могло случиться. Вдруг она опрометчиво доверила кому-то свою тайну и теперь эту информацию используют против нее? Впрочем, Хуана никогда не была склонна к опрометчивым поступкам.
Если не считать того, что влюбилась в Питера Лэнга.
Улица выглядела вполне мирно: ни машин, ни людей на автобусной остановке. В соседних домах горели окна — хозяева ужинали или смотрели телевизор. Конечно, можно спрятаться в кустах, но в Касл-Хиллз живут приличные люди, и у наблюдателя мало шансов остаться незамеченным. Особенно теперь, когда на противоположной стороне улицы появился мужчина, выгуливающий немецкую овчарку. Если только не предположить, что человек с собакой сам ведет слежку.
Бьюкенену понадобилось всего несколько секунд, чтобы оценить обстановку. Со стороны могло показаться, что он задержался перед входом, приглаживая волосы.
Было тепло. В вечернем воздухе пахло опавшей листвой. Он остановился на кирпичном крыльце и, нажав кнопку возле двери, услышал звонок и приглушенный смех, доносящийся, судя по всему, с экрана телевизора. Затем раздались шаги и в окне появился силуэт женщины.
Вспыхнул свет, и он увидел немолодую мексиканку с длинными черными волосами и миловидным лицом. Пристальный взгляд черных глаз говорил об уме и проницательности. Женщина напоминала Хуану, хотя Бьюкенен не был уверен, что перед ним действительно ее мать. Он никогда не видел родителей Хуаны, а на почтовом ящике и возле двери не было имени владельцев дома. Шесть лет — большой срок: они могли переехать или даже умереть. По приезде в Сан-Антонио Бьюкенен собирался проверить их адрес по телефонному справочнику, но он испытывал такое нетерпение, что решил не терять ни секунды и сразу поехал в Касл-Хиллз. В любом случае через несколько секунд все встанет на свои места.
Непрофессионал на его месте попытался бы позвонить родителям Хуаны из Нового Орлеана. Но подобная попытка разузнать о судьбе их дочери заведомо обречена на провал. Большинство людей доверчивы, однако даже самые несообразительные не станут откровенничать по телефону с незнакомцем, какую бы достоверную историю он им ни рассказал. Телефон — оружие ленивых. Личный контакт — вот лучший способ для сбора данных. В вирджинском центре подготовки ЦРУ Бьюкенен славился умением получать от людей информацию. У их инструктора был конек: разослать курсантов по местным барам с заданием завязать разговор с кем-нибудь из посетителей и суметь так войти в доверие к совершенно незнакомому человеку, чтобы он сообщил тебе дату рождения и номер страховки. Инструктор знал по опыту, что люди никогда не говорят с первым встречным о подобных вещах. Действительно, как ненавязчиво задать вопрос, чтобы случайный собеседник назвал номер своей страховки? Более чем вероятно, подобное любопытство вызовет подозрение. Ни один из курсантов с заданием не справился. Ни один, за исключением Бьюкенена.
Мексиканка открыла дверь и, оставив ее на цепочке, озабоченно спросила:
— Вам кого?
— ¿Señora Méndez?
— Si.
— Perdone. Я знаю, что уже поздно. Меня зовут Джеф Уокер. Я друг вашей дочери. — Испанский Бьюкенен выучил в Монтсрейской школе военных переводчиков, когда жил в Калифорнии, готовясь к отправке в Мексику. — Мы не виделись с ней несколько лет, и у меня нет ее нынешнего адреса. В Сан- Антонио я проездом, всего на пару дней… Вот зашел, думал, может, вы подскажете, где ее найти.
Мать Хуаны окинула его подозрительным взглядом. Однако он заметил: ей понравилось, что он заговорил по-испански. Хуана рассказывала ему, что, несмотря на отличное знание английского, ее родители предпочитают родной язык и не любят, когда белые, умеющие говорить по-испански, в разговоре с ними переходят на английский.
— ¿Cpnoce a mi hija?
