большей высоте, скажем, пятьсот метров, тогда ракета взорвется высоко над городом, но ветер отнесет газовое облако в сторону. Заранее неизвестно, где облако опустится на землю. Теоретически это может произойти где угодно, за десятки километров от места взрыва. Совсем не обязательно это будет Пятигорск.
– Но это может быть какой-то другой город? – уточнил Чернышов.
– Скорее всего нет. Сами знаете, в Кавказских горах городов не так много. Но полностью такую возможность тоже исключать нельзя. Чтобы я мог ответить вам более-менее точно, мне надо знать силу и направление ветра, – заключил Савельев.
– Я понял, Николай Васильевич. Но нам надо совершенно точно установить, где сядет ядовитое облако в случае запуска ракеты. Постарайтесь рассчитать это с максимальной точностью. Вы сами понимаете, насколько это важно, – попросил Савельева Чернышов.
– Хорошо, Павел Андреевич. Как быстро вам нужны эти данные?
– Я не буду вас торопить. Мне нужен точный прогноз, но он необходим как можно быстрее.
Чернышов не стал говорить Савельеву, что срок ультиматума истекает сегодня вечером. Савельев и без этого чувствовал себя весьма подавленно. Начальник метеослужбы был одним из немногих гражданских лиц, кому сообщили о террористах. Савельев тяжелее всех пережил это известие. Чернышов видел, что он впервые в жизни столкнулся с чем-то подобным и так и не смог оправиться после этого страшного известия.
Переговорив с Савельевым, Чернышов отложил вылет к лагерю террористов. Пока существовала хоть малейшая вероятность того, что химические ракеты угрожают жизни людей, он не мог пойти на такой риск. Ответ от начальника метеослужбы Чернышов получил удивительно быстро. Тяжело дыша, Савельев вбежал в гостиничный холл, где размещался штаб антитеррористической операции.
– Павел Андреевич! – закричал он прямо с порога. – Запуска ракет ни в коем случае нельзя допустить.
– Что случилось, Николай Васильевич? – стараясь говорить спокойно, спросил Чернышов.
– Я только что звонил в метеоцентр, – отдышавшись, сказал Савельев. – Над Пятигорском образовалась устойчивая область низкого давления. Вы понимаете, что это значит?
– Признаться, нет, – ответил Чернышов.
– Помните, я говорил вам, что произойдет, если террористы взорвут ракету высоко над городом? – спросил у Чернышова Савельев.
– Да, отлично помню.
– Так вот, если это произойдет, из-за области низкого давления газовое облако, словно пылесосом, засосет в город. Пятигорск расположен в долине, окруженной горами. Можно взорвать ракету на любой высоте над городом, все равно газовое облако опустится в долину и накроет город.
– Террористы могут об этом знать? – быстро спросил Чернышов.
– Если среди них есть метеоролог, он, конечно, сможет это установить. На метеорологической станции достаточно оборудования, чтобы измерить давление и провести расчеты перемещения воздушных масс над Пятигорском, – сделал заключение Савельев.
– Как долго продержится над городом низкое давление? – задал следующий вопрос Чернышов.
– По нашим прогнозам, еще сутки, возможно, больше.
Чернышову все стало ясно. Казалось, сама природа играет на руку террористам. Теперь им уже не нужна и станция наведения. Для того чтобы уничтожить город, террористам было достаточно одних ракет. Зато антитеррористический центр теперь не мог обойтись без станции наведения. Только с ее помощью можно было отвести от города смертельную опасность. Чернышов это отлично понимал. Он молил бога, чтобы во время захвата станция наведения не пострадала. В сложившейся ситуации ему оставалось надеяться только на бога, а также на капитана Ветрова и группу захвата майора Анофриева.
Анофриев вышел на связь в одиннадцать сорок. Сообщение о захвате станции наведения метеорологических ракет стало самым приятным за весь день для Чернышова. Даже информация об уничтожении террористов, охраняющих станцию, и о ранении Ветрова отошла на второй план. Из сообщения Анофриева Чернышов понял, что Ветров ранен легко, его жизнь вне опасности. В данный момент Чернышова больше всего интересовал вопрос о работоспособности станции.
– Срочно доставьте станцию в штаб операции, а потом уже Ветрова в госпиталь.
