— А по-моему, ты ни в чем не уверена. Тебя выдают твои огромные синие глазищи, — презрительно протянул Тони. — В них читается страх и мольба.
— Нет! — возмутилась Элис, отводя взгляд.
Тони усмехнулся.
— И твои губки так мило просят поцелуя. — Он дотронулся до ее слегка припухшей нижней губы, легко провел пальцем до уголка рта, и девушка с трудом сдержала стон. — И потом — твое дыхание.
— Мое… что? — выдохнула Элис. При виде ее ужаса и смятения Тони торжествующе улыбнулся.
— Оно прерывистое и учащенное, — заявил он. — У тебя поднялась температура или это из-за меня?
Тело опять предает меня, с раздражением подумала Элис. У него слишком долгая память. На мгновение она представила себе Тони в его великолепной смугло-золотистой наготе. Она была тогда так невинна и испытывала такую чистую радость! Отогнав воспоминания об их сладостной близости, Элис сделала попытку сосредоточиться.
— Это от злости! — выпалила она.
Антонио иронически поднял бровь:
— Ну уж нет.
— Не нет, а да, — буркнула Элис.
— В таком случае, я бы не советовал тебе сердиться слишком часто, — заявил Тони. — Гнев делает совершенно удивительные вещи с твоими прелестными грудками, и только святой сможет удержаться, чтобы их не потрогать. А ведь я, если ты помнишь, вовсе не святой.
Последнее замечание было совершенно излишним, мрачно подумала девушка, складывая руки на груди.
— А ты бы поменьше глазел на меня! — сердито сказала она. — Садись лучше в свою роскошную тачку и убирайся подобру-поздорову.
— Поверь мне, я бы с радостью это сделал, но не могу, — нарочито беспомощно развел руками Антонио. — Я слишком хорошо помню, как пылко ты отзывалась на мои ласки. Например, в тот день, когда у меня было свидание с Джесс, а потом я оставил ее у тетки. Мы с тобой тогда сидели в машине, а вокруг бушевала метель…
Элис сразу ощетинилась:
— Я просто замерзла, а ты сказал, что согреешь меня. Это ты начал приставать ко мне.
Губы Антонио снова изогнулись в легкой улыбке, и Элис беспомощно уставилась на них, вспомнив его первый осторожный поцелуй.
— А по-моему, ты хотела того же, что и я, — спокойно отозвался Тони.
— Я испугалась, — защищалась Элис. Его поцелуи были как чудесный сон. И она по наивности просила целовать ее снова и снова. Тони, разумеется, с готовностью откликнулся. А потом она уже сама не могла остановиться. — Мне хотелось, чтобы меня успокоили. Я боялась, что нас завалит снегом.
— Да ничего ты не боялась. Наоборот, ты на это надеялась, — безжалостно заявил Антонио.
— Только из-за того, что мне хотелось прогулять школу, — упрямилась Элис.
Тони расхохотался, блеснув ослепительными зубами. И сердце девушки екнуло, как тогда, в далекой юности. Она ведь была безнадежно влюблена в парня своей лучшей подруги. И тот первый поцелуй в машине — казалось, сбылась ее самая сокровенная мечта. После Теда Коннорса, своего вечного соперника, Антонио пользовался самым большим успехом у девушек. И если Тед был образцовым мальчиком, то в Антонио было что-то опасное, возбуждающее и притягательное. Любая мать мечтала бы о таком поклоннике для своей дочери, как Тед, Тони же она приберегла бы для себя.
— Не пытайся обмануть себя, — продолжал насмехаться Тони. — Ты была от меня без ума.
— Я действительно потеряла разум, — с горечью отозвалась девушка. — И не видела, как ты фальшив. Тебе удалось всех нас одурачить.
— Но теперь мне это, конечно же, не удастся? — Глаза Тони затуманились, и он провел кончиком пальца по обнаженной руке девушки. — У тебя сейчас вид настоящей грешницы-искусительницы.
Страх уже пересилил в душе Элис все остальные чувства. Она попятилась. Антонио не двинулся с места, но Элис видела, что он пожирает ее глазами. Сердце девушки бешено заколотилось.
— Не прикасайся ко мне! — прошептала она.