— Si, — ответил Бьюкенен. — Я знаю Хуану. Мы вместе служили. В Форт-Сэм-Хьюстоне. — Эта воинская часть использовалась как прикрытие. Хотя Хуана работала в армейской разведке и проходила подготовку в частях специального назначения в Форт-Брэгге, официальным местом ее службы считался штаб 5-й армии, расположенный в Сан-Антонио. — Мы неплохо ладили. Проводили вместе свободное время. Можно сказать… у нас были достаточно близкие отношения. К сожалению, нам пришлось расстаться. Меня направили служить за границу… Мне бы очень хотелось снова ее увидеть.
В глазах женщины по-прежнему читалось подозрение. Бьюкенен не сомневался: если бы не испанский и не упоминание Форт-Сэм-Хьюстона, их разговор давно бы прервался. Необходимо завоевать ее доверие.
— Вы все еще держите собаку? По-моему, у вас был рыжий охотничий пес? Пип — кажется, так его звали? Он был ее любимцем. Хуана только о нем и говорила. Помню, рассказывала, как в свободные дни брала его с собой на пробежку вдоль набережной.
Похоже, ему удалось несколько рассеять ее подозрение.
— Нет.
— Простите?
— У нас больше нет собаки. Пип умер в прошлом году.
— Мне искренне жаль, сеньора Мендес. Потерять верного друга… Представляю, как переживала Хуана.
— Вы сказали, вас зовут Джеф Уокер?
— Так точно. — Бьюкенен вытянулся и расправил плечи, точно новая роль требовала от него армейской выправки.
— Я не помню, чтобы она упоминала ваше имя.
— Шесть лет — срок немалый. Хуана много о вас рассказывала. Если не ошибаюсь, вы жарите самых вкусных цыплят в городе.
На лице женщины появилась слабая улыбка.
— Хуана любила мою стряпню. — Она снова нахмурилась. — Я бы запомнила, если бы видела вас раньше.: Почему Хуана не пригласила вас к нам в дом?
Еще одно «почему», озабоченно подумал Бьюкенен. Почему столько вопросов? Что вообще происходит, черт возьми?
4
В двух кварталах от дома Мендесов припарковался маленький серый фургон. Он уже несколько дней стоял напротив пустого дома с вывеской «Продается», однако местных жителей нисколько не беспокоило его присутствие. Напротив, они даже обрадовались, когда водитель фургона, представившийся частным детективом, объяснил, что, поскольку в округе участились случаи вандализма, некоторые клиенты обратились в сыскное агентство с просьбой выставить пост у пустующего дома, который может подвергнуться нападению хулиганов. Всем тем, кто решил позвонить по телефону, указанному в визитке детектива, уверенный голос секретарши сообщал, что водитель фургона сказал чистую правду. Он частный детектив и выполняет задание сыскного агентства. Разумеется, секретарша не считала нужным уточнять, что агентство появилось всего две недели назад, а его офис состоит из единственной почти пустой комнаты.
Частного детектива звали Данкен Брэдли. Ему было двадцать восемь лет. Высокий, стройный, он не вылезал из кроссовок и спортивного костюма, точно для того, чтобы иметь возможность в любую минуту заняться любимым развлечением — игрой в баскетбол. На самом же деле свободную одежду удобно носить, когда приходится подолгу вести наблюдение за объектом. Брэдли провел в фургоне уже немало времени и не рассчитывал, что задание быстро закончится.
Они с напарником сменяли друг друга через двенадцать часов. В фургоне, окна которого были плотно закрыты, имелось все необходимое, включая микроволновую печь и портативный унитаз. Так что приготовить еду и сходить в туалет можно было не выходя на улицу. Правда, внутри фургона оказалось довольно тесно и, чтобы Данкен Брэдли мог вытянуться во весь свой баскетбольный рост, пришлось убрать задние сиденья. Вместо них поставили длинный лежак, но не горизонтально, а с небольшим наклоном: Данкену не требовалось то и дело поднимать голову, он лежал, устремив взгляд в одну точку.
Брэдли смотрел на монитор миниатюрной телекамеры, установленной на крыше фургона и замаскированной под выхлопную трубу. Такие камеры используются на штурмовых вертолетах. Ее увеличения было вполне достаточно, чтобы прочесть цифры на номерном знаке синего «форда-тауруса» из
