—Да. — В глазах Генри отражался вызов.
Атмосфера в комнате сменилась от теплой до напряженно-подозрительной.
Почему?
Что скрывает эта пара? А в том, что они что-то скрывают, Ник теперь не сомневался.
Что ж, я просто подумал, что стоит задать вам эти вопросы. Уверен, доктор все проверит.
О, я совсем забыла рассказать вам об одной интересной картине, которую Ник недавно купил, — сменила тему Хиби. — Портрет Эндрю Саутерна. Вы слышали об этом художнике?
Ник напрягся, недоумевая, зачем Хиби завела этот разговор. Она ведь наверняка не хотела, чтобы ее родители узнали о портрете.
Ну, конечно, слышали, дорогая, — подтвердил Генри. — Стоит, наверное, целое состояние? — обратился он уже к Нику.
О, у Ника много денег, правда, дорогой?
Он использовал ее родителей, чтобы манипулировать ею, а теперь у нее появилась возможность отплатить ему той же монетой.
—Уже не так много, как раньше.
Хиби была уверена, что Ник пришел в ярость из-за того, что она вообще упомянула о портрете при родителях. Но девушка не удержалась. Он вел себя непредсказуемо, так чем же она хуже?
Этот портрет никто никогда не видел, — продолжала Хиби. — Ник очень доволен своим приобретением, правда, дорогой?
О, да! — скрипя зубами, выдавил мужчина, деланно, улыбнувшись.
Но как вы нашли эту картину? — с интересом спросила мать Хиби.
Она висела в спальне, в доме одного известного человека на севере Англии.
Точно. Как ты сказал, звали ее владельца, Ник? — вмешалась в разговор Хиби.
Я не говорил, — отозвался Ник, удивляясь, почему ее это так интересует. — И уверен, Генри и Джин совсем не хочется это слушать...
Наоборот, — вмешался отец Хиби. — История, кажется, довольно увлекательная.
Хиби сладко улыбнулась Нику, забавляясь тем, как он раздражен.
Но ведь он уже узнал то, что хотел. Настало время для Хиби разузнать информацию, которая могла помочь ей в поисках своих настоящих родителей.
Владелец портрета умер, а его родственники обнаружили картину и продали ее. Вот и все. На этом история заканчивается. Ничего интересного.
А ты собираешься выставить портрет в своей галерее?
Нет! — пожалуй, слишком резко воскликнул Ник. — Мне нравится эта картина, и я собираюсь оставить ее себе.
Чудесно! Но вы ведь покажете ее нам, когда мы приедем в Лондон? — радостно затараторила Джин. — Неужели этого портрета нет в списках работ художника? Может, это подделка?
О, нет, Джин. Это не подделка, — уверенно заявил Ник. — Вообще-то Джейкоб Гарднер сохранил... вы в порядке, Джин? — он быстро подскочил к женщине, которая от волнения едва не выронила чашку из рук.
О, как глупо получилось! Я отнесу все на кухню, чтобы избежать еще каких-нибудь происшествий.
Женщина виновато улыбнулась и, собрав чашки и блюдца на поднос, ретировалась на кухню. Генри под благовидным предлогом последовал за женой.
У Ника не осталось сомнений в том, что пожилой паре известно нечто такое, о чем они не хотят говорить.
Но что?
Хиби, кажется, терзали те же мысли. Она явно не ожидала, что ее настойчивость приведет к такому результату...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
—Твои родители что-то скрывают, — заявил Ник, когда они отправились обратно в Лондон, этим же вечером.
Он, конечно, прав, Хиби готова была признать это. Услышав имя Джейкоба Гарднера, мама едва не выронила чашку из рук, это, несомненно, служило подтверждением тому, что ей знакомо это имя.
Но какую тайну хранили родители?
Вернувшись в гостиную, отец немедленно вернулся к обсуждению предстоящей свадьбы. О портрете больше не говорили, однако все чувствовали напряженную неловкость, повисшую в комнате.
—Конечно, нет, — возразила Хиби. Она уже решила, что поговорит с родителями наедине. Возможно, когда они приедут в Лондон. Но дата и время свадьбы еще не были назначены, так что девушка не представляла, когда произойдет этот решающий разговор. — Это просто плод твоего воображения. Ник, — заявила Хиби, не желая развивать эту тему дальше. — Расскажи мне лучше, над какими бумагами работают твои адвокаты? — Она не забыла эти слова Ника и теперь твердо намеревалась узнать подробности. — Это ведь не брачный договор?
Ты подпишешь его?
Разумеется, нет!
Так я и думал.
Но это унизительно!
Да, но мои адвокаты работают над другими документами. Я ведь американец, Хиби, а ты — англичанка, так что, полагаю, дальнейшие споры бессмысленны. Когда документы будут готовы, мы их обязательно обсудим.
Хиби смущенно отвернулась к окну, чтобы Ник не заметил, как пылают от стыда ее щеки. Она принялась анализировать встречу с родителями.
Ник словно прочитал ее мысли и снова вернулся к щекотливой теме.
—Наверное, твои родители сделали это намеренно.
—Не понимаю, о чем ты говоришь, Ник.
—Неужели? Они, наверняка, знали о твоей связи с Джейкобом Гарднером. Но я-то понятия об этом не имел. Поэтому твоя мать так растерялась?
—У меня никогда не было романа с человеком по имени Джейкоб Гарднер! — горячо возразила Хиби. — Я никогда не слышала о нем до того, как ты упомянул его имя!
—О, прошу тебя, Хиби, перестань обманывать меня, ведь твои родители знают этого человека. Скорее всего, ты сказала им о нем!
Девушка понимала, что родители действительно слышали это имя, но не имела представления от кого.
Не осознавала она и того, почему Ник заключил, что у нее был роман с Джейкобом Гарднером. Ведь он сам говорил, что мужчина был уже очень стар, когда умер.
Понятия не имею, с чего ты вдруг взял, будто у меня была когда-то связь с Джейкобом Гарднером!
Все очень просто и логично, если подумать, — пожал плечами Ник. — Эндрю Саутерн написал портрет. Портрет, который стал собственностью Джейкоба Гарднера. Мужчина хранил его у себя до самой смерти. На нем у тебя на пальце обручальное кольцо. С изумрудами и бриллиантами, насколько я помню. Именно поэтому я не стал дарить тебе изумруды и бриллианты!
Конечно, Хиби заметила кольцо на пальце девушки с картины, но она никогда бы не подумала, что Ник способен сделать подобные выводы. Ну и извращенная у него фантазия!
Но я вообще не просила тебя дарить мне кольцо!
Я помню, — процедил сквозь зубы Ник.
Одна мысль о том, что Хиби носила обручальное кольцо, подаренное другим мужчиной, лишила его
