– Откуда вы взялись? Пошел ты к черту!
– Проезжала мимо, – заставляю себя поднять глаза на бармена. Я сама любезность и эталон наивности. – Увидела приглашение на придорожном щите. А что вы мне можете предложить, чем у вас тут кормятся?
Дружный, едва уловимый стон у меня за спиной, больше похожий на вздох. Чувствую, как напрягается спина, но не оглядываюсь. Я что, с ума схожу?
Губы бармена дрогнули в улыбке. Так ухмыляются хищники.
– Бифштекс с кровью и… вино.
Обычно бифштекс я беру только «У Вилли», в других местах его или нещадно пережаривают, или подают совсем сырым. Ты что это, придурок, принюхиваешься ко мне? Я тебе не отбивная! Убери от меня свою мерзкую физиономию! Нет, она у него совсем не мерзкая. Немного крупноваты черты лица, но выточены, словно у мраморной статуи. Чересчур даже, пожалуй, пропорциональная личина. Вот именно – личина. Что же это они все такие бледные? Будто мертвецы.
Тьфу ты, пропасть! Он только мгновение назад стоял передо мной, его горячее дыхание облепляло мне лицо, а теперь его и след простыл. Сколько времени я была за рулем? Не так много, чтобы не замечать, как передвигаются люди. Облокачиваюсь о стойку и оглядываю зал. Что же это за скульптурная группа в углу! Они вообще-то шевелятся? Как сидели, уставившись на меня, так и сидят. Мигают, дышат? Надеюсь – да! Я или теряю сознание от голода, или у меня паранойя. Так и смотрим друг на друга. Тем временем девушка, которую назвали Лу, уже ставит мой заказ на столик рядом с дверью. Правильно, подальше от этих изваяний. От мяса поднимается аппетитный дымок, и выглядит оно не менее аппетитно, нежась в собственном соку. Ни намека на гарнир. Зато кусище размером с три мои ладони. Кажется, пока иду до места, успеваю закапать короткий маршрут из пяти шагов собственной слюной. Вино – сказка! Делаю второй глоток, едва не поперхнувшись. У самого уха свистящий шепот:
– Вы так и не сказали, кто вы.
Для тебя это так важно? Ты бы лучше отодвинулся от меня. Ненавижу бесцеремонность.
– Меня зовут Гленда О'Коннол, я известная писательница. В настоящий момент нахожусь в творческом отпуске и… путешествую. Просто путешествую. Вы всех гостей так встречаете, мистер?..
– Тикси.
Ну, это уже слишком! Он что, облизнулся или мне показалось? Забудь, тебе почудилось.
– Приятного аппетита.
Вот так-то лучше, твое место за стойкой, Тикси. За стойкой? Каким образом? Он только что стоял возле меня. Все хорошо, Гленда, все хорошо. Кому это он звонит? Черт, ничего не слышу! «У нас чужие… Одна… Писательница… Известная…» Да что все это значит? Тикси за стойкой, Лу в проеме двери, ведущей в подсобки и на кухню, трое за своим столом, и все глазеют на меня.
А я ем и пью, я не чувствую никаких неудобств, меня это вовсе не смущает. Ни черта подобного! У меня холодная испарина на затылке. Как меня учила Долли: глубокий вдох – выдох, вдох – выдох. Так можно и подавиться. Я их просто не замечаю. Еще глоток вина, какой изысканный букет! Густое, терпкое, на просвет багрово-красное. Впрочем, здесь темновато, окна с матовыми стеклами почти не пропускают света. Странно. Скоро стемнеет, а на улице по-прежнему ни души. Допустим, мужчины еще на работе, женщины готовят им еду. Допустим… А дети? Дети-то куда подевались? Сидят по домам, потому что в захолустном город очке объявился чужак. То есть – я! Точно брежу. Наконец-то первое движение за окном. Подъехала полицейская машина. Конечно, в бар, куда же еще! Тикси вызвал полицию? Звякнул колокольчик. Очередной глоток вина обжег мне горло. С бесшумной грацией хищника ОН направился к стойке и тихо заговорил с барменом. Оглянулся на меня. Глаза скрыты за темными стеклами очков. Держу пари – они у него карие. Снял широкополую шляпу с шерифским значком и небрежно бросил на стойку бара. Кудри длинной челки тут же упали на лоб. Мужчина не может быть такой неземной красоты! Высокий, стройный, талия перехвачена ремнем, кобура, наручники, резиновая дубинка. Неосознанно улавливаю каждую мелочь. Цвет волос, форма носа, линия губ – тонкие, яркие. Какой контраст с молочной белизной кожи! Обоими локтями откинулся на стойку. Молчит, слушает Тикси.
