потери крови лейтенант обессилел. Он уже не кричал и, как показалось Ветрову и Муромцеву, даже потерял сознание. Своим перочинным ножом Чернышов разрезал лейтенанту штанину до самого пояса. А врач накладывала на бедро, чуть выше раны, жгут, скрученный из брючного ремня. Двое солдат стояли у нее за спиной и испуганно смотрели на своего раненого командира. Водитель автобуса осматривал пробитые осколками задние колеса и сокрушенно кивал. Прапорщика рядом с автобусом не было.
Чернышов только взглянул на лица своих оперативников и с первого взгляда понял, что преследование диверсантов не дало результатов. Он не стал задавать им вопросов, а вместо этого коротко приказал:
– Срочно найдите машину! Раненого нужно немедленно доставить в больницу. Я уже послал прапорщика, но он что-то задерживается.
Ветров и Муромцев бросились выполнять приказ Чернышова. Но не успели они отбежать от автобуса, как появился прапорщик с машиной. Солдаты помогли женщине-врачу из медицинской службы погрузить раненого лейтенанта в машину и вместе с ней и раненым уехали на машине в больницу. Возле автобуса остались только полковник Чернышов, капитаны Ветров и Муромцев, незнакомый им прапорщик да водитель автобуса, который все еще осматривал изувеченные покрышки на задних колесах. Чернышов огляделся по сторонам, осматривая место перестрелки, и сказал:
– Звоните в ФСБ и в комендатуру. Вызывайте следственную бригаду. Будем работать.
За ходом перестрелки со своей наблюдательной позиции внимательно следил Сергей Осипов. Он остался стоять возле ларька, когда Мордасов и Сайдаков двинулись к автобусной остановке. Осипов видел, как Мордасов швырнул гранату, как она взорвалась под автобусом и как после этого началась ожесточенная стрельба. Осипов вжался в стенку ларька, опасаясь попасть под шальную пулю. Происходящее на остановке от Осипова закрывал автобус, поэтому он мог оценивать все только по звуку. Осипов понял, что все складывается не так удачно, как ему показалось вначале. А потом он увидел отступающего командира диверсионной группы и сообразил, что покушение сорвалось. Командир диверсантов свистнул, подавая сигнал своему напарнику. Тот тут же присоединился к командиру. Отстреливаясь от преследующих их оперативников, диверсанты скрылись в ближайшем к остановке дворе. Осипов понял, что и ему пора уходить. Не выходя из тени ларька, послужившего ему укрытием, Осипов отступил назад, забежал в подворотню и через двор выскочил на параллельную улицу. Здесь он перешел на шаг и вскоре затерялся среди прохожих.
34
Оперативная группа
29.Х, пятница, 01.15
Солдаты из ночной смены, заходя в столовую, с интересом смотрели на полковника и двух капитанов, сидящих за одним из столиков. Солдаты никак не ожидали, что в столь поздний час вместе с ними будут ужинать офицеры. Повышенное внимание со стороны солдат ничуть не смущало полковника Чернышова и его оперативников. За весь день, проведенный в городе, не только Ветров, но и Муромцев с Чернышовым изрядно проголодались. В Моздоке они не смогли нормально поесть и рассчитывали это сделать, вернувшись в часть.
Оперативная группа Чернышова вернулась в часть глубоко за полночь, так как вместе со следственной бригадой североосетинского ФСБ изучала место перестрелки и участвовала в поиске возможных свидетелей. Результаты первичного расследования оказались минимальными. След совершивших нападение диверсантов потерялся. На месте перестрелки собрали множество гильз, но те также не могли вывести на след диверсантов. Самыми ценными для следствия оказались личные наблюдения участвовавших в перестрелке оперативников.
Олег Муромцев пытался вдумчиво анализировать произошедшее.
– Павел Андреевич, вам не кажется, что покушения на нас происходят с завидным постоянством? – спросил Муромцев.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не берусь анализировать взрыв машины майора Осипова. Там действительно все выглядит как безадресный террористический акт, совершенный чеченским боевиком-одиночкой, – сказал Олег. – Но сегодняшнее покушение ставили явно не дилетанты. Они отлично стреляют, во время перестрелки очень грамотно передвигаются, да и использованное при покушении оружие также говорит об их профессионализме. «АПС» с лазерными целеуказателями – это серьезно.
