она была всем, что я мог вообразить. — Он покачал головой. — Я был привязан к Сес, любил ее, но я бы оставил ее не раздумывая. — Уильям встретился глазами с Нелл и быстро отвел их в сторону. — Мне неприятно это говорить, звучит чертовски подло. Но что было, то было. — Он взглянул на Нелл. — Ты же не станешь винить молодого человека за искренние чувства?
Старик нашел ее глаза, и что-то внутри Нелл откликнулось. Она поняла: он уже давно мечтает о прощении.
— Нет, — сказала она. — Нет, не стану.
Уильям вздохнул и заговорил очень тихо, Нелл пришлось повернуть голову, чтобы расслышать:
— Иногда тело хочет того, чего разум не в силах объяснить, не в силах даже оправдать. Все мои глупые мысли были об Элизе, я ничего не мог с собой поделать. Это было все равно что…
— Зависимость?
— Да, именно. Я решил, что никогда не смогу быть счастлив без нее.
— А она чувствовала то же?
Уильям поднял брови и печально улыбнулся.
— Знаешь, одно время мне казалось, что да. В Элизе были обаяние, живость. Она умела дать понять, что больше всего на свете хочет быть здесь и с тобой. — Он горько засмеялся. — Но я недолго заблуждался.
— Что же случилось?
Старик сжал губы, и Нелл в ужасе подумала, что история подошла к концу. Когда Уильям продолжил, она облегченно вздохнула.
— Дело было зимней ночью. Вроде в тысяча девятьсот восьмом или тысяча девятьсот девятом. У меня выдался удачный день, я привез большой улов и отпраздновал это с парнями. Я набрался хмельной удали и, вместо того чтобы пойти домой, отправился вдоль края обрыва. Глупость несусветная — в то время там вилась лишь узкая тропинка, дорогу еще не построили, горный козел и тот едва бы поместился, но мне было море по колено. Я вбил себе в голову, что должен попросить руки Элизы. — Его голос дрожал. — Но когда я подошел к дому, то увидел через окно…
Нелл наклонилась к нему.
Уильям откинулся на спинку кресла.
— Впрочем, история стара как мир.
— Она была с кем-то другим?
— Не просто с кем-то другим. — Его губы дрогнули, когда произносили слова. — А со своим родственником. — Уильям потер краешек глаза и осмотрел палец в поисках призрачной соринки. — Они… — Он посмотрел на Нелл. — Полагаю, ты легко вообразишь.
Шум снаружи, порыв холодного воздуха — голос Робин донесся от входа.
— На улице холодает. — Она вошла в гостиную. — Извините, что опоздала. — Робин с надеждой посмотрела на них и провела руками по влажным от тумана волосам. — У вас все в порядке?
— Лучше не бывает, девочка, — заверил Уильям, быстро глянув на Нелл.
Нелл вяло кивнула. Она не собиралась выдавать секрет старика.
— Как раз собирался разливать похлебку, — объявил Уильям. — Заходи и дай больным глазам старого Гампа взглянуть на тебя.
— Гамп! Я же сказала тебе, что приготовлю чай. Я все с собой принесла.
— Гм, — хмыкнул он, выбираясь из кресла и стараясь удержаться на ногах. — Если ты вертишься вокруг того парня, один бог знает, когда ты вспомнишь о старом Гампе и вспомнишь ли вообще. Я решил, что если не позабочусь о себе, то запросто могу остаться голодным.
— Гамп, ну как тебе не стыдно, — упрекнула Робин, неся на кухню пакет с покупками. — Я хоть раз о тебе забыла?
— Дело не в тебе, дорогая, — ответил он, последовав за ней, — а в твоем парне. Пустозвон, как и все юристы.
Пока они привычно спорили, годится ли Генри в женихи Робин и не надорвется ли Уильям, если приготовит и разольет по тарелкам похлебку, Нелл мысленно перебирала все, что рассказал ей Уильям. Теперь она понимает, почему он говорил о том, что коттедж не очистить от зла, — несомненно, для него это так. Но Уильяма отвлекло его же собственное признание, и дело Нелл — вернуть мысли старика в нужное русло. Неважно, что ей интересно, с кем Элиза была в ту ночь, это не относится к делу, но если на Уильяма надавить, он только замкнется. Она не может рисковать, по крайней мере перед тем, как вот-вот узнает правду. Узнает, почему Элиза забрала ее у Розы и Натаниэля Уокера, почему отправила ее в Австралию, в совершенно новую жизнь.
— А вот и мы.
Появилась Робин с подносом, на котором стояли три дымящиеся миски.
Уильям, несколько робко, вошел следом и опустился в кресло.
— Я все еще готовлю лучшую рыбную похлебку по эту сторону Полперро.[39]
Робин подняла брови, глядя на Нелл.
— Никто этого и не оспаривает, Гамп, — сказала она, протягивая миску через журнальный столик.
— Только мою способность донести ее от кухни до стола.
Робин театрально вздохнула.
— Мы только хотим тебе помочь, вот и все.
Нелл заскрипела зубами. Надо погасить ссору в зачатке. Не то Уильям опять обидится.
— Как вкусно, — громко сообщила она, попробовав похлебку. — Вустерширского соуса в точности столько, сколько надо.
Уильям и Робин уставились на нее, их ложки зависли на полпути ко рту.
— Что? — Нелл взглянула на них. — В чем дело?
Робин открыла рот и снова закрыла, точно рыба.
— В вустерширском соусе.
— Это наш секретный ингредиент, — сказал Уильям. — Наша семья хранила его поколениями.
Нелл виновато пожала плечами.
— Мама клала его в рыбную похлебку, и бабушка тоже. Они всегда клали вустерширский соус. Наверное, он был и нашим секретным ингредиентом.
Уильям медленно втянул воздух раздувшимися ноздрями, а Робин прикусила губу.
— Очень вкусно. — Нелл отхлебнула еще немного. — Главное, положить столько, сколько надо, в этом весь фокус.
— Скажите, Нелл, — Робин прочистила горло, старательно избегая взгляда Нелл, — вы нашли что- нибудь полезное в бумагах, которые я вам дала?
Нелл благодарно улыбнулась. Робин спасла ее.
— Они очень интересные. Мне понравилась газетная статья о спуске «Лузитании».
Робин просияла.
— Должно быть, все было очень волнующе, настоящее историческое событие. Страшно подумать, что случилось с этим прекрасным кораблем.
— Немцы, — сказал Балда с полным ртом похлебки. — Кощунство, вот что это было, настоящая дикость.
Нелл полагала, что немцы точно так же относятся к бомбардировке Дрездена, но сейчас было не время и не место спорить, да и Уильям не подходил на роль оппонента. Так что она прикусила язык и продолжила приятную и бесполезную беседу об истории деревни и усадьбы Чёренгорб, пока наконец Робин не встала, чтобы убрать тарелки и принести пудинг.
Нелл проследила, как та упорхнула из комнаты, а затем, сознавая, что, быть может, это последний шанс поговорить с Уильямом наедине, ухватилась за представившуюся возможность.
— Уильям, — сказала она, — я хочу кое о чем спросить.
— Валяй.
— Вы знали Элизу…
