Паколли: -- Да, естественно, но сам господин Скуратов потом сказал, между прочим, он сказал, что материал был очень ужасный материал. Материал был хороший…'
?
-- Я вот слушал и думал, -- комментирует эту беседу Сергей Доренко, -- а чего же он все голый-то скакал, я имею в виду Скуратова, когда у него столько превосходной одежды на целых шестьдесят три тысячи долларов (тут подразумевается показанный незадолго перед этим по телевидению сюжет, снятый скрытой камерой, где 'человек, похожий на Скуратова' занимается любовью с двумя проститутками'. -- О.М.)? Но пока не изъяли, хотя, может быть, как раз и такой вариант возможен, что сначала Скуратов ходил голый и потом вот Паколли его пожалел или там другие люди пожалели и попросили для него у 'Мабетекса' одежду. По данным наших московских источников, на костюмах, рубашечках и нижнем белье, подаренных генеральному прокурору России, стоит марка 'Бриони'. Согласитесь, это в высшей степени необычный способ поощрения и подарка генеральному прокурору великой державы.
Лужков и буденновская больница
Тут как раз и наступает момент, когда ведущий ОРТ возвращается к своему любимому персонажу -- 'союзнику и политическому партнеру' Скуратова (прошу заметить!) московскому мэру Юрию Лужкову. По словам Доренко, некоторое время назад, как бы предчувствуя скандал со скуратовской 'импортной одеждой', мэр заверил телеведущего, что сам он в этом смысле настроен вполне патриотично -- сильно тяготеет к продукции российских швейных фабрик. Разговор происходил тет-а-тет, тем не менее, Доренко представил запись со словами Лужкова: 'Костюм у меня не наш, рубашка наша, трусики, простите, тоже наши отечественные, маечка тоже, носочки наши'.
Эти 'трусики' и 'маечки' дают журналисту повод уже целиком переключиться на патриотическую деятельность Лужкова.
Один из примеров такой деятельности -- восстановление больницы в Буденновске, пострадавшей во время налета боевиков летом 1995 года. Сам Лужков и пресса представляли дело так, будто восстановление больницы, причем осуществленное в короткие сроки, -- это в основном заслуга московского мэра. Разговор Доренко с Паколли призван раскрыть, как в действительности обстояло дело.
'Доренко: -- …Люди по всей России знают, что больницу в Буденновске построил господин Лужков, -- и люди в Хабаровске, и в Магадане, и в других местах знают, что это заслуга московского мэра. После разговора с вами я знаю, что больницу в Буденновске снабдили, по крайней мере, почти на миллион долларов вы. Я хочу понять ваши мотивы, я хочу понять: вы работали на политический авторитет московского мэра, оставаясь в тени, вы делали это из личной дружбы, вы делали это в надежде, что это будет воспринято как дар, что ли, такой спонсорский, или меценатский, или гуманитарный, или это любовь к России? Я не могу себе представить, чтобы человек немотивированно строил больницу в Буденновске, после чего мэр Москвы объявил бы, что это он построил больницу в Буденновске, а этот человек молчал.
Паколли: -- …Первоначально я отдал добрых пятьсот тысяч долларов… Потом получили перечень, этот перечень был больше пятьсот тысяч долларов, -- по-моему, восемьсот семьдесят тысяч долларов, плюс транспорт, монтаж и т.д. Этот перечень покупали, упаковали, поставили на две или три машины и отправили в Буденновск. Самое ужасное, что может быть, -- что я ни одно письмо не получил ни от кого, чтобы сказали: благодарю вас, или -- что хорошее оборудование, или плохое оборудование… Ничего никогда не получил по поводу этого.
Доренко: -- Вы отправили оборудование почти на миллион долларов, как если бы вы отправили на Луну.
Паколли: -- Еще отправили монтажеров, еще оплатили за монтажеров гостиницу и все остальное (обычно, нормально, если кто едет, заказчик оплачивает гостиницу). Ничего, все оплатили, и ни одну благодарность не получил ни от кого. Я не человек, который скажет: а я сделал это…
Доренко: -- Не знаю, сумеет ли нация теперь пережить новость о том, что буденновская больница, во всяком случае, ее оборудование, -- заслуга того самого 'Мабетекса', о существовании которого Лужков будто бы ничего не знает, а не самого Лужкова, и пережить очередную неискренность Юрия Лужкова, который сидит в залах для совещаний, сделанных 'Мабетексом', и приписывает себе заслуги 'Мабетекса' по восстановлению буденновской больницы.
'Лужков обобрал Ставрополье'
В дальнейшем Доренко накопал новые данные о восстановлении буденновской больницы, пожалуй, даже более серьезные, чем участие 'Мабетекса' в этом деле.
-- Вы помните, -- говорил он в одной из следующих своих передач, -- Лужков сообщил нации, что он по зову сердца и на деньги Москвы восстановил больницу в городе Буденновске. Это было одним из важнейших подтверждений того, что Лужков стал политиком федерального масштаба… В действительности это были не деньги Москвы. Самая масштабная акция Лужкова оказалась самой масштабной его ложью… Но этим дело не кончилось. За всю помощь, оказанную Буденновску, Лужков выставил счет… Ставропольскому краю. Даже хуже того: за всю помощь Буденновску Лужков, безо всякого спроса у ставропольцев, забрал деньги в Министерстве финансов, и Министерство финансов России забрало деньги у ставропольцев. Получилось, что Лужков просто обобрал Ставрополье, навязал им немыслимо дорогую стройку силами московских строителей, истратил 43 миллиона долларов, за которые можно было построить две такие больницы, может быть, и больше. Потребовал чествовать себя как благодетеля, а потом прибрал деньги.