– Да, чеченские боевики вооружены самым современным стрелковым оружием, – возразил Олегу Артем Ветров.
– Я не о том, – ответил Олег. – Оружие для покушения выбрано оптимально. В ближнем бою двадцатизарядный «стечкин» намного удобнее автомата. А в ночное время лазерный целеуказатель вообще делает его самым эффективным оружием для боя на короткой дистанции. Кстати, по подбору оружия нападавшие очень похожи на разыскиваемых диверсантов.
Чернышов в задумчивости чертил ручкой от вилки на столе замысловатые фигуры. Он и сам в мыслях не раз примерял разыскиваемых диверсантов к сегодняшнему покушению. Сходилось абсолютно все: и высокий профессионализм нападавших, и выбранное ими оружие. Все, кроме мотива. «Ну действительно, ведь не для того, чтобы совершить нападение на сотрудников оперативной группы Управления по борьбе с терроризмом диверсанты прибыли в Моздок!» – рассуждал Чернышов. О своих сомнениях он сообщил Олегу Муромцеву.
– Олег, можно ли допустить, что диверсанты прибыли в Моздок, чтобы уничтожить нашу группу? Это же чушь! Да и какой смысл им вообще на нас нападать? Что мы такого про них знаем, что может представлять для них опасность? Но даже если согласиться с твоим предположением, почему они выбрали нас? Дело оперативного розыска ведет майор Осипов. Откуда диверсанты вообще могли узнать, что наша группа тоже принимает участие в их розыске?
– Да, Олег, ты тут что-то перемудрил, – заметил Артем Ветров и даже покрутил раскрытой ладонью возле своего виска.
– Да я все понимаю! – кивнул Муромцев. Встретив такое категоричное отрицание своей версии, Олег немного обиделся. – Но ведь смотрите, как все складывается. У нас взорвали машину, а нападавшие знали, что мы будем возвращаться в часть на автобусе. Они знали, откуда отправляется автобус, и прямо на остановке организовали нападение.
– Да, в этом деле много противоречий, – заметил Чернышов. – С одной стороны, покушение осуществили настоящие профессионалы. С другой стороны, это слишком мелко для профессиональной диверсионной группы.
– Кстати, Павел Андреевич, – неожиданно вспомнил Артем Ветров. – Вы вроде бы сегодня собирались зайти в горотдел ФСБ, чтобы взглянуть на результаты экспертизы, проведенной по факту взрыва машины майора Осипова. Просветите нас с Олегом на этот счет.
– Если кратко, выводы экспертов таковы. В машине сработало взрывное устройство, где в качестве взрывчатого вещества использовался пластит. Взрыв эквивалентен по мощности взрыву полукилограмма тротила. Значит, пластита было использовано примерно в два раза меньше. Да, характер повреждений кузова указывает на то, что взрывное устройство было заложено не под днище, а в салон машины.
– Значит, все-таки в салон? – уточнил Олег Муромцев.
– Да, но что это меняет? – заметил Чернышов. – Дверные замки в «уазике» проще некуда. Любой может открыть. Террорист решил, что ему будет проще засунуть мину под сиденье, чем прикреплять ее к днищу автомобиля. В общем, мы никуда не продвинулись, – подвел итог Чернышов.
– Тогда что нам следует предпринять? – спросил Артем Ветров.
Оказавшись в затруднительной ситуации, Ветров обычно не мучил себя размышлениями, а сразу обращался к Чернышову за готовым решением. Но на этот раз даже у Чернышова решения не было. Для окончательных выводов Павлу Чернышову не хватало информации. Сбором ее он предложил заняться как раз Ветрову:
– Завтра с утра снова отправляйся в Моздок и сравни гильзы с места вчерашней перестрелки с гильзами, что мы обнаружили на месте гибели разведгруппы из роты капитана Васильченко.
В молчании оперативники доели остатки пюре, выпили по стакану чая с бутербродом и вышли из столовой. Никто не знал, какие заботы принесет уже начавшийся день.
Часть II
