Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)

С 1986 г. Басаев жил в Москве, где поступил в Институт инженеров землеустройства. Его занятия по компьютерной технике вёл преподаватель Константин Боровой. Занимался спортом, имел 1-й разряд по футболу. В 1988 г. был отчислен из института «за академическую неуспеваемость». На волне перестройки занялся коммерцией. Задолжав крупную сумму денег, в том числе своим соплеменникам, вернулся в Чечню.

Мало кому известно, что в 1989/91 гг. будущий «террорист № 1» находился в Стамбуле, где учился в Исламском институте. Здесь об академической неуспеваемости и речи не было — другая «наука»…

В июне 1991 г. Басаев добровольно вошёл в состав боевой группы «Ведено», занимавшейся охраной зданий, где проходили съезды Конфедерации горских народов и Общенационального конгресса чеченского народа. По собственному признанию, самостоятельно изучил теорию военного дела «по российским учебникам».

Во время путча находился в Москве, защищая Белый дом: «Я знал, что если победит ГКЧП, на независимости Чечни можно ставить крест…». Интересно, Руслан Хасбулатов подтвердит этот факт или смолчит? Хороши были защитники у российской демократии!

Автор: Здесь Шамиль Басаев полностью солидарен с Дудаевым, который 7 октября 1993 г. направил Борису Ельцину письмо, в коем говорится: «Правительство Чеченской Республики одобряет Ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве, имевшего своей целью захватить власть в России и потопить в крови демократию, возродить в стране исторически изжившую себя систему. Реакции, пытающейся взять реванш, нанесён серьёзный удар, однако не исключены возможности новых вылазок. Поэтому желаем Вам и Вашим сторонникам решительности и стойкости в закреплении достигнутого успеха, последовательности в осуществлении курса демократических реформ».

5 октября 1991 г. Басаев оказался в гуще «чеченской революции». В составе банды Руслана Шамаева, которая называлась «специальным подразделением», он принимал участие в захвате здания УКГБ по Чечено-Ингушетии.

В ноябре 1991 г., в знак протеста против введения в республике чрезвычайного положения, Басаев организовал вместе с двумя террористами угон российского самолёта из аэропорта Минеральные Воды в Турцию, чем заслужил полное доверие Дудаева и руководства ОКЧН.

Вернувшись домой, Басаев создал диверсионно-разведывательную группу для «защиты свободы и интересов ЧРИ и её президента». Был в Карабахе, воевал на стороне Азербайджана (конец 1991-го — начало 1992 г.). В ходе грузино-абхазского конфликта командовал войсками Конфедерации народов Кавказа.

В июле 1994 г. «абхазский батальон» вёл в Грозном бои с группировкой Руслана Лабазанова. Формирование Басаева также сыграло свою роль во время неудачной попытки штурма чеченской столицы отрядами оппозиции. Басаев считался одним из наиболее близких соратников первого чеченского президента. Личный состав «абхазского батальона» осуществлял охрану Дудаева.

К началу войны с Россией под командованием Басаева находилось около двух тысяч человек. После разгрома в Ведено батальон насчитывал 200–300 человек. Они-то и составили костяк отряда, который 14 июня 1995 г. начал проведение террористической акции в Будённовске, в результате которой были убиты более ста мирных жителей, в числе которых были и беременные женщины, — такова доблесть «чеченского Робин Гуда» (именно так окрестил бандита «правозащитник» Сергей Ковалёв. — В. М.).

После этого рейда Басаев стал «национальным героем». (НТВ радостно оповестило телезрителей: «В Чечне дети играют в Шамиля Басаева. В эти дни много новорожденных мужского пола получают имя — Шамиль». — В. М.). Личность он, конечно, неординарная, но славой своей «террорист № 1» обязан в первую очередь бывшему премьеру Черномырдину, который не дал специальным подразделениям ФСК довести операцию до конца — как предлагали командиры «Альфы» и «Веги», а также демократической российской прессе.

21 июля 1995 г. Басаеву «за особые заслуги перед Отечеством, проявленные мужество, самопожертвенность по отражению российской агрессии» приказом Дудаева было присвоено звание бригадного генерала (досрочно).

