резиденции в Боголюбове. Из всех его сыновей в живых был только юный Юрий, который находился в Новгороде. Поэтому владимирцы решили пригласить на престол сыновей Ростислава Юрьевича Мстислава и Ярополка, находившихся неподалеку в Рязанском княжестве. Однако более законные права на владимирский престол имели Михаил и Всеволод Юрьевичи. Узнав о смерти брата Андрея, они объединились и общими усилиями решили вернуть отцово наследство. В союзники они взяли гостеприимного черниговского князя Святослава Всеволодовича, давшего приют семьям Михаила и Всеволода. После победы князей их супруги двинулись в путь под защитой Олега Святославича, сына черниговского князя.[758] Эти данные, как уже отмечалось, были зафиксированы в летописце Ольги Юрьевны.
Великим князем Владимирским стал старший брат Михаил, правда, в это время он уже был тяжело болен. Всеволод с Марией получили Переславль-Залесский, в то время небольшой городок с каменным храмом на берегу Плещеева (Клещина) озера. По данным Ипатьевской и Лаврентьевский летописей это важное событие произошло в 1176 г., но исследователи относят его к 1175 г.[759]
В Лаврентьевской летописи содержится одно интересное замечание о том, что убежавшие из Владимира Ростиславичи бросили в городе свою престарелую мать и жен. Победители не стали пленять оказавшихся в беде женщин, напротив, они взяли их под свою защиту и оказали помощь.[760] Можно предположить, что особое участие к княгиням проявила Мария Ясыня, поскольку она сама часто оказывалась в бедственном положении. К тому же она всегда была очень дружна со всеми своими родственницами: сестрами – своими и мужа, племянницами и т. д. Приют в ее доме наконец-то нашла и постоянная скиталица, жена Ярослава Осмомысла княгиня Ольга Юрьевна. Некоторые из княгинь получили возможность жить самостоятельно и независимо на княжеских дворах в Суздале и Кидекше. На их содержание из казны, очевидно, выделялись особые средства.
Михаил Юрьевич пробыл на владимирском княжении совсем недолго – 20 июня 1176 г. он скончался, завещав престол брату Всеволоду. Особых сложностей в вокняжении Всеволода не было, поскольку Михаил не оставил сыновей. Его единственная дочь в 1180 г. стала женой черниговского князя Владимира Святославича.
Племянники Ростиславичи при поддержке рязанского князя Глеба Ростиславича, женатого на их сестре, вновь захотели получить владимирский престол и начали вооруженную борьбу со Всеволодом. Но тот их разбил и взял в плен. Глеб Ростиславич, не выдержав позора, скончался в 1178 г. в тюрьме. Племянников же, Мстислава и Ярополка, по требованию горожан пришлось ослепить и изгнать с владимирской земли. Столь суровое наказание было наложено на крамольников за разграбление Успенского собора и похищение его главной святыни – Владимирской Богоматери. Позднее рязанцы вернули ее.[761]
После того как Всеволод Юрьевич окончательно укрепился на владимирском престоле, Мария Ясыня наконец-то смогла заняться обустройством собственного терема, для себя, сестер и дочерей. В это время сыновей у нее еще не было. Первенец Константин появился на свет 18 мая 1185 г.[762]
В летописях нет данных о том, когда родились у Марии первые три дочери. Только под 1179 г. в Ипатьевской летописи есть запись: «…до Дмитрова дни родися у великаго князя Всеволода четвертая дчи, и нарекоша имя во святом крещении Полагья, а княже Сбыслова; и крести ю тетка Олга».[763]
Даты рождения первых трех княжон можно вычислить лишь приблизительно, исходя из дат их замужества. Так, в Лаврентьевской летописи под 1187 г. сообщено, что Всеволод Юрьевич отдал свою дочь Всеславу за черниговского князя Ростислава Ярославича, внука великого князя Киевского Всеволода Ольговича. В записи указана точная дата этого события – 11 июля; помечено, что главное торжество состоялось во Владимире и на нем присутствовало много гостей.[764]
Известно, что на момент брака Ростиславу Ярославичу было 16 лет (он родился в июле 1173 г.).[765] Невесте могло быть столько же. В этом случае она также должна была родиться в 1173 г. Поскольку Ростислав был первенцем богатого черниговского князя и считался завидным женихом, то и Всеслава должна была быть первой дочерью у Всеволода и Марии.
