– Мама, я буду строить дорогу в пустыне, для гонок!
– Конечно, строй, в пустыне маловато дорог.
А что с тобой, Гленда? Ты ведь тоже живешь, как в пустыне. Куда идти, не знаешь, а путей так много. Морис, ты признался мне в любви так страстно, отчаянно… Вот это было объяснение! Когда ты целовал меня, я чувствовала языком твои клыки. Ты был в ярости от бессилия что-либо изменить. Как ты сам себя назвал? Хищник? Нежить. Да нет же! Просто озлобленный от непонимания и предательства. Наверное, и от меня ждал подвоха, раскаиваясь в своей откровенности. Я виновата только в том, что полюбила тебя. А ты был прав, дорогой! Как бы мы могли жить вместе, если бы у меня просто не хватило сил? Ты ведь не обыкновенный человек… Вот, продолжаю называть тебя человеком. И ничего странного, я слышала, как бьется твое сердце. Ты умеешь чувствовать, любить. А ты, Гленда, струсила, убежала. Хвасталась, что можешь понять, а сама… Два месяца отбрасывала все мысли о Морисе, пыталась не думать о нем.
– Рей, как ты насчет футбола?
Как он восторженно кричит и смешно прыгает! Неуклюжий, как медвежонок!
– О нет, ты забил мне гол! Господи, сколько радости! – Осторожно, наступишь на машинку!
Ну вот, мячик уже забыт. У него свои, «взрослые» дела. Не буду мешать.
Как будто что-то заставило оглянуться. Не может быть! Вдоль самой кромки воды идет неспеша, прямо к нам. Белый свободный костюм из льняной ткани, руки в карманах, шляпа с широкими полями, как обычно – черные очки. Я выдохнула. Морис…
– Рей, не уходи никуда, я сейчас.
Я пошла навстречу, нет, побежала! Остановился. Мои руки взлетают на его шею сами собой.
– Морис, я только что думала о тебе. Я ждала, правда ждала.
Почувствовала, как его ладони легли мне на спину.
– Разве тебе можно на солнце? Пойдем туда, под зонтик. Я познакомлю тебя с Реем. Нет, домой! Почему ты молчишь? Ну, скажи хоть что-нибудь.
– Я говорю, просто ты не слышишь.
– Скажи, чтобы я слышала.
– Мне плохо без тебя.
Плохо!!! Я расплываюсь в счастливой улыбке и вижу, как дрогнули и его губы тоже.
– Морис…
Как же нестерпимо хочется сейчас скинуть твою шляпу, снять дурацкие очки, посмотреть в глаза и растрепать волосы. Но нельзя. Я же все понимаю, любимый.
– Ты подумала: «любимый», или я ослышался?
Вместо ответа целую в губы. Оттолкнул! За что? Я едва не шлепнулась на песок!
– Рей!
Набежавшая волна затягивает малыша за собой в глубину, вторая сейчас накроет его с головой. Но Морис уже рядом, подхватывает на руки, не давая мальчику захлебнуться. Как быстро он там оказался! Как это возможно? Такое не в человеческих силах. Бегу что есть мочи, быстрее не получается. Забираю Рея, крепко прижимая к себе и выхожу на берег. Целую, целую, не обращая внимания ни на изумленных зевак, ни на крик отчаяния где-то за спиной. Истошный вопль перерастает в ужасающий рык смертельно раненного зверя. Балантен, скорчившись, стоит на коленях, закрывая лицо руками, покрытыми страшными ожогами. На размышления нет времени. Солнце уничтожит его. Опускаю Рея на песок, подталкиваю в сторону дома.
– Скорее, милый, беги!
А сама хватаю плед – игрушки разлетаются в разные стороны – и накрываю им Мориса. Помогаю подняться и буквально тащу на себе. Он стонет и скрежещет зубами от боли. Еще несколько шагов, вот и крыльцо. Теперь подняться по ступеням. Почему же их так много? Как я раньше не замечала! У самого порога Морис обвис на моих руках.