Тони схватил ее в объятия, и Элис затаила дыхание. Он решительно просунул руку под тенниску и сжал ее грудь.
— Не могу, — тихонько произнес Антонио. — Этого требуют моя душа и тело. Иначе я никогда не успокоюсь. Как ты не понимаешь? — И он прильнул губами к ее рту.
Элис больше не могла сопротивляться. Сгорая от стыда и гнева, она сжала губы, а он уже ласкал ее сосок, трепещущий и набухающий под его пальцами. Изголодавшееся по любви тело девушки отзывалось на это прикосновение мучительной болью. Она уже не помнила себя, ей хотелось, чтобы эта ласка никогда не кончалась. Элис застонала. Внезапно рука Тони скользнула на ее талию. Элис, всем своим существом жаждавшая продолжения, задохнулась от разочарования. Он вовсе не собирался идти дальше. Тони медленно поднял голову и пристально посмотрел в лицо девушки.
— Ты капитулируешь? — хрипло прошептал он.
— Я… — Элис отчаянно пыталась прийти в себя.
— Сдавайся, Элис! — негромко произнес Тони. — Ты же знаешь, как нам может быть хорошо. У тебя ведь никогда не было мужчины лучше меня?
Девушка встрепенулась, уловив вопросительные нотки в его голосе. Бросив на Антонио быстрый взгляд, она поняла, что он вовсе не так неуязвим, как кажется. Он прерывисто дышал, грудь вздымалась, глаза затуманились. Он по-настоящему желал ее. И добивался подтверждения, что он самый лучший любовник на земле. Что ж, это давало ей в руки оружие.
Тюрьма изменила Антонио Левински, подчеркнув в нем все плотское. Сейчас перед ней был мужчина, одержимый животной похотью. А она — женщина, которую он хочет. А раз так, она может поторговаться. Может быть, ей удастся не пустить его наверх, чтобы он не увидел следов пребывания в доме Марии. Элис нахмурилась. Но тогда ей придется притвориться, что она уступила его домогательствам. Она оказалась меж двух огней. Инстинктивно Элис стремилась оградить Марию от шока при известии о приезде Антонио. А заодно — держать Тони на расстоянии. Или все же отбросить все доводы рассудка и броситься в его объятия? Девушка совершенно растерялась.
— Не торопи меня, — глухо отозвалась она, пытаясь выиграть время. Может быть, предложить ему прокатиться в «триумфе»? А если он согласится, что тогда? Элис понятия не имела, как лучше поступить. Не драться же с ним на заднем сиденье. — Мне нужно время…
— Оставь, ради бога, — резко произнес Тони. — Это мы с тобой уже проходили. Ты хочешь меня, а я — тебя. И вот тебе доказательство.
Он лениво поднял ее безвольные руки над головой. Элис понимала, что надо сопротивляться, но тело отказывалось ей подчиняться. А потом было уже поздно. Антонио сжал ее в объятиях. Девушка застонала, и ее протесты потонули в страстном поцелуе.
— По-моему, нам пора подняться наверх и все выяснить, — прошептал Антонио ей в ухо.
— Нет! — хрипло выкрикнула Элис. — Только не туда… лучше здесь. Нет, то есть… — Она подняла к нему пылающее лицо. — Тони, нельзя! Не здесь.
— Решай сама, — лениво протянул он. — Боишься, что кто-нибудь войдет и увидит, как мы резвимся на половичке у двери?
— Да! — выпалила она невпопад.
— Стало быть, твой дед должен вернуться.
— Нет. Да. Нет, он вернется только через две недели! — Элис ахнула. Антонио снова взялся за ее груди. — То есть… пожалуйста… — взмолилась она.
— Я сделаю все, что захочешь, как только мы решим где, — промурлыкал Тони, наслаждаясь ее шелковистой кожей.
— На… на пляже, — стараясь вырваться, прошептала Элис. — Устроим пикник. Мы… пойдем купаться, и… — Она закрыла глаза и полностью отдалась своим ощущениям. Антонио жадно целовал ее груди. Тень его ресниц темными полукружьями лежала на щеках, и он казался Элис самым прекрасным мужчиной на
