напротив нее офицера ФСБ, но, так и не получив от него ответа, сказала: – Где-нибудь часа через два.
Один из технических специалистов «Вымпела» тем временем вывел на экран своего переносного компьютера всю информацию о номере и местонахождении вышедшего на связь абонента и, перехватив требовательный взгляд Углова, отрицательно покачал головой. Получив ответ, собеседник отсоединился, и секретарша вернула трубку на место, но еще не успела отвести от аппарата руку, как телефон зазвонил во второй раз. Все еще находясь под впечатлением безобидного звонка, она легко сняла трубку и привычно ответила:
– Приемная Центральной избирательной комиссии Российской Федерации.
В следующую секунду ее лицо перекосила гримаса ужаса, и она, словно обжегшись, поспешно сунула трубку в вовремя подставленную руку полковника Бондарева. В тот же миг техник-оператор нажал на своем подключенном к телефонной линии интерфоне кнопку громкоговорящей связи, и приемную заполнил резкий женский голос:
– …время истекло! Мы ждем ответа: готово ли российское правительство обменять нашего брата на своего руководителя ЦИК?!
– С вами говорит генерал Федеральной службы безопасности Борисов, – в ответ на истеричные возгласы террористки размеренно произнес в трубку Бондарев. – Правительством Российской Федерации я уполномочен вести все дальнейшие переговоры о судьбе находящегося у вас заложника. Но прежде чем сделать это, я должен убедиться, что вы те, за кого себя выдаете, и Илья Загайнов действительно находится у вас.
Он говорил абсолютно ровно. Но со своего места Бондареву было прекрасно видно, как постепенно мрачнеет лицо офицера технического отдела, отслеживающего на своем компьютере трафик соединения.
– Мы не блефуем! Или нам, чтобы вы убедились в реальности наших угроз, следует подбросить на один из российских блокпостов его голову?! – выкрикнула в ответ на требование Бондарева позвонившая террористка.
– Нет. Мне достаточно поговорить с Загайновым по телефону, – сказал Бондарев, продолжая наблюдать за офицером, пытающимся вычислить по трафику телефонной линии местонахождение террористки.
Специалист технического отдела в бешеном темпе щелкал пальцами по клавиатуре специализированного процессора, бросая быстрые взгляды на его экран. Тем временем в динамиках интерфона раздался щелчок, и вместо резкого голоса террористки в приемной зазвучал хорошо знакомый секретарям голос зампреда Центризбиркома:
– Я, Загайнов Илья Алексеевич, заместитель Председателя Центральной избирательной комиссии России. Меня похитили 1 августа…
Речь Загайнова внезапно оборвалась, и ее вновь сменил голос террористки:
– Убедились?! А теперь выбирайте, что вы хотите получить: своего чиновника живого и невредимого или его голову, нафаршированную его же собственными внутренностями?!
– Прекратите эту истерику и держите себя в руках, – обратился к террористке Бондарев. – Мы согласны на обмен. Когда и где он состоится?
– Через двое суток Ахмед аль-Рубеи должен находиться в Чечне! – быстро ответила террористка. – Дайте номер своего мобильного телефона, я позвоню и назову точное место передачи.
Бондарев на секунду задумался, но затем продиктовал похитительнице номер своего радиотелефона.
– И запомните: если вам дорога жизнь вашего чиновника, постарайтесь как можно точнее следовать моим указаниям! – напоследок предупредила Бондарева террористка и отключилась.
Едва в трубке послышались короткие гудки, полковник вскочил со стула и подбежал к офицеру, отслеживающему телефонный трафик. Генерал Углов уже стоял у него за спиной.
– Удалось определить, откуда был звонок?! – практически одновременно выпалили оба руководителя «Вымпела».
Но специалист технического отдела отрицательно покачал головой:
– Звонок шел через московский ретранслятор спутниковой связи. Она пользовалась спутниковым телефоном и могла находиться где угодно.
– А номер? – тут же спросил Углов. – Вы определили номер телефона, с которого был сделан звонок?
Офицер вновь покачал головой:
– Аппарат снабжен антиопределителем, поэтому узнать номер использованного спутникового терминала невозможно.
– Но хоть что-то об этой террористке вы выяснили?! – не скрывая своего раздражения, воскликнул Углов.
Офицер ткнул пальцем в экран своего монитора, указав на строку цифр:
– Частоту ее спутникового телефона. Аппараты, использующие для связи этот частотный диапазон, в России не продаются. Террористка явно привезла его из-за границы. Теперь, когда нам известна частота ее передатчика, можно попытаться запеленговать его при следующем сеансе связи.
– Если она вновь воспользуется этим же аппаратом, – заметил полковник Бондарев.
В этот момент резко распахнулась входная дверь, и в приемную из коридора стремительно вошел Председатель Центризбиркома Валерий Сушняков. Остановившись посреди приемной, где прежде стояли Углов с Бондаревым, он обвел взглядом всех присутствующих и в своей хорошо известной из телевизионных репортажей манере быстро заговорил:
– Террористы уже звонили? Они по-прежнему настаивают на обмене? Каково состояние Ильи Алексеевича? – задержав свой мечущийся взгляд на командире «Вымпела», Сушняков уточнил: – Вы разговаривали с ним? Что вы намерены предпринять для его освобождения?
– Операция по освобождению вашего заместителя только началась, поэтому сейчас рано давать какие- либо комментарии, – в тон Сушнякову так же быстро ответил генерал Углов. – Могу лишь сказать, что похитители пока не выдвинули никаких дополнительных требований. – Посчитав такой ответ исчерпывающим, Углов обратился к своим подчиненным: – Сворачивайте аппаратуру! Возвращаемся на базу! Сразу после возвращения все командиры оперативных подразделений ко мне на совещание!
Приемная ЦИК, где помимо обязательных секретарей появился еще и Председатель Центризбиркома, была далеко не лучшим местом для обсуждения служебных вопросов. И все офицеры «Вымпела» это прекрасно понимали, поэтому без лишних напоминаний принялись отсоединять и сворачивать аппаратуру.
7. ВЫНУЖДЕННАЯ ЗАДЕРЖКА
