Обратите внимание на сходство этого мифа с «Теогонией» Гесиода: родственные отношения в группе Ану – Кумарби – Тешуб соответствуют родственным отношениям в группе Уран – Кронос – Зевс; а сходные элементы, такие, к примеру, как оскопление бога, подтверждают наличие здесь не просто общей близости, но чего-то большего – а именно непосредственной связи. В этом случае греческий миф должен восходить своими корнями к ближневосточной почве: судя по всему, первыми этот сюжет сформулировали хурриты, а хетты послужили передаточным звеном.
Вторая часть этого цикла, известная как «Песня об Улликумми», повествует о том, что Кумарби не смиряется с поражением, а бросается в контратаку. Он создает Улликумми, скальное чудовище, и посылает его уничтожить бога грозы в его собственном доме в Куммии:
Для этого Улликумми сажают на правое плечо Упеллури, великана, который держит на себе вселенную; и оттуда он растет и растет, пока не достигает неба. Только мудрому Эа удается отвести опасность; чудовище отделяют от плеча великана и тем самым лишают силы.
В этой части мифа тоже есть интересные, хотя и менее детальные, параллели с греческой мифологией: великан, держащий на себе небеса и землю, представляется фигурой типа Атланта; чудовище, выросшее до неба и намеренное сразиться с богами, напоминает Тифона. Таким образом, хеттская культура содержит несколько самобытных элементов, отличных от месопотамских образцов; эти элементы вплетены в цикл с эпицентром у хурритов и огромной сферой влияния, включающей даже Грецию.
С другой стороны, еще одна группа мифологических эпических фрагментов с рассказом о приключениях Гильгамеша восходит непосредственно к месопотамской традиции. Здесь ясно проявилась сила шумерского мифа и его способность к распространению; теперь этот миф появляется у хеттов, частью в переводе, частью в адаптации, а частью обогащенный свежими деталями. Правда, этот миф имеется также у хурритов и, скорее всего, пришел к хеттам именно этим путем; таким образом, культурный цикл, о котором мы уже говорили, непрерывен и обеспечивает активную взаимосвязь разных цивилизаций.
Хеттская лирическая поэзия, подобно поэзии Месопотамии, ограничена лишь религиозной сферой. Это гимны и молитвы: не то чтобы между тем и другим была большая разница, – ведь они связаны между собой и одно часто включает и другое. Но иная концепция царской власти приводит к тому, что гимны у хеттов посвящаются исключительно богам. К примеру, вот гимн Телепину, дошедший до нас как часть молитвенного текста:
Выражения, использованные в этом гимне, традиционны, не исключая и упоминание об униженных. Однако этого нельзя сказать о молитве царя Мурсили II во время чумы, отрывок из которой вы видите ниже. Эту молитву отличает живое чувство человеческой вины и освобождающая сила исповеди, а также сила прямого и непосредственного описания:
Бог грозы города Хаттуса, господин мой, и вы, боги, господа мои, так все совершается: люди грешат. И отец мой согрешил: он нарушил слово бога грозы города Хаттуса, господина моего. А я ни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца переходит на сына. И на меня грех отца моего перешел.
Но этот грех я признал воистину перед богом грозы города Хаттуса, моим господином, и перед богами, моими господами: это именно так, мы это совершили. Но после того, как я признал грех моего отца как свой грех, да смягчится душа бога грозы, моего господина, и богов, моих господ. Будьте теперь ко мне благосклонны и отошлите чуму прочь из страны хеттов! И те немногие жрецы, приносящие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают!
Насколько мы можем судить в настоящий момент, у хеттов не было дидактической и поучительной литературы, столь развитой у других народов Древнего Востока. С другой стороны, их историческая проза весьма примечательна; это и анналы, о которых мы уже говорили, и договоры, обсуждение которых еще впереди. Как мы уже отмечали, оба этих жанра отразили в себе способность мыслить в терминах причины и следствия – а значит, подлинно исторически. Кроме того, мы видим, что положения международного права основаны на неизменных юридических принципах – как во взаимоотношениях между великими державами, так и в отношениях между ними и мелкими государствами.
Договор – четко определенный литературный жанр. Он начинается с преамбулы, в которой излагаются прецеденты и цели договора; затем перечисляются достигнутые соглашения; завершается договор обращением к богам и угрозами к тем, кто посмеет нарушить договор. Важнейший из имеющихся у нас договоров – безусловно, договор с египтянами, сохранившийся как в египетской, так и в хеттской версиях. После описания прошлых отношений между двумя державами в нем излагаются принципы взаимного отказа от применения силы и основания для оборонительного союза; в нем говорится также о выдаче беглецов; в завершение стороны взывают к богам с просьбой следить за верностью обеих сторон договору и наказывать тех, кто нарушит данное слово. Еще интереснее, возможно, договоры с малыми государствами, в которых условия вассалитета объясняются и излагаются языком закона. Один из таких договоров – договор между Мурсили II и Туппи-Тешшубом, владыкой Амурру; его преамбула так излагает прецеденты:
Азирас был твоим дедом, о Туппи-Тешшуб. Он взбунтовался против моего отца, но снова покорился ему… После того как он был связан договором, он оставался связан договором. Как отец мой сражался против врагов своих, так же сражался и Азирас. Азирас оставался верен моему отцу как своему сюзерену и никогда не возбуждал в нем гнева. Отец мой был верен Азирасу и его стране; он не проявлял к нему несправедливости, никак не возбуждал гнева ни в нем самом, ни в его стране; 300 сиклей первоклассного очищенного золота, дань, которую наложил мой отец на твоего отца, он привозил год за
