– Тебе казалось. Может быть, я не самое большое зло в твоей жизни?
Может быть, и не самое большое. Но ты лгун, подумала Эжени. Это злило ее. За что она так любит его?
– Я просто поняла, что ты отличный руководитель, – сухо заметила она.
– Спасибо. – Он выглядел несколько разочарованным: Эжени не ответила на его вопрос.
В дверь постучали. Пришли два человека из страхового агентства.
Эжени села в кресло. Она прислушивалась к спокойной беседе в соседней комнате. Ей нравились его уверенные манеры, которые у всех вызывают уважение. Андре не просто хороший администратор. Он незаменим.
Неужели она недооценивала его? Эжени поднялась и подлила себе шампанского. В этот момент появился Андре.
– Следующие пару дней только отдых, я отменил все встречи. Мне так тебя не хватает!
– В постели, – промурлыкала она немного вызывающе.
– И вне постели. Мне плохо без тебя, Эжени. Мне нравится, когда мы вместе, когда что-то обсуждаем, гуляем. Мне нравится делать с тобой покупки и работать в одной фирме. Мне нравится все.
Глаза Эжени блеснули. Она на такое даже не рассчитывала. Но она решила не демонстрировать своей радости.
– Это замечательно. – Эжени небрежно протянула бокал Андре, пытаясь скрыть волнение. – Давай выпьем за твои успехи на разных полях деятельности.
Он приподнял брови от удивления.
– Гм. Не пробовал еще разные поля.
– Разве мы не пробовали на травке перед домом? – захихикала она.
– Нет, – сказал он. – Должно быть поле.
– Без коров и коровьих лепешек.
– Ночью попробуем. – Она улыбнулась и начала придумывать, что они будут делать на скошенной траве.
Несколько недель спустя они приехали в дом Андре после похода в театр. Этому предшествовала долгая эпопея подписания договоров с новыми клиентами, во время которой Андре проявил свои таланты в полный рост, заражая команду энергией и энтузиазмом.
Именно поэтому было решено отпраздновать завершение недели культурной программой. В театре давали «Укрощение строптивой». Спектакль изобиловал всевозможными эксцентричными выходками, и все от души посмеялись.
В темноте зала Эжени взяла Андре за руку. Она была рада за него, за его успехи. Она больше не сомневалась в Андре. Школьные сплетни оказались безосновательными. Ее бабушка тоже могла ошибаться. Единственное, во что она никак не могла поверить, что Андре интересуется ею как личностью.
– Твое заключение? – поинтересовалась Беатрис, обнимая Эжени за талию и кивая на Андре.
– Не знаю, – честно ответила Эжени.
– Для сообразительной, твердо стоящей на ногах девушки это плохой ответ. Я смотрю, ты здорово поправилась. – Беатрис мимоходом кивнула на округлившийся животик Эжени и пошла по направлению к разрывающемуся от звонка телефону.
Эжени покраснела, поправила юбку и стала старательно делать вид, что внимательно вникает в общую беседу. На самом деле ее взволновало, что окружающие замечают произошедшие с ней перемены. Она едва ли была к ним полностью готова.
Ей нравилось слушать голос Андре, когда он говорил с другими. Однако она почувствовала невероятную радость, когда он, ответив на все вопросы, повернулся к ней.
– Не устала стоять? – заботливо спросил Андре.
– Я же не инвалид! – засмеялась Эжени, немного удивленная.
– Нет, конечно нет.
– Андре!
Все обернулись, встревоженные окликом Беатрис.
– Что-то случилось? – спросил Андре.
– Я бы так не сказала. Звонят из Америки. Хотят говорить с тобой, мистер Супермен.
Он пошел к телефону.
– Ну вот, не дают отдохнуть, – пробормотал он, вернувшись через пару минут. – А куда делся Бэтман?
– Моет бэтмобиль, – ответила Беатрис.
– Хорошо. Эжени, помоги мне собрать вещи.
– Собрать вещи? Ты куда-то уезжаешь? – Она побледнела.
– В Нью-Йорк.
Нью-Йорк! Его не будет целую вечность. Она начала вытаскивать его рубашки с полки и уронила всю кипу, едва не плача от досады. Как это глупо! Он же вернется! Она подняла рубашки с пола. Уныло прошла в другую комнату. Но тут же была схвачена и подкинута в воздух.
– Что?
– Ты нужна мне. Мне трудно это объяснить. Я боюсь тебя потерять.
Его руки уже скользили по ее бедрам, животу. Она вздохнула, каждой клеточкой воспринимая прикосновения его чутких пальцев.
– О, любимая будущая мамочка. Кто прячется в твоем животике?
– Я не думала, что это так заметно, – смутилась Эжени.
– Я всегда мечтал стать отцом! Когда я вернусь из Америки, нам будет что обсудить.
Проводив Андре, Эжени легла на диван и безучастно уставилась в телевизор, по которому шла передача об икебане.
Нужна ли была ей роль сексуальной, всегда доступной женщины? Вынашивать ребенка, зная, что отец вор? Она застонала. Если бы Эжени поверила, что Андре честен, тогда бы она смогла представить их совместное будущее. Сейчас она этого даже не представляла. Им хорошо вместе везде, не только в постели.
Внезапно ее лицо просветлело. Она должна поговорить с бабушкой. Узнать всю правду о том, что произошло десять лет назад. Тогда она сможет принять правильное решение.
Она встала с дивана и открыла окно. Комната наполнилась свежестью и запахами сада. В саду гуляли Беатрис и Огюст, нежно обнимаясь и глядя друг другу в глаза.
Эжени вздрогнула при виде такой сильной любви. Она почувствовала укол зависти.
12
– Быстрее! – торопил Андре Беатрис.
– Незачем так рисковать. Если мы попадем в аварию, Эжени ты вряд ли пригодишься.
Андре кипятился, возражал, но знал, что она права.
– Ты говорила, что она очень расстроена.
– Ну да, я тебе уже все сказала по телефону.
Его шея напряглась, черты лица выдавали нарастающее беспокойство.
– Расскажи мне еще раз.
Беатрис поворчала и стала рассказывать снова.
– Почти сразу после того, как ты уехал, Эжени отправилась навестить бабушку. Вернулась Эжени рыдая. Она попыталась узнать что-то у Ирен Лантье. Та расстроилась, вышла из себя…
Андре повеселел. Раз Эжени попыталась разобраться с прошлым, она изменит свое отношение к нему.
– А что было потом?
– На следующий день позвонили из больницы, сказав, что случился второй инсульт. Когда Эжени приехала, Ирен улыбалась. Ее лицо было совершенно спокойным. Она так и заснула, держа внучку за руку. Ирен умерла во сне. Врачи говорят, что это был неизбежный и безболезненный уход. Ирен Лантье была очень крепкой женщиной.
Бедная Эжени! У Андре все перевернулось внутри от сострадания. У нее не осталось родных, если не
