Чернышов и Анофриев подошли ближе. – Все именно так и случилось.
– Они были бандитами и убийцами. Но их больше нет. Не будем об этом, – довольно резко оборвал Чернышов.
Террористы были уничтожены, но еще оставалась химическая бомба, которую тоже предстояло обезвредить. Чернышов не мог считать свою задачу выполненной, пока бомба таила в себе потенциальную опасность для тысяч человеческих жизней. Именно бомба занимала все его мысли.
Евгений Светлов помог достать из вертолета носилки с телом Иры Скворцовой. Чернышов с Анофриевым понесли носилки к одному из вагончиков. Светлов хотел последовать за ними, но Чернышов остановил его.
– Не думаю, что вам надо смотреть на это, – сказал он.
– Что происходит? Куда вы ее понесли? Зачем? – взволновался Светлов.
Он догадывался, что террористы сделали с телом Иры что-то плохое, хотя и не мог понять, что именно.
– Пожалуйста, останьтесь, – повторил Чернышов, – по роду службы я повидал всякого, но мне всегда тяжело осматривать мертвое тело. Тем не менее я должен это сделать. Вам совсем не нужно все это видеть. Тем более что это связано с риском для жизни.
– Но что случилось? Хотя бы скажите, – настаивал Светлов.
– У меня есть определенные предположения. Когда они разъяснятся, вы все узнаете, – ответил Чернышов. Они опустили носилки на снег рядом с вагончиком, и Чернышов снял с тела девушки брезент. Он впервые посмотрел в лицо племяннице Николая Савельева и убедился, что при жизни девушка была очень красива. Открытые глаза девушки смотрели в голубое небо. Казалось, Ира о чем-то задумалась. В ее взгляде не было боли. «Но это не станет утешением для Савельева, – подумал Чернышов. – Я не смог спасти тебя. И то, что твои убийцы наказаны, тоже не может служить утешением».
Чернышов тяжело вздохнул. Ему было крайне неприятно то, что он сейчас собирался сделать. Но сделать это было необходимо. Полковник еще раз тяжело вздохнул, а потом, взявшись за нижний край свитера, приподнял его, открывая живот и грудь покойной.
– Сволочи! Что сделали с девушкой, – не сдержался Анофриев.
Командир отряда «Альфа» был стойким человеком и тоже повидал всякого, но и он поразился, увидев изуродованный труп Иры Скворцовой.
– У тебя есть перчатки? – спросил Чернышов.
– В медицинской аптечке, – ответил Анофриев.
– Принеси.
Чернышов не мог заставить себя дотронуться до тела голыми руками. Через минуту Анофриев принес тонкие резиновые перчатки. Надев их, Чернышов наклонился над трупом. Его сердце бешено колотилось, когда он раздвинул руками страшную рану на груди девушки. Анофриев проглотил подступивший к горлу комок, когда Чернышов опустил руки в разрезанную грудную клетку. Кровь прилила к голове Чернышова. Никогда раньше, даже во время командировок в Афганистан в восемьдесят пятом и восемьдесят шестом годах, ему не приходилось делать ничего подобного.
Ранее оттаявшая кровь снова застыла, и цилиндр с отравляющим газом примерз к телу. Чернышову пришлось несколько раз прикладывать усилия, чтобы оторвать его. Наконец он вытащил химическую бомбу из тела девушки.
– Как вы догадались, что бомба там, внутри? – спросил Анофриев.
– Я заподозрил это, когда увидел удивленные глаза помогавшего нам метеоролога. По его взгляду я догадался, что с телом что-то не то. А так как никаких вещей у заложников не было, тело девушки оставалось единственным местом, где террористы могли спрятать бомбу, – объяснил Чернышов.
– Но спрятать бомбу в трупе! Надо быть настоящим маньяком, людоедом, чтобы пойти на такое.
– В Афганистане мне приходилось видеть нечто подобное. Там душманы минировали тела наших погибших солдат. Спасательные и похоронные команды часто подрывались на минах, пока не стали внимательно осматривать найденные трупы, – вспомнил Чернышов.
