Вот это было похоже на прежнего Пата.
– Брось прикидываться, Пат, – улыбнулась она. Конечно, я буду тебя вспоминать – только не печального и не одинокого – ведь это будет не Пат Нейли. А насчет забав и веселья... – Гейл остановилась посреди фразы, ее глаза устремились куда-то поверх левого плеча Пата, рот приоткрылся. Пат увидел, как застыло ее лицо, и обернулся. Высокий длинноногий мужчина быстро спускался по трапу.
– Вот это да! – просияв, закричал Пат. Он кинулся к человеку, уже почти спустившемуся к основанию сходней. – Да это же Грэм Бретт, собственной персоной!
Гейл продолжала смотреть на человека, которого Пат назвал Грэм Бретт, судорожно пытаясь вспомнить, где же она могла слышать это имя прежде, ведь это был тот самый человек, с которым она столкнулась в лифте, уходя из офиса компании.
Они с Патом сердечно жали друг другу руки; высокий человек приветливо улыбался.
– Здравствуйте, Нейли, что вас сюда привело? Неужели вы хотите отправиться с нами? – В его мягком, приятного тембра голосе прозвучала надежда.
Не может быть, подумала Гейл. Сердце ее на долю секунды замерло. Это и есть Грэм Бретт – главный врач «Юджинии» о котором говорил Пат. Теперь Гейл понимала, что он имел в виду, говоря об обаянии Бретта – улыбка его на самом деле была замечательно располагающей.
– Мне срочно нужен помощник на этот рейс – тем временем говорил Бретт. – Я вдруг подумал, что они залучили вас на это место.
– Только не меня – Пат протянул руку к Гейл, – но я привел сюда настоящее сокровище – вашу новую медсестру. – Он потащил Гейл за руку и поставил ее перед собой с таким видом, будто вручал Бретту какой-то особенный приз. – Вот – гордость больницы Святого Амброзия и лучшая медсестра изо всех, когда-либо ступавших по больничным коридорам.
Гейл, не моргая, смотрела, как Грэм Бретт поворачивается к ней и в лице его происходит та же перемена, что и при первой их встрече. Долю секунды она смотрела прямо в холодные голубые глаза на загорелом лице главного врача, затем с достоинством произнесла:
– Здравствуйте, доктор Бретт. Мы ведь уже встречались, не так ли? Я – та девушка, которую вы чуть не перерубили пополам дверью лифта в главной конторе.
Грэм Бретт, казалось, ничуть не смутился. Выражение неприязни на его лице смягчилось, но глаза оставались пустыми и неприветливыми.
– Конечно, я вас помню. Я не мог забыть, – он церемонно протянул руку. – По-моему, я уже извинился за свою неловкость там, в лифте. Добро пожаловать на борт, медсестра Уэст.
– Благодарю вас, сэр – холодно отозвалась Гейл. Заметная перемена произошла в Грэме Бретте; приветливая улыбка на его лице уступила место мрачноватой сдержанности. Гейл все еще испытывала легкое потрясение от этой неожиданной встречи. Ей и в больнице приходилось бывать в подчинении у людей со скверным характером, но сейчас все показывало на то, что ее непосредственный начальник невзлюбил ее еще до начала ее службы. Гейл была по натуре чувствительна к отношению окружающих людей. Перспектива работать под началом человека, который по какой-то невероятной причине стал испытывать к ней личную неприязнь с первого же взгляда, наполняла ее отчаянием.
У нее было сильнейшее желание повернуться и уйти вместе с Патом, или расплакаться.
Конечно же она не сделала ни того ни другого, а продолжала стоять, гордо подняв голову с видом полного безразличия, пока Бретт, поговорив немного с Патом, опять не обратился к ней:
– Если вы готовы, я могу провести вас наверх. – Не так просто было прощаться с Патом под ледяным взглядом голубых глаз ее нового начальника. Пат, впрочем, нимало не смутился этим обстоятельством, обнял Гейл за плечи, привлек к себе и крепко поцеловал в губы.
– Хорошенько присматривайте за ней, Грэй, – обратился он к Грэму Бретту. – Она – настоящее сокровище. – Доктору Бретту хватило учтивости деликатно отвернуться к поручням.
– Я рад, что она уходит в рейс именно с вами. – Пат поцеловал ее еще раз и отпустил. – Счастливо, доброго пути и храни тебя Бог, милая.
Доктор Бретт подобрал ее чемоданчик и передал стюарду, объяснив, куда его следует отнести. После этого он пропустил Гейл перед собой и они стали подниматься по трапу.
Молодой дежурный офицер ловко козырнул Бретту на верхней площадке трапа, и Гейл обернулась, чтобы в последний раз помахать на прощание Пату. В ее горле стоял комок. Прощаясь с ним, она прощалась со всем, что было ей привычно и знакомо.
– Сюда, пожалуйста, сестра Уэст. Наше хозяйство находится на этой палубе. Наверное, вы хотите сперва глянуть на наш лазарет? – Он повел ее к центральной части палубы. – Постоянные прощания – это худшая часть жизни моряка. Грустно бывает расставаться с теми из пассажиров, с которыми вы успели сдружиться за время долгого плавания и которых вы больше никогда не увидите. Со временем приходит опыт, и вы просто делаетесь сдержаннее. С близкими друзьями, конечно, все по-другому. Я полагаю, это ваше первое плавание? – Ясно было, что он занимает Гейл разговором, чтобы дать ей возможность прийти в себя. Наверное, думает, что она только что простилась с любимым человеком. Почему-то это недоразумение ее немного смущало, она никак не могла понять почему. Впрочем, какая разница? Пусть знает, что по крайней мере, в некоторых мужчинах она не вызывает отвращения.
Вообще-то, вся эта ситуация с Бреттом казалась ей довольно глупой. Когда она узнает его лучше, она обязательно спросит, в чем дело. Если она вообще когда-нибудь узнает его лучше. Пока что это казалось ей маловероятным.
Маленький, сверкающий белизной госпиталь находился посреди палубы и приятно удивил Гейл. Здесь было все необходимое, даже миниатюрная операционная.
Бретт провел ее в приемный покой, по дороге рассказывая о дневном распорядке, осмотрах и вызовах в каюты. Он по-прежнему был сух и немногословен, но, по крайней мере, не пытался как-то подчеркнуть свое начальственное положение. Довольно мило с его стороны было вернуться и проводить ее на борт, подумала Гейл, он ведь явно собирался куда-то по своим делам.
– Вы встретитесь с остальным персоналом завтра утром, а можете сегодня, за ужином, – сказал Бретт – пока на борту нет пассажиров, у нас здесь довольно свободно.