Похоже, и сами ставропольцы начали осознавать, что их ограбили. В программе давался фрагмент интервью с первым заместителем председателя правительства Ставропольского края Виктором Хорунжим. Он предложил Лужкову построить на Ставрополье храм, чтобы замаливать свои грехи перед людьми в этих местах. За этим вновь последовал 'убойный' публицистический комментарий Доренко: -- Все-таки они наивные люди, ставропольцы, не правда ли? Если они позволят Лужкову вернуть им деньги путем строительства храма, то он их оберет еще раз. Это как пытаться отыграться у наперсточника.
Не стесняясь в выражениях…
Параллельно со своей авторской программой Доренко выступал по 'лужковской' теме в других СМИ и в других программах ОРТ. Подчас -- не менее резко, чем в своей собственной. Так, в программе 'Время' 13 октября 1999 года он прямо назвал московского мэра и его приближенных мафией, мафиозной семьей.
24 ноября на канале ТВ-6 к термину 'мафиозо', отнесенному к Лужкову, было добавлено кое-что еще из этого же ряда. Доренко напомнил, что в свое время, после победы Ельцина на президентских выборах 1996 года, когда президент был 'между инфарктом и шунтированием', Лужков кричал: 'Россия, Ельцин, победа! Россия, Ельцин, свобода!', а теперь вот, среди прочих аргументов, направленных против Ельцина, использует и тот, что Ельцин, мол, 'слишком больной'. Доренко назвал столичного градоначальника проституткой. Впрочем, и посочувствовал ему издевательски, сказав, что он испытывает к Лужкову «христианские чувства» любви и преданности.
-- Это абсолютно несчастный человек, -- деланно сокрушался Доренко, -- потерянный, обманутый сам собой и своими близкими. Вы же видите его, он говорит надтреснутым голосом, он сумрачен, он несчастен, реально несчастен…
'Циклоп' Церетели
В передаче 10 октября Доренко 'отоспался' на очередном шедевре великого скульптора современности Зураба Церетели -- статуе под названием 'Циклоп'. А заодно на самом выдающемся ваятеле. Ну и, естественно, снова -- на московском мэре, которого со скульптором, как известно, связывают теплые дружеские отношения (ради мэра, понятное дело, опять- таки и был затеян весь разговор).
Статую 'Циклоп' великий скульптор от широты душевной подарил испанскому курортному городку Марбелья. Если не знать некоторых скрытых от постороннего глаза обстоятельств, трудно понять, почему такого щедрого подарка удостоился именно этот мало кому известный в России населенный пункт. Между тем Марбелья -- уютный приморский курорт, излюбленное место отдыха 'денежных мешков'. Бросить там якорь, хотя бы и в виде статуи, -- дело совсем не лишнее. Еще в 1994-м два мэра -- Лужков и его марбельский коллега Хиль -- подписали договор о сотрудничестве. Сотрудничество как раз и началось с этого щедрого подарка, -- 'Циклопа', -- который Москва пообещала сделать испанскому городу-другу.
Сначала собирались поставить статую высотой сто сорок метров (гигантомания -- это, как известно, неодолимая слабость президента Российской академии художеств). Однако перевозка такого циклопического 'Циклопа' оказалась финансово неподъемной для осчастливленного испанского городка. Остановились на двадцати трех метрах. Тоже, как вы понимаете, росток немалый.
-- Итак, Москва и москвичи, -- говорил в своей программе по этому поводу Сергей Доренко, -- должны подарить городу Марбелья статую в знак нашей дружбы, в знак дружбы между нашими городами, в знак традиционной дружбы, которая связывает Москву и Марбелью. Возможно, не все москвичи знают о том, что два наших города связывают такие нежные отношения. Однако статуя уже подарена, и вы не должны с этим спорить, это данность. Думаю, что если мы это оспорим, нам могут вернуть статую, и тогда нам придется поставить ее где- либо в Москве. Возможно, этого лучше избежать.
Подарок российской столицы испанскому городу Марбелье вроде бы бесплатный (а как же иначе -- подарок ведь). Однако потом выяснилось, что испанцы все-таки должны заплатить Москве деньги, причем немалые, более того -- несуразно огромные: свыше миллиона долларов. За транспортировку и таможенную очистку. Между тем никаких документов, что статуя из России прибыла и что кому-то за это что-то было заплачено, обнаружить не удалось. Такая вот ситуация: монумент высится на испанской земле, а документального подтверждения, что он высится, нет. И все же, согласно договору, Марбелья должна заплатить Москве за произведение искусства, пусть и переправленное на испанскую землю каким-то фантастически- телепортажным методом. Вместо денег марбельский мэр Хиль отдает российскому городу-побратиму в качестве платы три земельных участка. Впрочем, как выясняется, участки отданы не городу, а конкретным лицам -- Церетели и Лужкову. Разразился скандал. Лужков пишет Хилю письмо, в котором отрицает, что подписывал договор на получение земли (действительно, оригинал документа с его подписью почему-то никак не могут найти -- только ксерокопию). Теперь все три участка -- стоимостью около полутора миллионов долларов -- вроде бы должны достаться Зурабу Церетели. Однако и тот в обстановке начавшегося скандала почитает за лучшее от них отказаться. Впрочем, вместо трех земельных участков скульптор получает в андалузском городе три квартиры примерно на эту же сумму и гонорар -- около трехсот тысяч долларов. Ни квартиры, ни гонорар, как утверждает местная оппозиция, не предусмотрены никакими договорами…
Результаты опросов
