Такер. У моей тети тоже был. И у вас тоже отгниют ноги?
Франни. Надеюсь, что нет.
Иов (показывая на небо). Не подавай ему идей.
Такер (показывая на Иова). Он тоже болен?
Франни. У него есть гордость.
Иов. Триктрак, Господи? Крокет? Намекни.
Франни. Не слушай, что он говорит.
Такер. Знаете, что я больше всего ненавижу?
Франни. Что?
Такер. Кабачки и быть девственником. Я даже не знаю, на что это похоже…
Франни. Кабачок?
Такер. Трахаться.
Франни (озадаченно). О, дорогуша. (Раздумывает.) Это, ну, как танцуешь.
Такер. Бычье дерьмо.
Иов. Точно.
Такер. Эй, как, по-вашему, нет здесь обменных карточек?
Франни (серьезно). Меня бы это не удивило. (Роется в отбросах.) Давай поищем.
Такер достает из кармана рубашки пачку обменных карточек, разворачивая их веером, как игральные карты.
Такер. Я собираю серию под названием «Операция „Буря в пустыне“». (Сверяет карточку с контрольным списком.) Мне нужны номер сорок два: «Центр управления ракетами „Пэтриот“ и номер семнадцать: „Генерал Колин Пауэлл“».
Франни вытаскивает из кучи картонный прямоугольник.
Франни (читает). «Что Пьер увидел в замочную скважину»: номер тридцать четыре из серии «Настоящие французские почтовые открытки».
Такер. Уууу — дай.
Франни передает Такеру почтовую карточку, затем возобновляет поиски.
Фу-ты ну-ты!
Франни (находит карточку «Буря в пустыне»). Эй, вот одна. (Приносит карточку Такеру.) У тебя есть номер четыре: «Генерал Норман Шварцкопф»?
Такер (разочарованно). Аж две.
Франни. Мой сын собирает бейсбольные карточки. (Кашляет.) То есть будет собирать бейсбольные карточки, после того как выздоровеет.
Такер. Как его зовут?
Франни. Брэдли-Чемберс. (Взрагивает.) Энди.
Иов. В пинг-понг, Боже? В блошки? (К Франни и Такеру.) Похоже, прикрыл лавочку. Отправился с ревизией на пятую планету Альфа Центавра, заливать серой аборигенов.
Внезапно дверца сушилки «Вирпул» резко открывается, и барабан начинает вращаться с безумной скоростью, разбрасывая по сцене носки и нижнее белье. Из камеры громко и отчетливо раздается ровный, спокойный и звучный голос.
Голос из сушилки (медленно и размеренно). Не будь так самоуверен…
Иов и Франни подскакивают на три фута и обнимают друг дружку.
Иов. Господи!
Франни. Боже!
Такер. Ого!
Франни. А сушилка даже не подключена.
Барабан продолжает вращаться, поднимая сильный ветер, который сдувает с кучи куски мусора на зрителей.
Голос из сушилки. Кто это, кто .запутывает дело словами без понимания?
Иов (испуганно). Э, Вы не-е помните меня? Ваш с-слуга, Иов?
Когда Голос говорит, мы чувствуем, словно рядом напыщенный Санта-Клаус или непереизбранный сенатор от южных штатов. Голос определенно не кажется злобным.
Голос. «Препояшь, как муж, чресла твои». («Хлопушка».) Конечно, я тебя помню. Что у тебя на уме, сын мой?
Такер (показывает на Иова). Он называет себя Иовом. (Поворачивается к Франни.) Он действительно Иов?
Утвердительно кивая, Франни откатывает Такера от нашего героя. Такер кладет назад в карман обменные карточки.
Франни. Побудь здесь. Объясню после.
Иов. Ты тот Бог? Современный?
Голос. Я есть тот, кто есть.
Такер (Франни). Он — Попай-моряк?
Франни. Тсс.
Голос (с мягкой укоризной). Ну же, раб, я не собираюсь торчать здесь весь день.
Иов. В мои намерения не входит проявление неуважения, сэр, но… я могу говорить свободно?
Голос. Конечно.
Иов. За Вами извинение.
Голос. Что?
Иов (сморщившись и зажмурившись). Извинение.
Иов и Франни обнимаются.
Голос. Я не извиняюсь.
Иов. Дело вот в чем, сэр. Как мне все это видится, Вы терзали меня, чтобы выиграть пари, а затем сделали все, чтобы купить мое молчание. Мне кажется, я чувствую, что меня немного…
Голос. Эксплуатировали.
Иов. Точно.
Голос. Использовали?
Иов. Верно.
Голос. Одурачили?
Иов. Моя жена называет меня козлом отпущения всемирной истории.
Голос. Фу.
Иов. Как это?
Голос. Я сказал «фу». Козел отпущения истории! (Сдавленно хихикает.) Ты действительно думаешь, что спор закончился на тебе? Не будь тщеславным, сынок. Соперничество между Богом и Сатаной продолжается вечно — совсем как вшивая мыльная опера, которую вы смотрите. Помнишь бубонную чуму?
Иов. Кто бы забыл?
Голос. Мой способ испытания Самюэля Шехнера, необыкновенно набожного торговца коврами, жившего в Лондоне в четырнадцатом веке.
Франни (смущенная). Что? Целая эпидемия? На одного еврея?
Такер. Боже!
Голос. Потом был полиомиелит. Сатана и я хотели посмотреть, бросит ли Франклин Делано Рузвельт проклятия мне в лицо.
Франни (обеспокоенная). И вы создали полиомиелит только для этого?
Голос. Угу.
Франни. Силы Небесные!
Голос. А землетрясение в Колумбии в 1982 году? Я проверял веру Хуана Дельгадо, преуспевающего торговца кофе, жившего в Боготе. Что касается диабета и эмфиземы — да, Франни, они существуют для единственной и святой цели — позволить тебе продемонстрировать мне свою преданность.
Франни. Я стараюсь изо всех сил.