Следует отметить, что в Ипатьевской летописи никаких сведений о Всеславе нет, ее муж упомянут только один раз в связи с походом черниговских князей на половцев в 1191 г.[766] В Лаврентьевской же летописи отмечено, что и Ростислав и Всеслава часто ездили в гости во Владимир для участия в различных семейных событиях, сами они жили в г. Снове.[767] Несомненно, в Лаврентьевской летописи было зафиксировано много событий, связанных с жизнью семьи Всеволода и Марии. В Ипатьевской летописи такие факты упомянуты только в том случае, если они относились и к Ольге Юрьевне. Это обстоятельство еще раз дает право высказать предположение, что в Ипатьевскую летопись вошли записи, которые вела эта княгиня во время скитаний после ссор с мужем галицким князем Ярославом Осмомыслом. Перед смертью она, видимо, передала их сыну Владимиру, чтобы они помогли ему в борьбе за отцов престол. Позднее они были включены в Галицкую летопись, которая потом вошла в Ипатьевскую.
Второй по возрасту дочерью Всеволода и Марии, возможно, была Елена, которая не вышла замуж из-за какого-то физического дефекта или слабого здоровья. Она умерла раньше матери и была похоронена в 1205 г., в уже основанном той Успенском монастыре.[768]
Третьей, скорее всего, была Верхуслава (Верхослава), о свадьбе которой есть данные и в Лаврентьевской, и в Ипатьевской летописях. В первой запись отнесена к 1189 г. и достаточно кратка: «Князь великий Всеволод отда дчерь свою Верхуславу Белугороду за Рюриковича Ростислава, месяца июля в 30 день». [769]
В Ипатьевской летописи иная дата – 1187 г., и описание достаточно подробное. Вместо точной даты, числа и месяца отмечено, что Всеволод и Мария отдали сватам свою дочь на Борисов день, т. е. 24 июля, в Белгород невеста прибыла только на «Евфросиниев день», т. е. 25 сентября, перед «Богословом», перед 26 сентября. Получается, что указанное в Лаврентьевской летописи 30 июля не подходит ни к одной из дат Ипатьевской летописи. В то же время некоторые из них вызывают сомнение. Исходя из них, получается, что путь из Владимира до Белгорода занял у невесты и ее свиты два месяца. Даже при существовавших тогда способах передвижения это кажется слишком долгим. К тому же в Ипатьевской летописи точно указано, что Верхуславе было только 8 лет, поэтому ее родители очень горевали при расставании.[770] Простые подсчеты показывают, что княжна должна была родиться в 1179 г., но как сообщают летописи, в этот год родилась Сбыслава-Пелагея. Получается, что либо автор Ипатьевской летописи спутал годы рождения княжон, либо ошибся в дате свадьбы, либо не знал, сколько невесте было лет на момент замужества. В любом случае даты в Ипатьевской летописи вызывают сомнения. Но при этом в самой записи много интересных сведений о том, как проходило сватовство в то время. Первоначально к родителям невесты присылались сваты. У Ростислава Рюриковича ими являлись: брат его матери Глеб Юрьевич с женой, тысяцкий Славна с женой и многие видные бояре отца. Когда вопрос о свадьбе был решен, все сваты получили богатые дары от Всеволода. Они взяли с собой невесту и ее богатое приданое – «без числа злато и серебро». Отцу с матерью пришлось лишь проводить дочь до четвертого стана и проститься с ней, обливаясь слезами.[771]
Венчание молодых состоялось в Белгороде, в деревянной церкви Святых Апостолов. Церемонию осуществлял местный епископ Максим. После этого отец жениха устроил грандиозную свадьбу, какой еще не бывало. На ней присутствовало 20 князей. Юная Верхуслава получила от тестя в подарок целый город Брягин. Ее сопровождающие, двоюродный брат Яков (сын сестры Всеволода Юрьевича) с женой и бояре г. Владимира получили богатые дары и вернулись на родину.[772]
Это подробное описание свадьбы Ростислава Рюриковича и Верхуславы Всеволодовны, несомненно, было составлено в окружении Рюрика Ростиславича, который, видимо, был очень рад, что породнился с могущественным великим князем Владимирским. Но указанные в нем даты, скорее всего, ошибочные.
Интересно отметить, что по данным Ипатьевской летописи свадебное торжество состоялось и во Владимире, когда в ноябре туда вернулись сопровождавшие Верхуславу сваты; правда, молодые на нем не присутствовали.[773]
Судя по записям в Ипатьевской летописи, Рюрик Ростиславич придавал очень большое значение женитьбе сына на Верхуславе, которая, видимо, была совсем юна. Поэтому в этом браке долго не было детей. Только в 1198 г. княжна родила дочь, названную в крещении Евфросинией, а по-княжески Изморагд (Жемчуг). По поводу этого события были устроены празднества не только в Киеве, но и в соседнем Вышгороде, где, вероятно, жили Ростислав и Верхуслава после вокняжения Рюрика Ростиславича в южной столице.
В гости по случаю этого события прибыли Мстислав Мстиславич, двоюродный брат Ростислава, и Предслава, дочь
