превратился из пылкого любовника в целеустремленного бизнесмена, каким он всегда и представлялся Брин.
Продолжая хмуриться, Алехандро сделал резкий вдох.
— Я понимаю, Брин, ты считаешь, что нам необходимо поговорить…
— Нет, я так не считаю, Алехандро, — спокойно ответила Брин. — А думаю я о том, что будет лучше для нас обоих, если мы забудем о случившемся, — добавила она решительно.
Брин хотела, чтобы он забыл об этом?
Алехандро помрачнел. Его собственное недавнее нежелание обсуждать эту тему внезапно отступило. Забыть их волнующую и страстную близость? Забыть, как прекрасна была Брин в любви? Забыть, как ее возбуждение заставило его потерять над собой контроль?
Он пытливо посмотрел на Брин, но не смог увидеть никаких эмоций на ее лице.
Забыть обо всем, сказала она. А сама Брин сможет забыть? Неужели она способна вот так просто отмахнуться от случившегося с ними и вернуться в Англию, в свою привычную жизнь? Забыть его?
На смену недавнему замешательству к Алехандро вдруг пришло сильное раздражение при мысли об этом!
— А что, если забыть окажется невозможно? — резко спросил он.
Брин бросила на Алехандро короткий взгляд.
— Я не… — она не договорила. Лицо ее побледнело, когда она поняла, о чем он говорит. — Это вовсе не обязательно.
— Но возможно, — перебил ее Алехандро. Он допускал любые последствия их безрассудства, и это его беспокоило. — Так как? — настойчиво добивался он ответа.
Брин понимала, что Алехандро имел в виду ее возможную беременность.
— Мы ведь не предохранялись, — все так же настойчиво продолжал Алехандро.
— Да, не предохранялись, — безразлично ответила Брин. — Но это еще ничего не значит — последствий может и не быть.
— Ты сообщишь мне, если они все-таки возникнут? Или, как Джоанна, скроешь от меня моего ребенка?
Брин отшатнулась, как от удара, при этом вопросе, полном горечи. Она поверила его словам о том, что Алехандро уважительно отнесся к решению Джоанны оставить его в неведении относительно Майкла, но тон, каким он задал этот вопрос, выдал не только горечь, но и злость на Джоанну за это.
— Я думаю, что скрыть будет нелегко, — сухо заметила она. — Майкл ведь продолжает оставаться моим племянником, которого я надеюсь навещать, хочешь ты этого или нет, — объяснила она и почувствовала, как напрягся Алехандро. — Я думаю, в таких обстоятельствах весьма затруднительно будет скрыть от тебя гипотетического ребенка.
Ответ не очень обнадеживающий, был вынужден признать Алехандро. И сказано безо всяких эмоций, которые напомнили бы ему о той, недавней Брин, какой она была в его постели.
— Что ты скажешь Майклу о моем внезапном отъезде? — спросил он.
Эта проблема мучила Брин с того самого момента, как она поняла, что Алехандро намерен лететь в Австралию один.
— Правду, — коротко ответила она. — Что ты срочно поехал по делам. Я уверена, что это будет правильно, поскольку такое будет случаться и впредь. Майкл должен привыкать, — добавила она огорченно.
Алехандро лишь глубоко вздохнул в ответ на ее колкость.
— Тебе, по-видимому, хочется, чтобы я не уезжал, Брин? И мы бы продолжили с того, на чем остановились? — спросил он довольно язвительно.
У Брин запылали щеки.
— Совсем наоборот, — едва слышно сказала она. — Я едва могу дождаться, когда ты уедешь.
Алехандро стиснул зубы.
— Что ж, в этом, по крайней мере, мы единодушны.
— Впервые, надо отметить, — не осталась в долгу Брин, приказав себе не терять самообладания перед Алехандро.
Пусть это случится позже, когда она останется одна. Наедине с воспоминаниями, которые будут преследовать и мучить ее всю жизнь.
— Что я должна сказать Антонии, если она снова явится на виллу или позвонит?
— Этого не должно случиться, — резко ответил он.
— Но может, — с усмешкой уточнила Брин. Мысль о том, что ей придется общаться с Антонией после совсем недавней близости с Алехандро, не была лишена иронии.
— Ни Антония, ни ее отец не позвонят сюда и тем более не приедут. — Алехандро произнес это таким тоном, что его заявление не вызывало сомнений.
Конечно, он сам позвонит Антонии из Австралии или еще раньше…
— Отлично. — Брин кивнула. — Тебе, скорее всего, пора, — добавила она отрывисто.
Брин было просто до отчаяния необходимо, чтобы Алехандро сейчас ушел, потому что слезы уже были готовы пролиться из глаз, и это стало бы катастрофой.
— Брин?.. — взгляд Алехандро стал настороженным.
— О, ради бога, Алехандро! Уйдешь ты, наконец? — воскликнула она в нетерпении, сжимая руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
Однако теперь, когда действительно пришло время уходить, ему совсем не хотелось этого, вдруг понял Алехандро, не веря себе. Странно, ведь несколько минут назад он отчаянно стремился уйти. От нее, от воспоминаний об их близости. Хотел, чтобы их разделили сотни километров, чтобы все, что случилось между отцом и тетей Майкла…
— Очень хорошо, — мрачно произнес Алехандро. — Мария знает, как связаться со мной в Австралии, если возникнет такая необходимость, — помедлив, добавил он.
— Не думаю, что она возникнет, — не глядя на него, сказала Брин. Судя по тону, она не могла дождаться, когда же он уйдет.
Алехандро еще раз хмуро взглянул на Брин и ушел, не оглядываясь, со стуком захлопнув за собой дверь. Он понял, что если не уйдет сейчас и снова посмотрит на Брин, то подхватит ее на руки и выкинет из головы мысли о том, чтобы отдалиться от нее для обдумывания того, что произошло между ними. А произошло то, от чего его тело все еще томилось желанием. Он приходил в возбуждение при одном только взгляде на Брин!
Алехандро ушел, а Брин не двинулась с места.
Не могла.
Потому что в момент его ухода сделала ошеломляющее открытие — она влюбилась. Отчаянно, всепоглощающе, безнадежно влюбилась в Алехандро Сантьяго!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Папа хочет поговорить с тобой, тетя Бри! — возбужденно позвал ее Майкл, и она услышала, как он бежит по ступенькам лестницы в ее спальню.
Брин резко выпрямилась над сумкой, которую собирала для утренней прогулки на пляж. На ней, как обычно, поверх бикини была наброшена джинсовая рубашка.
Все эти четыре дня Алехандро звонил много раз. Обязательно утром и обязательно вечером. Он разговаривал с Майклом, но всегда, прежде чем закончить разговор, просил к телефону Брин. Их беседы были сухими и сдержанными — она просто коротко информировала Алехандро о том, чем занимался Майкл, как прошел его день.
— Скажи ему, пожалуйста, Майкл, что я сейчас очень занята и не могу подойти к телефону, — попросила Брин, укладывая в сумку пляжное полотенце.
— Почему бы тебе не сказать мне об этом самой? — хрипло осведомился Алехандро за ее спиной.
