на подбегающих к машине солдат. Те едва успели отскочить в сторону. Чагин понял, что одного из солдат он все-таки задел, так как со стороны правого борта машины раздался глухой удар. Не разбирая дороги, Чагин помчался прочь от аэродрома. Сзади послышалась автоматная стрельба. Это бойцы группы захвата открыли по машине диверсанта огонь из своих автоматов. Чагин мертвой хваткой вцепился в руль и утопил до предела педаль газа. К бойцам группы захвата присоединились и солдаты, дежурившие на КПП. Теперь машину обстреливали уже пять человек. Павел Чернышов наблюдал за происходящим из окна КПП. Он видел, что, несмотря на шквальный огонь, машина диверсанта мчится прочь от аэродрома.
Одна из пуль пробила Чагину левую голень. Диверсант стиснул зубы от боли, но не выпустил руль. У него все еще оставалась надежда уйти. Через боковое зеркало Чагин видел, что расстояние между его машиной и преследователями стремительно увеличивается. Чагин еще раз взглянул в зеркало заднего вида, на его лице появилась довольная улыбка. И в этот момент шальная автоматная пуля угодила в одну из гранат, предусмотрительно сложенных Мордасовым в кузов грузовика. Взрыв одной гранаты вызвал детонацию остальных. Ударная волна швырнула Чагина на лобовое стекло, а в следующее мгновение сотни разлетающихся во все стороны осколков разорвали тело диверсанта на части.
Сначала Чернышов увидел яркую вспышку, озарившую кузов грузовика, потом до него донесся грохот взрыва. В следующее мгновение правые колеса машины оторвались от земли, «ГАЗ-66» опрокинулся на бок. И в этот момент взорвался заправленный в машину бензин. Пламя в одно мгновение охватило всю машину, включая кабину. И вот уже весь грузовик окутался едким черным дымом.
Когда бойцы группы захвата во главе с Артемом Ветровым наконец добежали до склада авиационных бомб, там уже было все кончено. Оба диверсанта лежали на земле лицом вниз рядом друг с другом. У охранявших склад часовых не нашлось наручников, и они связали их руки брючными ремнями. Рядом с захваченными, на той самой тележке, которую они прикатили к складу, в форме российского прапорщика сидел Андрей Васильченко и массировал у себя на груди место, куда угодил своим кулаком Степан Мордасов. Рядом с капитаном Васильченко стояли трое бойцов из его разведроты. Еще двое по-прежнему охраняли ворота склада. При виде всей этой картины Артем Ветров широко улыбнулся.
– Ну и как тебе прапорщицкая жизнь, привыкаешь? – спросил он у Андрея Васильченко.
– Привыкаю понемногу, – ответил Васильченко и поморщился от боли.
Удар диверсанта оказался весьма ощутимым.
– Ну ладно, – уже серьезно сказал Артем, – пойду сообщу Чернышову, что мы их взяли. Пусть скажет начальнику караула, чтобы тот заменил твоих бойцов настоящими часовыми.
– Не забудь про топливохранилище и артиллерийский склад. Там ведь тоже мои ребята, – напомнил Артему Андрей Васильченко.
– Не забуду, – опять улыбнулся Артем. – Знаешь, в нашей работе есть и приятные моменты. Снимать после успешной операции незадействованные засады – один из них.
78
Чернышов, Муромцев, Ветров, Васильченко
6.ХI, суббота, 13.00
– Это у нас уже такая традиция – отмечать всей группой выполнение очередного задания, – объяснял Артем Ветров капитану Васильченко. – Так сказать, всем трудовым коллективом отметить производственные успехи.
– Андрей, не слушай ты этого болтуна, – перебил Артема Олег Муромцев. – Просто действительно хочется порадоваться, что все закончилось, что никого из нас не убили. Хотя очень даже могли, – добавил Олег, вспомнив про свою простреленную ногу.
Вся группа полковника Чернышова собралась в больничной палате Олега Муромцева. На сей раз тут был и капитан Васильченко. Позади остались дни смертельного противостояния с опаснейшей группой диверсантов. И сейчас сотрудники Управления по борьбе с терроризмом, а также армейский разведчик собрались вместе, чтобы сбросить груз чудовищного напряжения последних дней.
