равновесие, упал навзничь и покатился по полу, уворачиваясь от ударов в лицо. Вскочив на ноги, Рэмбо сделал прыжок в сторону и снова бы врезался в толпу, если бы на этот раз она не расступилась, зашедшись в едином вопле. Рэмбо ударился о стенку. Ржавый металл громыхнул, словно раскат грома.
Тай наседал, целясь в него своими проклятыми палками.
— Ради Христа, Джон! — выкрикнул полковник.
Рэмбо с гордым рыком оттолкнулся от стены. Он крутился, как вихрь, нанося удары руками и ногами, умело отражал тщетные выпады отчаянно сопротивлявшегося противника.
От удара в поврежденную ногу тай согнулся. Удар в солнечное сплетение заставил его согнуться еще ниже. Он резко поднялся, пытаясь увернуться от палки Рэмбо, и сломал ключицу.
Рэмбо подсек ногой ногу противника и изо всей силы рубанул падавшего тая по шее. Тот громко стукнулся лбом о бетонный пол.
И потерял сознание. Он лежал в луже собственной крови и стонал.
13
Толпа взорвалась яростным ревом.
Рэмбо не обращал внимания на происходившее вокруг него. Он сосредоточился на одном- единственном человеке в сарае, имевшем для него значение: на Траутмэне, который теперь еще сильней прищурился, но уже от удовлетворения. Он кивками выражал свое уважение и одобрение.
Губы полковника беззвучно шептали:
Рэмбо опустил взгляд. Поверженный, истекающий кровью противник все еще корчился на полу от боли.
У меня не было причины делать тебе больно, думал Рэмбо. — Я хотел, чтобы ты сделал больно мне.
Рэмбо присел на корточки и тронул противника за потное, сведенное судорогой плечо. Я виноват перед тобой.
Но боль в собственном запястье, саднящие лоб и грудь напомнили Рэмбо о том, что этот человек сделал все возможное, чтобы причинить ему как можно больше боли.
Ты сделал все, что мог. И я умываю руки.
Рэмбо выпрямился, все еще безучастный к происходящему. Неизвестный сунул ему что-то в руку, но это не имело к нему никакого отношения. Имел отношение только этот одобрительный взгляд Траутмэна.
Рэмбо отпихнул от себя менял и устремился в толпу, схватил джинсы и спортивный свитер, которые оставил возле стены перед началом боя. Не одеваясь, направился к выходу, смутно сознавая, что освободившийся ринг заняла очередная пара бойцов, призванных развлечь толпу.
Он вышел из пропитанного парами марихуаны сарая и сделал глубокий вдох, освобождая легкие от ядовитого дыма и наполняя их зловонием протухшей рыбы, исходившим от канала.
Ему действовали на нервы яркий свет неоновых вывесок баров и борделей.
Что я здесь делаю?
Пожалуйста, Траутмэн, пожалуйста, не преследуй меня! Я не хочу, чтобы ты видел меня таким! Не хочу!..
— Джонни, погоди!
14
Рэмбо замер. Пронзительный рев проносящихся мимо машин и все другие звуки города куда-то исчезли. Не существовало ничего, только он и Траутмэн.
Рэмбо, истекающий кровью и сжимающий в кулаке одежду и какие-то бумажки, медленно обернулся.
— Ол райт. — Рэмбо распрямил плечи, чувствуя, что весь в поту и крови. — Полковник, я виноват, что предстал перед вами в таком виде. Я не хотел, чтобы вы знали, что со мной. Но я больше не служу. Поэтому вам нет до меня дела.
— Джон, нас с тобой связывают не только служебные узы.
— Какие еще? Семейные.
— Да. — Рэмбо не стал возражать. — Да, — хрипло повторил он. И тяжело привалился к стене сарая.
— Ладно. Что вы здесь делаете? Как вы нашли меня?
— Давай все по порядку, Джон. Оденься. Там ты смотрелся прекрасно, здесь же… Полковник пожал плечами. Рэмбо натянуто улыбнулся.
— Догадываюсь, у вас есть повод сказать, что я не в форме.
Он натянул на свои окровавленные плечи свитер. Снял набедренную повязку и надел трусы, которые достал из кармана джинсов. Натянул джинсы.
Проделывая это, обнаружил, что зажатые у него в кулаке деньги — двести американских долларов, — его приз за победу в бою.
— Кровь ничего не стоит.
— Ты когда-нибудь сомневался в этом?
— Нет, — сказал Рэмбо. — Никогда. Я спрашиваю: как вы меня нашли?
Полковник снова пожал плечами. — У меня свои методы.
— Перевожу: вы устроили за мной слежку.
— Я не должен был упускать тебя из виду. Я обязан знать, что ты делаешь.
— Зачем?
— Мы близки, ты и я.
— Мое почтение, сэр. Оставьте меня в покое.
— Теперь мой черед спрашивать.
— Что?
— Почему бы и нет?
— Джон, ты не такой, как все. Рэмбо насмешливо фыркнул.
— Не такой, как все! — повторил Траутмэн. — После того, что ты пережил во Вьетнаме год назад, я спросил тебя, как будешь жить дальше, ты ответил: «Как придется», и я смекнул, что мне не следует спускать с тебя глаз. Я рад, что так и поступил.
Рэмбо поднял кулак с зажатыми в нем деньгами, насмешливо сощурил глаза.
— Всего лишь зарабатываю на жизнь.
— Губишь себя.
— А какая тут разница? — спросил Рэмбо.
— Большая. Я ведь сказал, ты не такой, как все.
— Убийца? Не такой, как все?
— Не убийца.
— Не вижу разницы.
— Знаю. В том-то и беда. — Траутмэн схватил Рэмбо за плечи. — Мой друг, ты величайший из воинов. Сейчас не время говорить тебе, почему я здесь. Ты устал. Тебе нужно залечить раны. Но завтра я попрошу тебя сделать мне одолжение.
— Я не стану вас слушать.
— Ты ведь не знаешь, что это.
