уже полностью восстановила силы, вытянутые из нее Рикки, ее настроение улучшилось после бесплатного приобретения большого количества золотых украшений.
Как успел заметить Найл, она перетащила в каюту часть своих вещей с яхты мистера Ричардса. Наверное, золото было надежно спрятано в одном из чемоданов.
А Салли тем временем скинула легкое летнее платье, в котором встретила Найла на палубе, и осталась в кружевном белье. Ничего подобного Посланнику Богини никогда видеть не доводилось.
На девушке были черные прозрачные трусики-тонго и бюстгальтер из такого же материала, причем соски призывно торчали из вырезов.
—Скажи мне, ты предпочитаешь красное белье или черное? — лукаво спросила девушка. — Или девственно-белое? На моем загорелом теле оно великолепно смотрится. Но на сегодня я решила выбрать черное.
Найл стоял со слегка приоткрытым ртом. Одежда и белье древних женщин очень отличались от того, что носили его современницы. Надетое сейчас на Салли он еще вчера не мог бы представить ни на одной.
Невольно в памяти всплыл образ принцессы Мерлью. Ее он почему-то представил в красном. Может, потому что вспомнил ее в том коротком красном платьице, в котором она частенько появлялась перед ним, демонстрируя свои шикарные ноги.
Салли тем временем заметила, что в древние времена некоторые мужчины сами любили покупать своим женщинам нижнее белье. В таких случаях женщина даже могла понять, что от нее ждут и что о ней думают…
—Посланник Богини, ты хотя бы скажи мне, в каком белье ты хочешь меня видеть? — Салли облизнула губы розовым язычком и опять лукаво улыбнулась.
А затем исполнила перед Найлом какой-то странный танец, медленно скидывая вначале бюстгальтер, потом снимая трусики, которые, как оказалось, держались на липучках и исключительно легко снимались. В каюте, конечно, было немного места для танцев, но Салли это не смутило, и она быстро вскочила на привинченный к полу стол, на котором и продолжала выплясывать, оставшись в одних туфельках на каблуках.
Обалдевший Найл опустился на кровать и наблюдал на девушкой. А она уже выбивала каблуками чечетку. Затем спрыгнула со стола прямо на койку, рухнула на спину перед Посланником Богини и протянула ему одну ногу.
—Сними с меня туфли!
Найл сделал то, что она сказала, дрожащими руками. Салли тут же протянула ему вторую ногу. Найл снял туфлю и с нее. Мужчина в эти минуты не мог объяснить свои чувства. Он был одновременно и возбужден, и скован — от непривычности происходящего. Может, правильнее было бы сказать, что он чувствовал себя несколько обалдевшим.
—Ну и чего ты ждешь? — улыбнулась девушка, лежавшая, раскинув и руки, и ноги в стороны. По ее загорелому телу струились капельки пота, голубые глаза светились, волосы на лбу немного слиплись от пота, она то и дело облизывала пухлые губки.
Найл понял, что не может больше ждать, быстро скинул тунику и оказался рядом с Салли. Она тут же взяла инициативу на себя. Посланник Богини понял, что несмотря на огромное количество женщин, прошедших через его постель, он многого не знал. Представляя ему историю человечества, Стииг упустил один важный момент. Он не рассказал ему подробно о том, каких успехов в удовлетворении друг друга достигли древние мужчины и женщины. В их же мире о существовании подобной техники даже не могли предположить.
Уставший за последние дни Найл, не выспавшийся и в последнюю ночь, заснул в объятиях Салли. Когда он проснулся, за иллюминатором уже стемнело. Салли рядом не было. Найл потянулся, потом встал, накинул тунику, сходил к умывальнику, ополоснул лицо и поднялся наверх.
Корабли флотилии шли по спокойному морю, иногда из воды выпрыгивали мелкие рыбешки, пару раз пролетели какие-то птицы. Птицы? Значит, недалеко должна быть земля. Только бы не пропустить следующий остров. Ведь ночью человеческий глаз видит гораздо хуже, чем днем, а на их кораблях нет и десятой части тех приборов, которые использовались в древние времена. Или попробовать каким-то образом приспособить приборы с яхты мистера Ричардса? Эх, сюда бы техников из главного северного паучьего города! Они бы разобрались…
Найл отправился к коку, быстро перекусил, затем решил проведать пятерых больных пауков и Симеона. Посланник Богини перебрался на яхту мистера Ричардса и зашел в кают-компанию, где совсем недавно эти же пауки допились до бесчувственного состояния. Теперь они тоже были без чувств — но по другой причине.
—Как они? — спросил Найл у подошедшего к нему Симеона. Лекарь расположился в небольшой каюте, остававшейся свободной во время последнего плавания мистера Ричардса, пытаясь разобраться с предназначением лекарств.
Симеон сказал, что он растолок пару таблеток от малярии, смешал с водой и дал выпить диспетчеру. Пока его состояние не ухудшилось и не улучшилось.
«Что такое две какие-то маленькие таблетки этой махине?» — подумал Найл.
—А сколько там всего таблеток? — спросил у Симеона Посланник Богини.
Симеон протянул ему пачку.
—Растолки все и дай кому-то одному. Тому же диспетчеру, например, — предложил Найл. — Раз уж потратил на него две таблетки.
—Ты берешь ответственность на себя?
—А что нам терять?
—Хорошо, — ответил Симеон и удалился. А Найл попытался подключиться к сознанию каждого из пяти северных пауков.
Он быстро понял, что как раз в эти минуты последние силы уходят из старшей Дориной фрейлины. Ей, скорее всего, уже ничто не поможет.
Прямо на глазах Найла она дернулась в последний раз и затихла. Все импульсы, поступавшие из ее сознания, прекратились. Мозг перестал работать.
И зачем ее только понесло проводить тот прощальный ритуал над обгоревшими панцирями неизвестных ей пауков? Если бы она и другие пауки остались на судах, все были бы не только живы, но и здоровы. А так шансов на выздоровление практически не оставалось. Если, конечно, не поможет древнее лекарство. А его в любом случае хватит лишь на одного восьмилапого.
Идею проводить сгоревших пауков в последний путь подал Рикки, вспомнил Найл. Посланник Богини ведь еще удивлялся, что это начальник разведки с таким пылом настаивает на традиционном в северных землях ритуале…
Чего добивается маленький паучок?!
Вернулся Симеон с лекарством. Найл взял из его рук ступку, в которой лекарь уже развел таблетки водой, и направился к пауку-диспетчеру.
— Посланник Богини? — узнал тот. — Мы, наверное, все умрем. Мне так плохо… Мне никогда не было так плохо…
Найл предложил пауку выпить лекарство. Прилагая титанические усилия, потому что каждое движение давалось с трудом, восьмилалый проглотил предложенную смесь. Даже глотательные движения отняли у него много сил, так что он опять растянулся на полу, раскинув в стороны лапы, и погрузился в сон.
Найл порадовался, что лекарство, по крайней мере, не пропало зря: паука не вытошнило. Или количество жидкости было слишком малым для такого гигантского тела, чтобы играть какую-то роль? Только бы лекарства оказалось достаточно.
Требовалось что-то делать с трупом старшей фрейлины. Вернее, что можно было с ней делать? Найл крикнул матросов со своего судна, четверо перебрались на яхту и сбросили тело самки в пучину. Пожелтевший панцирь камнем пошел ко дну.
Опять оставив Симеона на яхте, Найл вернулся на флагманский корабль и отправился к трюму, где размещался Дравиг. Посланнику Богини не потребовалось ничего рассказывать старому пауку: поскольку тот