– Я не могу войти, – процедил он сквозь зубы, – без твоего разрешения не могу.
Что это еще за церемонии? Сейчас обдумывать некогда.
– Лори, задерни шторы и убери Рея! Я разрешаю, разрешаю же!
Теперь еще немного усилий. Ногой захлопываю дверь, усаживаю Мориса на диван и сдергиваю с него плед. Боже милостивый! Лицо и руки покрыты безобразными волдырями, растрескавшиеся губы плотно сжаты, закрытые веки вздулись.
– Что мне делать, Морис, дорогой? Как тебе помочь?
Веки дрогнули. В затуманенных глазах боль. Черная. Пронизывающая. Затягивающая. Опустошающая.
– Кровь… – чуть слышно произносит он, и я проваливаюсь в небытие.
Снова способна слышать и видеть. Сколько я была без сознания? Морис облизывает губы, откидываясь на диванные подушки, а я, обессиленная, падаю рядом. Невероятно! Раны на его лице затягиваются прямо на глазах и вскоре исчезают окончательно. Или у меня галлюцинации? Кожа его снова стала гладкой и шелковистой. Даже щеки слегка порозовели. У меня кружится голова, все вокруг кажется призрачным, и окружающие предметы словно парят в воздухе. В тумане плавающий голос Мориса:
– У тебя есть красное вино?
– Посмотри в баре.
Ласково приподняв мою голову, он старательно вливает мне в рот сладковато-терпкую влагу. Блаженное тепло разливается по всему телу, я вновь начинаю обретать способность мыслить.
Балантен стоит передо мной, костюм испачкан и измят, все еще мокрый. Скажите же мне, что я в своем уме. Стук в дверь нарушил ход моих мыслей. Подождите, не так быстро! Я все еще не могу сосредоточиться полностью.
– Мисс О'Коннол, приехала «скорая». Можно войти?
Поднимаюсь с дивана с трудом. Ноги, как ватные. Подхожу к женщине лет сорока в форменной одежде:
– Извините, доктор, но уже все в порядке. Да, мы уверены. Помощь не требуется. Бледная? Я просто переволновалась. Спасибо. До свидания.
– Мисс Лора Донованн, – представляю, – мистер Морис Балантен.
Ее глаза круглые от удивления:
– Что с вами было?
– Всего-навсего аллергия на морскую воду и солнце, – Морис улыбнулся одними губами. – А вот Гленде необходимо отдохнуть. Она еще в шоке. Если вы сварите кофе, будем признательны.
Он настойчиво усаживает меня, даже не могу сопротивляться. Лора торопливо выходит из комнаты. Только я устроилась поудобнее рядом с Морисом, как в дверь просунулась серьезная мордочка Реймонда.
– Лори отругала меня, а я только хотел достать мячик.
– Познакомься, это мистер Балантен, он умеет делать много интересных вещей.
Например, оказывается рядом в нужную минуту.
Сын подошел и внимательно уставился на Мориса:
– А ты умеешь строить замки из песка?
Гм, гм! Интересно было бы посмотреть! Язык еле ворочается. Неожиданно для меня Реймонд забирается с ногами на диван, берет обеими ладошками Балантена за лицо и старательно целует. На лице Мориса остается липкий след. Засмеялась, как через вату.
– Солнышко мое, ты похож на ходячую конфету с клубничной начинкой. Иди, вымой ручки.
Головокружение не проходит. Вот и кофе.
– Лора, большая просьба, приведи в порядок одежду мистера Балантена. Пусть он пока наденет мой белый халат.
Перевожу взгляд на Мориса, стараясь сконцентрироваться в одной точке. Опять проваливаюсь. Падаю…
Просыпаюсь от острого чувства голода. Сейчас съем обед вместе с тарелкой. Что произошло? Лежу на кровати в своей спальне. Шторы опущены. В кресле удобно устроился Морис в моем длинном махровом халате. События утра на ускоренной пленке пронеслись в сознании. Холодный страх плотно обхватил горло.