Он внимательно осмотрел извлеченную бомбу и очистил взрыватель.
– Пятьдесят метров, – прочитал Чернышов установленное на взрывателе значение высоты, – бомба должна была взорваться перед самой посадкой.
Он сбросил установленное значение, тем самым отключив взрыватель.
В окружающем мире ничего не изменилось. Все так же светило солнце. По голубому небу плыли редкие облака. Где-то в Кавказских горах иногда срывались вниз снежные лавины. Все шло как и прежде. И только полковник Чернышов заметил, что мир стал чуточку ярче. Потому что зловещая тень исчезла. Отравляющий газ по-прежнему оставался на месте. Некоторое количество «VX» продолжало находиться в четырех металлических контейнерах, но отравляющее вещество уже не угрожало городу. Теперь Чернышов мог сказать совершенно точно, что облако ядовитого газа не появится над Пятигорском, не закроет своей тенью солнца и не будет угрожать его жителям.
Глава 64
ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА
ПОЛКОВНИКА ЧЕРНЫШОВА
Посещение больных в отделении хирургии заканчивалось в семь часов вечера, но для Чернышова сделали исключение. Полковник сидел верхом на стуле в двухместной больничной палате. Он поставил стул между кроватями точно посередине, чтобы удобнее было разговаривать. С левой стороны от Чернышова на кровати в полусидячем положении расположился Артем Ветров. Правую кровать занимал Олег Муромцев. Состояние обоих было стабильным. Молодые офицеры быстро шли на поправку. Олег Муромцев уже пытался даже вставать. Ветров, попавший в больницу всего несколько часов назад, вообще разгуливал по хирургическому отделению и успел уже завести знакомство с парочкой медсестер.
Ветров приехал в больницу только для того, чтобы обработать рану и сделать перевязку. Но хирурги настояли на госпитализации хотя бы на сутки. Пользуясь расположением женского медперсонала, Артем получил место в одной палате с Олегом. Друзья уже успели рассказать друг другу о том, что с ними произошло и как развивались события. Теперь оба слушали рассказ Чернышова.
Полковнику удалось выбраться в больницу только к вечеру. Как руководителю антитеррористической операции ему пришлось принять участие в работе следственной бригады, вылетевшей в лагерь террористов. Затем он занимался нудной канцелярщиной – документами последних событий и составлением рапорта для управления по борьбе с терроризмом. Оперативный штаб он сумел покинуть уже в сумерки, к вечеру. Оставив позади заботы последних часов, полковник поехал в больницу к своим друзьям. Общение с ними всегда помогало снимать напряжение.
– Так вы, значит, все это время так и ходили в мокрых штанах? – коварно улыбнулся Артем Ветров, когда Чернышов закончил свой рассказ.
Детали своего освобождения от террористов Чернышов в своем рапорте опустил, но друзьям рассказал все подробности.
– Да нет, переоделся. К счастью, на метеостанции нашлась кое-какая одежонка, – ответил Чернышов. Он уже пожалел о том, что рассказал и об этом эпизоде. Ветров, известный в управлении своими розыгрышами, вполне мог разболтать про этот случай остальным сотрудникам.
– А где же баллон с газом? – спросил Муромцев.
– Трудно сказать, – задумчиво произнес Чернышов, – к сожалению, единственный захваченный живым террорист этого тоже не знает. А те, кто мог знать что-то, погибли при взрыве вертолета. Придется искать своими силами. Может быть, о баллоне что-то выяснится, когда разыщут Набиева.
– А знаете, Павел Андреевич, я не жалею, что все террористы погибли, – заявил Артем Ветров, – они заслужили такой конец.
– Представляете, – задумчиво произнес Чернышов, – один из метеорологов, оказывается, пригрозил террористам божьей карой. И проклятие исполнилось в точности. Видать, на свете и в самом деле существует высший суд, и он справедливее нашего земного.
