – на лице Гарри появилось удивление.
– Конечно, что же еще? – она двинулась к двери. У нее не было желания поцеловать его на ночь. Гарри, охваченный этой горячкой, казался ей почти чужим человеком.
– Ты имеешь в виду, что будешь приветливее с Бэрри? Ты дашь ей шанс?
– А что мне остается? – опять спросила миссис Мэтьюсон. – Спокойной ночи, Гарри. Я надеюсь, ты будешь хорошо спать сегодня.
Когда она выходила, вслед ей неслись горячие заверения Гарри в том, что сегодня он будет спать просто отлично. Оказавшись снаружи, она секунду постояла, закрыв глаза рукой, затем пошла в свою каюту, думая о том, что ей не стоило так спешить; нужно было подождать до Порт-Саида.
ГЛАВА 7
Корабль подходил к Порт-Саиду. Гейл чувствовала, что для нее, наконец, начинается настоящее приключение.
Рискуя остаться без завтрака, она с раннего утра была уже на палубе, откуда открывался вид на живописные причалы, заполненные пестрой толпой торговцев.
В глубине гавани суда всех размеров под разноцветными флагами собирались в караван и готовились ко входу в Суэцкий канал.
Вскоре возле «Юджинии» появились маленькие суденышки, заваленные самым разным товаром: здесь были ковры фантастических расцветок, всевозможные кожаные изделия от дамской сумочки до огромных чемоданов с диковинным египетским узором, тисненым по блестящей коже и многое другое.
Смуглокожие торговцы хриплыми голосами расхваливали свой товар, пока тот спешно перегружался корзинами, спущенными с борта, на нижнюю палубу.
Гейл заворожено следила за всей этой суетой и не сразу заметила, что возле нее остановился Бретт.
– Ну как, путешественница? Что вы обо всем этом думаете? – голос доктора заставил ее подпрыгнуть от неожиданности.
– Потрясающе. Как в кино. Это все как-то нереально. Ужасно хочется скорее сойти на берег. – Гейл затаила дыхание, ожидая ответа, а вдруг Бретт не сможет сопровождать ее в прогулке по городу.
– С какого часа у вас увольнение на берег?
– С полудня. Утром идет сестра Мак Манус.
– Отлично, – сказал Грэхем. – Я освобожусь после обеда. Гейл знала, что он будет занят с карантинной службой. Увидимся у трапа сразу после обеда. Идет?
– Замечательно, – просияла Гейл. Он ушел, улыбнувшись на прощанье. Чувствуя, что жизнь прекрасна, Гейл побежала завтракать.
Все время с позавчерашнего вечера Гейл была полна дурных предчувствий. Она опасалась, что Грэхем будет сопровождать Бэрри в прогулке по городу, ведь Гарри Мэтьюсону пока не разрешили сходить на берег.
Оказывается он не забыл своего обещания и даже обрадовался, что время их увольнительных совпадает.
Работы в это утро было немного, хотя сестра Мак Манус и оставила все хозяйство на попечении Гейл. Большинство пассажиров стремились попасть на берег, и некоторые из них к обеду уже возвращались обратно, увешанные разноцветными коробками восточных сладостей и сумками с покупками.
В какой-то момент, проходя по первой палубе, Гейл увидела Гарри Мэтьюсона, его мать и Бэрри, мирно прогуливающихся по палубе. Не так часто можно было увидеть их всех вместе, и Гейл в удивлении задержалась, чтобы посмотреть на них еще раз. Они все выглядели вполне дружелюбно.
Гарри держал обеих женщин под руки и смеялся над чем-то, что только что сказала его мать. Он выглядел совершенно счастливым и с первого же взгляда было ясно, что сегодня в отношениях между женщинами нет обычной напряженности.
Миссис Мэтьюсон была одета для визита в город в белый льняной костюм и шляпу с широкими полями, а на Бэрри были очень короткие шорты и огромные солнечные очки в зеленой оправе. Похоже, она