Чернышов вышел из гостиницы. Перед входом размещалась выложенная бетонной плиткой площадка, пригодная для посадки вертолета. Теперь, когда встал вопрос о жизни и смерти десятков тысяч людей, конспирация уже не соблюдалась. Вертолет с группой захвата вполне мог приземлиться около гостиницы, весь первый этаж которой и так уже заполнили полностью экипированные и вооруженные бойцы отряда «Альфа».
Глава 50
САЛТАНОВ
Пилот Картузова опять остался один. Картузов уехал, взяв с собой своего напарника и четверых чеченцев. Спустя некоторое время чеченцы вернулись. Потом, получив по рации приказ, уехали снова. Пилот остался в заброшенном карьере около своего вертолета. Неподалеку стоял второй джип чеченцев. Чтобы снять нервное напряжение, пилот непрерывно курил.
«Хоть бы они все провалились», – со злостью подумал он о Картузове и остальных боевиках. Ему больше не хотелось играть в такие опасные игры. Словно выполняя его пожелание, где-то в стороне раздался взрыв, слегка приглушенный горами. «Черт, что там еще произошло?» – испугался пилот. Он даже вылез из карьера, чтобы определить, где прогремел взрыв. Дальше по дороге, ближе к Пятигорску, в небо начал подниматься густой черный дым. «Как раз оттуда, куда уехали чеченцы, – сообразил пилот. – Да ведь это же горит их машина, – догадался он, – видать, чеченцы попали в засаду. Если у них подожгли машину, назад им уже не вернуться. А может, и вернутся? Тут расстояние небольшое. Всего несколько километров». Пилот замер в ожидании.
До боли в глазах он всматривался в скрывающуюся в горах дорогу, стараясь разглядеть возвращающиеся фигурки чеченцев или Картузова с его напарником. Тщетно. В таком ожидании он провел десять минут. «А может, они все погибли?» – мысль пришла неожиданно. Работая на Картузова, он не допускал мысли, что Картузов тоже может умереть. Вместе с Картузовым они не раз попадали в переделки. Но Картузов ни разу даже не был ранен и не потерял ни одного своего человека. Сейчас пилот подумал, что рано или поздно такое должно было случиться даже с Картузовым.
«Их больше нет, – сам себе повторил пилот, – они попали в засаду и погибли. Я только рискую напрасно, ожидая их». Пилот оглянулся в карьер, где стоял его вертолет. Лопасти основного винта чуть обвисли под собственной тяжестью. Казалось, вертолет отдыхает. «У чеченцев сожгли машину, могут сжечь и вертолет, если я немедленно не уберусь отсюда», – подумал пилот. Но он остался на месте и прождал еще пять минут. С каждой минутой ожидание становилось невыносимее. В конце концов он не выдержал и бросился к своему вертолету.
Торопливо запустил двигатели и только в воздухе почувствовал себя относительно спокойно. Сначала он взял курс на лагерь террористов, но, опомнившись, резко развернулся. «Прочь с этого места. К черту Картузова, Салтанова, их боевиков и всю Чечню. Хватит. Жизнь дороже денег, а здесь стало слишком опасно. – От этих мыслей у пилота на душе стало неожиданно хорошо. – А Салтанов со своими боевиками, наверное, ждет их возвращения и не знает, что все уже кончилось. Ха-ха». Пилот включил установленную на вертолете рацию и вызвал Салтанова. Тот отозвался неожиданно быстро.
– Все, конец! – закричал пилот в микрофон. – Их больше нет! Они не вернутся! Больше никто не вернется! Это конец! Я улетаю отсюда к чертовой матери!
Салтанов в ответ разразился потоком брани.
Связь оборвалась. Очевидно, пилот выключил рацию. Салтанов попытался снова связаться с вертолетом, но пилот не отвечал. Главаря террористов охватила паника. Он попытался по мобильной рации связаться с Картузовым. Напрасно. Командир «барсов» тоже не отвечал. Салтанов швырнул бесполезную рацию на пол метеорологической лаборатории. Корпус рации разлетелся на множество пластмассовых осколков. Один из крошечных осколков впился Салтанову в щеку. Размазывая кровь по щеке, он выбежал во двор метеостанции. На своих стартовых позициях замерли направленные в