(Дмитрий Корчинский, активный деятель УНА-УНСО, затем лидер украинской националистической партии «Братство», известный своими тёплыми отношениями с лидерами чеченских боевиков, в августе 1999 года выпустил заявление, в котором вторжение ваххабитов на территорию Дагестана назвал «правозащитной акцией в защиту свободы совести». Украинские «братки» объявили, что их партия начинает кампанию по присуждению Шамилю Басаеву Нобелевской премии мира. То ли не добрали нужного количества голосов, то ли нобелевский комитет посчитал, что для России хватит и одного одиозного лауреата — М. С. Горбачёва… — В. М.)

В декабре 1995 года он был одним из руководителей штурма Грозного. На президентских выборах 1996 года выставил свою кандидатуру (в паре с Вахой Ибрагимовым) и получил 23,7 % голосов. В феврале 1997 года на учредительном съезде «Партии свободы» стал её почётным председателем.

Попробовал Басаев себя и в качестве чиновника. В апреле 1997 г. он стал заместителем председателя правительства Чечни. Ему было поручено курировать «промышленный блок». И это в республике, где промышленность разрушена полностью. Руководство это означало на самом деле контроль за «трубой» — добычей и изготовлением полукустарного бензина.

10 июля 1997 года наступил кризис во взаимоотношениях с президентом Масхадовым, и Басаев подаёт в отставку — «по состоянию здоровья». Однако здоровье скоро пошло на поправку, что отразилось на занимаемых Басаевым «государственных» постах: в начале 1998 г. «умиротворённый» Масхадов поручил своему врагу сформировать новое правительство. Брат, Ширвани Басаев, стал руководителем Госкомитета ЧРИ по топливу и энергетике, то есть семья Басаевых полностью поставила под контроль нефтяной бизнес, убрав с дороги дудаевских выдвиженцев и функционеров старой нефтяной мафии, представленной тейпами Мялхи и Орстхой-цечой.

Летом 1999 г. удача отвернулась от профессионального террориста, возомнившего о своей исключительности. Вторжение в Дагестан стало переломным моментом. 10 августа Басаев официально возглавил «вооружённые силы исламской шуры». На него возложили обязанности «военного амира объединёнными силами моджахедов Дагестана на период полного изгнания кафиров со священной дагестанской земли».

Вторжение в Дагестан стало началом конца, приведшего Басаева на минное поле, когда зимой 2000 года он вместе с толпой боевиков пытался вырваться из окружённого федеральными войсками Грозного. Но смерть не пришла за ним в тот день. Это было бы очень просто, даже гуманно. Мучения физические — ему ампутировали ногу — ничто по сравнению с душевной гангреной. На глазах у террориста Россия вновь утверждается на Северном Кавказе. Дело, которому он отдал всю свою сознательную жизнь, проиграно.

Встать, суд идёт!

Там, где Басаев, там и Хаттаб, он же Чёрный Араб и Ахмед однорукий. При расправах Хаттаб предпочитает использовать холодное оружие. Он испытывает наслаждение, отрезая убитым носы и уши, снимая скальпы. 12 августа 1996 года его боевики окружили здание, в котором оборонялась сотня милиционеров-завгаевцев. Им предложили сложить оружие, пообещав сохранить жизнь. Как только чеченцы вышли из своей маленькой крепости и сложили оружие, хаттабовцы отрезали им головы.

В октябре 1999 года сотрудниками ФСБ был задержан переводчик Хаттаба. У него был изъят компьютер с уникальными файлами. Вот только один эпизод. Хаттаб со своими боевиками остановился возле подбитого российского БТРа. Его бойцы вытащили оттуда раненого солдата. Аббас достал нож, хладнокровно вырезал печень у ещё живого человека и, слегка обжарив на разведённом огне, съел. Какой тут «чистый Ислам»?! Человек ли он вообще?..

Хаттаб погиб, вскрыв обработанное ядом письмо. Он так и не стал шахидом — мучеником за веру, а погиб в бандитской разборке, спровоцированной ФСБ. «Братья-мусульмане» уличили Черного Араба в присвоении огромных денежных средств, поступавших на борьбу с «неверными». Рассмотрев персональное