почти исключительно первую из этих «служебных частиц речи», редко вспоминая о существовании второй, другие же авторы поступят совершенно наоборот. Точно также слово иной большинством современных авторов, хотя и не всеми, постоянно заменяется словом другой. Одни авторы часто прибегают к слову который, другие же его не любят и заменяют причастной формой глагола, который пришлось бы поставить за ним. Одни часто употребляют служебную частицу между, другие пишут вместо неё: среди или средь. У одних фраза длинная, с постоянными придаточными предложениями, у других – короткая; у одних очень часты деепричастия, а у других их почти совсем нет. Одни постоянно прибегают к помощи слова этот, другие часто заменяют его словом тот и т. д., и т. д. Все эти различия в нашем складе речи обусловливаются чисто машинальными причинами, целым рядом предыдущих внешних и внутренних лингвистических влияний, ушедших у нас уже давно в область бессознательного. Вот почему служебные частицы речи с таким же правом можно бы назвать и распорядительными. Они не только служат, но и распоряжаются нашей речью.

Именно эти предыдущие влияния чаще или реже напоминают нам то или другое из известных нам слов, как в письме, так и в живом разговоре, и потому мы нередко встречаем людей, против собственной воли постоянно произносящих какое-нибудь присловие в роде: понимаете, или то-есть, или так сказать, а иногда и какое-нибудь сложное вставное изречение.

В письме это, понятно, сглаживается, так как человек всегда может обдумать фразу прежде, чем писать её, а в печати искусственная обработка естественного склада речи достигает нередко очень больших размеров.

Все авторы печатают свои произведения с так называемыми корректурными поправками, где заботливо разрежают частящие слова, в особенности, если они попадаются по два раза в той же самой фразе. Однако, подобные поправки производятся обязательно лишь тогда, когда естественный склад речи автора, вследствие слишком частого употребления излюбленных им служебных частиц, делается неуклюжим, не литературным. Поэтому даже и печатание не окончательно уничтожает особенности естественного склада речи писателя. Именно потому, когда автор нам хорошо известен по прежним его произведениям, мы легко угадываем его и в новых, в особенности, если нам прочтут достаточно длинный отрывок.

Однако, чисто субъективный, основанный лишь на индивидуальной чуткости, способ отгадывания авторов не может иметь серьёзного научного значения, так как он не даёт безусловных доказательств, обязательных для каждого. Вот почему исследователи литератур уже давно хотели найти такой метод, при помощи которого индивидуальности скслада речи выступали бы объективно.

Попытки отыскать такой метод делались не раз. Особенно много, как мы увидим далее, применялось изучение слога к диалогам, приписываемым Платону, но именно этот выбор и сбил, мне кажется, возникавшую стилеметрию с верного пути. В виду того, что не только подлинных рукописей Платона, или его ранних цитаторов, но даже и средневековых копий с них нигде нет, исследователи их слога признали своим основным положением, что все приписываемые Платону диалоги, имеющиеся в первых печатных (т. е. с XV века нашей эры) изданиях, должны быть признаны подлинными и хорошо сохранёнными в продолжение двух тысяч лет их неведомого для пас существования, если они удовлетворяют следующим условиям:

1) когда о них имеются более или менее детальные и многочисленные упоминания в печатных же изданиях других греческих или латинских авторов, находящихся в тех же условиях долгой иеведомостп для нас, и 2) когда сами диалоги не содержат явных анахронизмов.

Но может ли считаться вполне научным исходное положение, которое сводится к тому, что всякое произведение классического писателя, имеющееся лишь в печатных изданиях или в редких рукописях эпохи Возрождения, должно считаться подлинным его произведением, если не доказана его подложность? Конечно, нет! Скорее можно требовать обратного, в виду такого долгого промежутка его неведомости для нас. Сходство словаря и грамматики не может считаться достаточным доказательством достоверности, так как в эпоху Возрождения учёные хорошо владели и греческим, и латинским языками и, – как говорят сами их исследователи, – «искусно подделывали произведения почти всех древних авторов».

Исходное положение о подлинности главнейших произведений Платона привело к тому, что в особенностях слога и даже образа мыслей, замечаемых в различных произведениях, приписываемых Платону, искали не доказательства различия их авторов, а исключительно различия в слоге и миросозерцании самого Платона в различные возрасты его жизни, хотя уже по противоположности идеалов и мировоззрения между многими из них можно было бы заключить, что имя «Платон» (как и Гомер) было символом целой школы, в котором потонула первоначальная личность. Различия в слоге различных произведений «Платона» оказались так велики, что покрыли собою колебания в слоге других однородных с ним авторов, и таким образом сразу лишили зарождавшуюся стилеметрию всякого практического значения. Этому же способствовало и то, что границы её области были отодвинуты платонистами далеко за их естественные пределы. Вместо того, чтоб подсчитывать общеупотребительные, часто встречающиеся в языке, служебные частицы, начали, наоборот, обращать внимание на редкие выражения, на необычные формы, да и в подсчёте обычных служебных частиц не соблюдалось никакого общего масштаба. Подсчёты вели обыкновенно на страницу того или иного издания, и цифры давались в таком виде, что соотношения их по величине не представлялись наглядными.

Вот почему ещё много лет тому назад (в средине 80-х годов) мне пришла в голову мысль вывести общие стилеметрические законы сначала на современных авторах, единоличность которых несомненна, при чём, отбросив все редкие слова, ограничиться наиболее частыми и общими для всех родов литературы. Если, думалось мне, в природе и в обычной жизни человека все очень многократные события, кажущиеся случайными, принимают при достаточном числе повторений закономерный характер, то почему же этого ие может быть и в области речи? Ведь даже число ежегодно посылаемых писем в любом почтамте, несмотря на явную произвольность их писания, оказывается почти постоянным. Больше того: и самоё число писем, на адресе которых забыто что-нибудь, как, например, название города, или имя адресата, или номер дома на улице, – ежегодно постоянно или подвергается определённой эволюции в зависимости от спокойного или тревожного настроения общества. Да и в самих наших человеческих языках все их элементы, как мы видели уже, имеют определённую пропорцию.

Конечно, обычные имена существительные, прилагательные и глаголы зависят от содержания книги. В зоологии будут часто встречаться имена животных и частей их тела, в химии имена реагентов и химических реакций, совсем не употребительные в обычном языке. В истории народов будут часты собственные имена различных деятелей и географические названия. Глаголы здесь будут употребляться, главным образом, в прошлом времени, тогда как в естественных науках в настоящем. Местоимение я будет чаще встречаться в рассказах, излагаемых от имени первого лица. Местоимения он и она, во всех их падежах, будут часты в обычном романе…

Значит, частота употребления таких слов ничего нам не скажет[3]. Однако, даже и при разнородности сюжетов, есть во всех языках ряд слов, которые употребляются почти одинаково во всех родах литературы и которые по своему характеру могут быть названы, как я уже выражался ранее, служебными или распорядительными частицами человеческой речи. Это прежде всего союзы, предлоги и отчасти местоимения и наречия, а затем и некоторые вставные словечки, в роде: «т. е.», «например» или «и так далее». Затем идут деепричастные и причастные окончания, как задние приставные частицы, характеризующие среднюю сложность фразы у того или другого автора. Даже и самые знаки препинания могут быть названы в этом случае попутными (или паузными) распорядительными частицами всех человеческих. языков.

Вы читаете Стихотворения
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату