Она села на стул у туалетного столика.
— Не говори ерунды. Ник, я не хрустальная ваза, которую надо оберегать, — раздраженно произнесла она. — Давай не будем обсуждать вчерашнюю ночь.
— Отчего же? Я собирался повторить ее сегодня, — игриво улыбнулся он. — Меня беспокоит, что ты могла забеременеть. Ты не принимаешь противозачаточные таблетки? — Ник с любовью смотрел на нее.
Забеременеть!..
Она мечтала о ребенке от Ника, но если ее подозрения оправдаются, и Джессика окажется дочерью Ника, о каких еще детях может идти речь?
Неужели он хочет детей от нее?
— Ник, пока рано говорить о беременности. Время покажет. — Она старалась говорить как можно спокойнее.
— Тогда нам нечего обсуждать, — Ник отступил, но медлил уходить.
— Джемайме повезло, что ты оказался дома.
— Согласен, — он кивнул головой. — Но если бы ты согласилась пообедать со мной, она могла бы до сих пор сидеть в аэропорту, — напомнил он ей.
— Джемайма ждет тебя, — вздохнула Джемини.
— Пусть ждет... — взорвался Ник. Он старался взять себя в руки, пытаясь понять жену. — Мне наплевать на твою сестру, на ее капризы и желания. Ты для меня значишь больше, чем кто-либо на свете.
Конечно, он злится на Джемайму за ее легкомыслие, предательство, за безответственность, но она-то тут при чем?
— Забудь о Джемайме хоть на время. Джессика не виновата, что у нее такая мать. Мне кажется, в первую очередь нужно подумать о малышке.
Ник покачал головой.
— Думаешь, я не говорил об этом с Джемаймой? Но ты ведь знаешь свою сестру, — добавил он мрачно. — Она утверждает, что справится со всем сама, и отказывается от помощи.
Джемини стало не по себе.
— Она отказывается от твоей помощи?
Он тяжело вздохнул.
— Я не думаю, что она способна сама управиться с девочкой. Она слишком легкомысленна.
Он хочет, чтобы она дала ему развод? Он собирается жить с Джемаймой и заботиться о Джессике? Они любят друг друга? Тогда зачем, черт побери, он женился на ней? Они прожили столько месяцев вместе.
— Уходи, Ник, — прошептала она, почувствовав, что может расплакаться в любой момент. Ей с трудом удавалось сдерживать себя. — Потом поговорим.
Когда Ник вышел, Джемини села на кровать и разрыдалась.
Все кончено. Маленький отблеск надежды, с которым она жила последние шесть месяцев, погас. Нужно забыть Ника. Но как? Или стоит бороться за него? Почему Джемайма и Ник переложили груз ответственности на нее? Почему она должна принять окончательное решение? Джемини видела только один выход. Только один... Развод...
Странно, но Джемини чувствовала себя спокойной, вернее, она смирилась со всем, что ее ожидает.
Она не заснула после того, как Ник с Джемаймой покинули дом, а лежала и думала, как жить дальше. Остаться здесь или уйти? Нет, надо уйти и тем самым сохранить достоинство и самоуважение — единственное, что у нее осталось. Приняв это решение, она заснула. Спала она недолго, но когда проснулась, было уже темно. Интересно, Ник вернулся? Она посмотрела на часы — уже шесть. Скоро ужин. Надо спуститься вниз...
Джемини приняла душ, вымыла голову, высушила волосы, расчесала, наложила макияж, скрыв синие круги под глазами. Надела ярко-красное платье...
Мама всегда говорила ей: «Если ты знаешь, что проиграешь битву, сделай все, чтобы выглядеть потрясающе, уходя с поля боя. Ты будешь чувствовать себя лучше!»
Слишком поздно, чтобы выигрывать. Ник предпочел ей Джемайму. Но последовать совету мамы необходимо.
Итак, в двадцать девять лет ее жизнь закончилась. Нет, «Джем Стоун», конечно же, будет существовать и приносить доход, но фамилию Драммонд будет носить Джемайма.
Но этот вечер с Ником — ее!
Однако где он? Ник сказал, что не задержится у Джемаймы, он всегда держал слово, всегда говорил ей правду. Правду? Или она была такой наивной?.. Но Ник сидел в гостиной!
Она вздохнула и вошла в комнату.
— Джемини! — Ник радостно вскочил при виде ее. Он был все в той же темно-зеленой рубашке и черных брюках.
— Добрый вечер, Ник, — равнодушно произнесла она, проходя в комнату. — Ты не нальешь мне шерри? — попросила она, садясь напротив.
— У тебя днем была мигрень, это не повредит? — осторожно спросил он.
— Я отдохнула и прекрасно себя чувствую, — ответила Джемини. — Кстати, запомни, я могу и сама решать, что мне пить, куда ходить и с кем дружить.
Он поднялся.
— Очень приятно это слышать. Может, тогда ты решишь, как быть с нашей жизнью? — Он вопросительно поднял брови, подавая ей бокал шерри.
Джемини тяжело вздохнула. Что ему сказать?
Что согласна на развод?
— Я спала большую часть дня, Ник, — удрученно призналась она. — И редко что-то решаю во сне, — она отпила немного. Напиток обжигал горло. Да, сейчас она не спит. Все происходит наяву.
— Я вижу, ты совсем поправилась, — согласился он, тяжело вздохнув.
Со стороны можно было подумать, что в гостиной сидят совершенно незнакомые люди, случайно столкнувшиеся в пути. И это была ее вина.
— Я предупредил миссис Джеймс, что ты не спустишься к ужину. — Пойду скажу ей, чтобы приготовила тебе что-нибудь особенное.
— Не надо, я сама скажу, — поднялась Джимини.
Она оттягивала разговор, не зная, как приступить к нему. Ей было очень тяжело. Джемини спустилась в кухню, выслушала порцию комплиментов от экономки и заказала себе ужин.
Миссис Джеймс рассмеялась.
— Неужели вы думаете, что я оставила бы вас без ужина?
Джемини стало приятно от ласковых слов экономки, и она на время расслабилась. Когда она уйдет, то будет скучать по этой милой женщине, а уйти придется, дом принадлежит Нику. Слава богу, у нее есть квартирка...
Она вернулась в гостиную, взяла стакан, отпила, потом обратилась к мужу:
— Джемайма нормально добралась до дома?
Ник, задумчивый и печальный, сидел у камина.
— Да, — кратко ответил он.
— Без Джессики непривычно тихо, — заговорила она опять, — малышка вносила в нашу жизнь разнообразие. Скучно без нее.
— Да, без нее тихо, — согласился Ник. — Но зато ты теперь снова можешь вернуться к нормальной жизни.
Нормальная жизнь? А будет ли она у нее?
Кстати, сейчас прекрасная возможность объясниться с Ником. Однако... это их последний совместный вечер! Пусть он будет особенным, чтобы они запомнили его надолго.
