— Как сказать. Я с таким нетерпением жду поездки в это четвертое место, что, боюсь, не сумею сконцентрироваться на трех остальных.
— Один ваш друг хочет, чтобы вы поскорее закончили путешествие и вернулись к нему. Мы договорились, что вы будете следовать указаниям. Если вы не будете слушаться, я не вижу смысла в том, чтобы помогать вам. Мне думается, вы должны нанести свой следующий визит к моему коллеге в Советский Союз.
— Чтобы вы могли вздохнуть свободно? Подумайте сами. Вы помогаете мне только потому, что я собираюсь позаботиться о нем. После поездки к нему вы все свалите на меня и выйдете сухим из воды.
— Я никогда и не притворялся, что поступлю иначе, — ответил Орлик.
— Но как только вы почувствуете себя в безопасности, вам может прийти в голову идея, что вы сами разберетесь с остальными. Вы уберете меня и припишете все заслуги себе.
— Ваши подозрения оскорбляют мои чувства.
— Я занимаюсь всем этим по одной причине. Элиот. С остальными я разберусь позже. Нет гарантии, что мне удастся убрать их всех. Я вполне могу допустить ошибку и погибнуть, прежде чем доберусь до других. Но если я буду совершать поездки в том порядке, какой предлагаете мне вы, я могу никогда не увидеть Элиота.
— А потому вам следует быть более осторожным.
— Нет. Послушайте внимательно. Я сейчас задам вам один-единственный вопрос. Если я услышу неправильный ответ, то просто положу трубку. Я разберусь с Элиотом сам. Если с Эрикой что-то случится, с вами будет то же самое, что с Элиотом.
— И вы называете это сотрудничеством?
— Итак, вопрос. Скорее всего, он знает о моем побеге и о том, что случилось с Лэндишем, и соответственно подготовится. На его месте я бы уехал в самое безопасное место. Где искать Элиота?
В окно стучал дождь. Сол сидел в темноте и крепко сжимал трубку, ожидая ответа.
— Мне не нравится, когда мне угрожают.
— Неправильный ответ.
— Подождите! В чем дело?.. Значит, следующий Элиот? А за ним остальные в обмен на Эрику?
— Если только я не почувствую, что вы используете ее как приманку.
— Даю вам слово.
— Я жду ответа.
Орлик вздохнул и ответил. Сол положил трубку.
Его сердце учащенно забилось. Место, которое назвал Орлик, было безупречным убежищем. А чего ты ожидал, подумал он? Несмотря на клокотавшую в груди ненависть, он должен был признать, что Элиот гений.
Лучшего места для последней схватки не придумать. Крис бы понял его.
12
Рядом с фермой стоял огромный черный фургон. Орлик нахмурился. Он остановился далеко от грузовика, погасил фары и выключил мотор, но оставил ключи зажигания. Потом осторожно вышел из машины и посмотрел в темноту.
Если бы он заметил фургон издалека, то успел бы объехать ферму и все разведал, но машину поставили так, что ее можно было увидеть только в самый последний момент — она стояла в конце подъездной дороги из гравия. Сейчас Орлик уже не мог незаметно уехать. Он не сомневался, что кроме его людей в темноте прячутся еще и гости. Сейчас ему не оставалось ничего иного, как напустить на себя беспечный вид и войти в дом.
В нескольких окнах горел свет. Около самого дома у правого угла Орлик заметил тень. Человек стоял на свету, не собираясь прятаться.
Слева внезапно умолкли цикады. Значит, и там тоже кто-то есть. Но цикады поют, если человек не шевелится. У Орлика сложилось впечатление, будто ему подсказывали: за домом следят.
Хотят проверить мою реакцию. Если я не сделал ничего плохого, мне нечего бояться. Если я сделал то, в чем они, возможно, меня подозревают, я по идее должен броситься бежать и тем самым подтвердить их подозрения.
Орлик не сомневался, кто это. После побега Сола из шато он увез Эрику на эту ферму поблизости от Авиньона, чтобы перепрятать ее на тот случай, если Сол откажется выполнять условия сделки и надумает спасти ее. Солу никогда не найти эту ферму. Французские власти абсолютно ни о чем не догадываются. Кто же остается? Кто знает все и мог его выследить?
Два ответа. У кого-то из его людей могли возникнуть подозрения по поводу побега Сола, и он сообщил о них в центр. И второй: явилось разбираться начальство.
— Эй ты, справа, — по-русски сказал Орлик. — Осторожнее. У тебя за спиной цистерна. Ее крышка не выдержит твоего веса.
Он не услышал никакого ответа. Улыбнувшись, направился к дому, но не к главному входу, а к двери справа.
В доме пахло телятиной и грибами, в гостиной горел яркий свет. К ней вел узкий коридор, мимо кухни, в котором находилась запертая на висячий замок дверь. Около нее стоял мускулистый охранник.
— Открой, — велел Орлик. — Я должен допросить ее.
— Им это не понравится, — угрюмо ответил мужчина. Орлик поднял брови.
— Вас ждут. — Охранник кивнул в сторону гостиной. Я знаю, кто заложил меня, подумал Орлик. Ничего. Хоть Элиот и уехал в безопасное место, ему не уйти от возмездия.
— Им придется подождать. Я приказал открыть дверь.
— Но… — Охранник нахмурился.
— Ты что, оглох?
На лице охранника мелькнула тень гнева. Он достал ключ и открыл замок.
В комнате не оставили ничего, чем Эрика могла бы воспользоваться в качестве оружия. Ей разрешили носить джинсы и фланелевую рубашку, но забрали туфли, чтобы она не надумала бежать, и пояс. Девушка сидела на полу в углу и со злостью смотрела на Орлика.
— Хорошо, что вы не спите, — произнес он.
— Как можно заснуть при этом свете?
— Мне нужна кое-какая информация. — Орлик кивнул охраннику и закрыл дверь.
Он с мрачным видом подошел к ней и вытащил пистолет “макаров”.
Эрика даже не шевельнулась.
Он пристально смотрел на девушку, лихорадочно соображая.
— Значит, пора? — У нее были черные, как уголья, глаза. Орлик репетировал сцену, которая, по его мнению, должна состояться в гостиной.
— Да, пора, — кивнул он. И протянул ей пистолет. Ее зрачки удивленно расширились. Орлик несколько минут что-то быстро шептал, потом выпрямился и добавил:
— Единственное, что служит мне утешением, это то, что вы поможете мне, пусть и против своей воли.
Нуждаясь в дружеской поддержке. Орлик нагнулся и поцеловал ее в щеку, как сестру. Он знал, что его ждет.
Когда Орлик вышел в коридор, лицо охранника выражало нетерпение.
— Я знаю, — кивнул Орлик. — Они ждут меня.
Пройдя коридор, он вышел в просторную, бедно обставленную гостиную. Закопченный камин, продавленный диван…
В скрипучем кресле-качалке сидел худощавый мужчина во всем черном и рассматривал его.
Орлик постарался скрыть удивление. Он ожидал увидеть своего непосредственного начальника или, самое худшее, начальника европейского отдела, но перед ним сидел человек с очень узкими скулами и еще больше похожим на хорька лицом, чем у него самого.
Это был его злейший враг, Ковшук, русский потомок группы Абеляра, советский эквивалент Элиота.
Ковшук перестал раскачиваться в кресле и что-то сказал по-русски. К нему подошли рослые суровые телохранители.