В ноябре Долли познакомила меня с детективом Фостером из ОБН, мне нужны были кое-какие консультации. Отчетливо помню помятую физиономию, полинялые джинсы, затертый пиджак, стиранную- перестиранную, выцветшую футболку.
А на этом форма сидит как влитая – чистая, выглаженная, ни единой складочки. Образец блюстителя правопорядка, король копов. До чего же красив, просто до неприличия! Сколько женщин, наверное, потеряли из-за него головы! Страшно представить. И я одна из них. Кажется… Ах, вот оно в чем дело – гормоны разыгрались! Шутка ли сказать – год. Чуть заметно кивает, едва уловимо, но кудряшки вздрогнули. Словно в унисон его легкому движению Лу, хищно прищурившись, делает шаг вперед. Трое за столиком одновременно зашевелились и привстали. А он? Не верю ни глазам своим, ни ушам. Не меняя позы, «мистер совершенство» лишь чуть подался корпусом вперед и, оскалившись, зловеще зашипел на всю эту компанию. Только этого не хватало! Мне снова почудилось или это клыки блеснули? Я вдавилась в стул. Эффект поразительный, словно нажали на паузу. Застывшее движение. Если у меня от удивления отвисла челюсть, я похожа на идиотку! Полнейшая тишина, ни малейшего шороха, невероятно!
– Ее никто не тронет.
Всеобщее оцепенение нарушил клацающий звук – это у меня захлопнулся рот. Снова стало слышно, как работает кондиционер. Лу исчезла в темноте дверного проема под лестницей, Тикси протирал бокал белоснежным полотенцем, мужчины продолжали прерванный разговор, а полицейский, взяв стакан красного вина, медленно подошел ко мне, сел напротив, свободной рукой снял очки. Спасите меня, я погибаю! Я таю, я рассыпаюсь на атомы под взглядом этих черных – ну, конечно, – черных! глаз. В голове извержение вулкана, горячая лава хлынула книзу. Я сейчас опозорюсь перед этим абсолютно незнакомым мне человеком. Соберись, Гленда, возьми себя в руки, ты похожа на безмозглую школьницу. Очнись же, он что- то тебе говорит. Его голос – шелковистый теплый мех, погружаюсь в него, тону в нем. Еще, еще!
– Я – Морис Балантен, помощник шерифа округа. Единственный представитель власти в городе. Поэтому имею право знать, что привело вас в Дак-Сити. Действительно случайность или все-таки любопытство?
Благословенна будь случайность, заставившая меня свернуть с трассы на проселочную дорогу, иначе я никогда не узнала бы, что ты живешь здесь! Как ты сказал, тебя зовут? Морис! Морис Балантен…
– Вы меня слышите, мисс О'Коннол?
Слышу ли я тебя? Отлично слышу. Вот вопрос, могу ли я говорить?
– Откуда вы знаете мое имя?
Дурной тон, Гленда, отвечать вопросом на вопрос. Пусть уж лучше так, чем вообще молчать, пожирая его глазами. Ну почему же у тебя такое непроницаемое лицо?
– Я читал ваши книги.
Трясу головой, как довольная кобыла. Расплылась в улыбке во весь рот. Представляю, что он думает обо мне.
– Думаю, что, несмотря ни на что, вам лучше уехать.
Ну уж нет! Теперь меня можно уволочь отсюда только на аркане.
– Вы читаете мои мысли, мистер Балантен?
Чуть заметное движение на его лице, краешек губ дернулся. В улыбочке или насмешечке? Впечатляет.
– Это совсем не трудно.
Еще бы! Тогда ты знаешь, о чем я думаю. Ну же!
– Я могу гарантировать вашу безопасность только при условии, что вы не будете делать глупостей.
Неправильно! Не угадал! Я думаю о том, каковы же твои губы на вкус. И не просто думаю, а желаю попробовать.
– Как вас понимать? Мне что, может угрожать какая-нибудь опасность?
Ох, как сексуально твои губы прикасаются к бокалу, когда ты пьешь! Удивительно красивой формы руки! И длинные пальцы, сжимающие бокал. Руки музыканта, художника, но никак не полицейского. По-моему, длинноваты ногти, но они безупречны.
– Вас никто не тронет, если вы не станете совать свой нос куда не следует.
Ты себе представить не можешь, в каких закоулках твоего тела побывал уже мой нос. И глаза. А если я