Вплотную к больничной кровати, на которой расположился Олег Муромцев, Ветров придвинул тумбочку. На эту тумбочку офицеры по очереди выставляли принесенные с собой припасы.
– Увы, твое пожелание выполнить не удалось, – заявил Ветрову Чернышов. – В продовольственном магазине военного городка нет консервированных огурцов.
– Я так и знал, Павел Андреевич, что вам ничего нельзя поручить, – заметил Артем Ветров. – Что бы вы все без меня делали! – С этими словами Ветров водрузил на поверхность тумбочки банку маринованных оливок.
– Вот, тут еще моя доля, – Андрей Васильченко попытался пристроить рядом с батоном полукопченой колбасы банку мясной тушенки.
– Да ладно, Андрей, еды уже и так достаточно, не надо, – попытался возразить Чернышов.
Но Артем Ветров быстро забрал тушенку у Васильченко и добавил ее к остальным продуктам.
– Вам, Павел Андреевич, может быть, будет и достаточно, но о своих товарищах тоже думать надо, и прежде всего о раненом Олеге, – сказал он. – Тем более что закуски, как и водки, никогда много не бывает.
Артем воровато оглянулся по сторонам и водрузил в центр тумбочки бутылку водки.
– Артем, мы, между прочим, в медсанчасти, – напомнил Ветрову Чернышов. – И тут пить не разрешается.
– Это больным и раненым не разрешается, – тут же нашелся Ветров. – Олегу мы и не будем наливать, но мы-то сами вполне здоровы.
Андрей Васильченко в разговоры своих новых товарищей не вмешивался. Отношения, установившиеся в группе Чернышова, даже другим сотрудникам Управления по борьбе с терроризмом понять было довольно сложно, не говоря уже про армейских офицеров.
– Ну, будем живы и, главное, здоровы, – сказал Ветров, поднимая свой стакан, на одну четверть наполненный водкой.
Несмотря на запрет, первый тост Олег Муромцев выпил наравне с остальными.
– Олег, я представил тебя к ордену «За личное мужество», – сказал Чернышов. – Сегодня представление ушло в Москву.
– О! – восторженно воскликнул Ветров. – Но вы не надейтесь, Павел Андреевич, что таким образом отделались от ресторана. Обещание остается за вами.
– Мы вот тоже с ребятами договорились. Добьем в Чечне всех бандитов и тоже закатимся в ресторан, – заметил капитан Васильченко.
– Да, – кивнул Чернышов. – Тем более что «призраков» вы уже взяли. Два года вы гонялись за ними в Чечне, а взяли вчера на аэродроме Моздока.
– Так это они?! – взволнованно спросил Андрей Васильченко.
– Окончательный ответ даст только следствие, но, судя по имеющимся материалам, это действительно они, – ответил Чернышов. – Осипов дал показания, что начал сотрудничать с турецкой разведкой еще во время предыдущей военной кампании в Чечне. Кстати, он по заданию турецкой разведки фальсифицировал результаты расследования проведенных «призраками» диверсий. Поэтому военная контрразведка и не выявила признаков действия одной и той же диверсионной группы. Думаю, что турки сейчас наняли ту же группу диверсантов, которую уже использовали в прошлую военную кампанию.
– А к Турции будут применены какие-то санкции, после того как стало известно, что именно турецкая разведка готовила нынешнюю акцию? – спросил у Чернышова Олег Муромцев.
– Вряд ли, – сказал Чернышов. – Борьба разведок не случайно именуется тайными операциями. Возможно, начальник русского отдела внешнеполитической разведки Турции полковник Абдул Керим будет объявлен персоной нон грата. Но вот что я знаю наверняка! После провала покушения на премьер-министра и провала диверсионной акции на военной базе Турция на предстоящем саммите ОБСЕ уже не будет столь рьяно выступать против политики России на Северном Кавказе.
– Да, сейчас Турции надо сохранить свое политическое лицо, – улыбнулся Артем Ветров. – Ну что, друзья, еще по одной?
Взявшись за бутылку водки, Ветров мгновенно переключился на другую тему. Но едва он разлил водку в приготовленные стаканы, как дверь больничной палаты распахнулась, открыв взорам всех присутствующих грозную фигуру женщины – майора медицинской службы.
