признался Артем. – А потом Олег говорит, тогда диверсантам и их связному надо договариваться заранее, в какое время им следует приходить. А вдруг возникнет необходимость срочной, незапланированной встречи? А если связной кто-то из работников чебуречной, такой проблемы нет. Приходи в любое время, связной всегда на рабочем месте.
– Так, рассказывай, что выяснили по персоналу.
– Хозяин чебуречной некий Акоп, якобы балкарец по национальности. Ему помогают два помощника, есть еще женщины-поварихи – вот и весь персонал. Самый интересный из всех, безусловно, Акоп. Прибыл сюда в конце сентября, то есть с самого начала боевых действий в Чечне. Сразу же открыл чебуречную на автовокзале. Значит, первоначальный капитал для этого дела у него имелся. Уже этот факт сам по себе подозрительный. Люди с деньгами стараются уехать подальше от зоны боевых действий, а этот Акоп, наоборот, приехал сюда, тем более что ни родственников, ни старых знакомых у него в Моздоке нет.
– Он мог как раз перебраться в Моздок из Чечни, испугавшись начала военной кампании, – возразил Артему Павел Чернышов. – Дальше.
Слова начальника в первый момент смутили Артема Ветрова, но он быстро нашелся и заявил:
– Если у него были деньги, мог бы уехать еще дальше, купить московскую прописку и жить в столице в свое удовольствие. А деньги, судя по всему, у этого Акопа имеются. Он снимает отдельную квартиру в центре города, регулярно платит дань своей «крыше» и периодически трахает дорогую местную проститутку Матильду. – Может быть, просто оборотистый бизнесмен, – заметил Чернышов. – Кто, кстати, его «крыша»?
– Обыкновенные местные рэкетиры, ничего особенного. Кстати, это именно они снабдили меня всей этой информацией.
Чернышов удивленно вытаращил глаза.
– А что вы удивляетесь, Павел Андреевич? Где у нас время, чтобы полномасштабную установку проводить? А так я пообещал местным авторитетам, что получу у военного коменданта обязательство не беспокоить их до окончания боевых действий в Чечне, они мне все про хозяина чебуречной и рассказали.
– Ты считаешь, что сведениям местных бандитов можно верить? – спросил Чернышов.
– Верить им или нет – это уж вам решать, – улыбнулся Артем. – К тому же они ничего фантастического вроде того, что Акоп прилетел в Моздок на летающей тарелке, не рассказали.
– Ну ладно, пойдем взглянем на твоего таинственного Акопа, – предложил Чернышов.
Он уже направился к чебуречной, но Ветров остановил его.
– Не взглянете, Павел Андреевич. Акоп сегодня на работу не вышел, в чебуречной вместо него помощник заправляет. Сведения точные. Это мне бомж рассказал, с которым вы меня видели. Он с самого утра на автовокзале трется, хозяина чебуречной за весь день ни разу не видел.
– Где этот Акоп живет? Адрес у него какой?
Артем Ветров только пожал плечами. Адрес хозяина чебуречной он еще не успел выяснить.
– Где Муромцев?! – Павел Чернышов чувствовал, что начинает медленно раздражаться.
– На автовокзале, – растерянно ответил Ветров. – Как вы и велели, на всякий случай проверяет сотрудников. Но думаю, что это пустой номер.
– Быстро разыщи его, и оба дуйте сюда. Я к Осипову, нам потребуется его машина, так как надо заехать в адресный стол, – как обычно, в критические минуты Чернышов действовал быстро и решительно.
Ехать в адресный стол не пришлось. Адрес Акопа оперативникам ФСБ назвал местный участковый, на территории которого располагался городской автовокзал. Обходя свою территорию, участковый поинтересовался документами хозяина чебуречной, а листая его паспорт, не забыл взглянуть и на штамп о прописке.
Получив от участкового адрес, Осипов уверенно вел машину к дому, где проживал балкарец Акоп, он же связной турецкой разведки Сулейман Оглу.
– На всякий случай приготовьте оружие, – приказал Чернышов своим сотрудникам, когда машина остановилась возле дома Акопа.
Сергей Осипов вылез вместе с остальными.
– Я иду с вами, – объявил он Чернышову.
Полковник Чернышов не возражал. Помощь еще одного оперативника в данном случае не помешала бы.
В подъезд, где располагалась квартира Акопа, Павел Чернышов вошел первым. Следом за ним вошли Артем Ветров и Олег Муромцев. Последним шел Сергей Осипов. Осипов поднимался по ступенькам, сжимая в кармане свой пистолет. Когда Чернышов приказал приготовить оружие, Осипов достал пистолет из кобуры и переложил в карман. «Вот он, шанс! Пистолет под рукой. Можно положить их всех троих в этом темном подъезде, – думал Осипов, упершись взглядом в спину идущего впереди Олега Муромцева. – Нет, нельзя, на автовокзале наверняка найдутся свидетели, которые видели, что я поехал сюда вместе с ними. А может, все-таки можно? Мало ли куда они могли поехать с автовокзала? Почему я должен был оказаться вместе с ними в этом подъезде?»
Группа Чернышова миновала первый этаж и стала подниматься выше. Акоп жил на третьем этаже. «Еще два этажа, четыре лестничных пролета. Если я собираюсь стрелять, то надо делать это сейчас, потом будет поздно, – Осипов вытащил из кармана пистолет и сразу почувствовал, как вспотела сжимающая рукоятку ладонь. – Вспотела рука? Ладно, сейчас это неважно. Стрелять предстоит почти в упор, значит, я не промахнусь даже с мокрой ладонью. – Осипов уже представил, как оглушительно разносятся по подъезду выстрелы его пистолета. – Кретин! – обругал он сам себя. – Ведь стрельбу услышат соседи! Ну и что? Они все равно не рискнут высунуть в подъезд даже своего носа. А если в окно? Ну и что они смогут увидеть? Только то, как из подъезда выбежал человек в военной форме. Ерунда. Офицера военной контрразведки все равно никто не заподозрит. Так что соседей опасаться не стоит. А Чернышова и его людей? – Осипов живо вспомнил перестрелку на автобусной остановке. – Диверсанты были отлично подготовлены. Тем не менее они не смогли убить Чернышова. Даже ранить его не смогли. Ни его, ни его офицеров. А вот оперативникам удалось ранить командира диверсантов. Сейчас другой случай, – попытался себя успокоить Осипов. – Я иду в двух шагах позади них с готовым к бою пистолетом. Первый выстрел в спину Муромцеву. Чернышов и Ветров едва успеют обернуться. Второй выстрел Ветрову в грудь. И мы остались вдвоем с Чернышовым. Дальше уже кто кого опередит». И тут Осипов испугался. Воображение живо нарисовало картину, в которой полковник Чернышов оказывался проворнее его и точнее в стрельбе. Осипов представил себя скатывающимся вниз по ступенькам с простреленной грудью. Картина была настолько реальна, что Осипов побледнел.
– Сергей Владимирович, что с вами? – услышал он голос Чернышова.
Осипов вздрогнул и вернулся к реальности. Полковник Чернышов стоял на площадке возле квартиры Акопа. Рядом с Чернышовым стояли его оперативники. И все трое смотрели на него.
– Сергей Владимирович, что с вами? На вас лица нет, – повторил свой вопрос Чернышов.
– Все в порядке, Павел Андреевич, – облегченно выдохнув, ответил Осипов.
Он действительно испытал облегчение оттого, что увиденная им картина оказалась плодом его разыгравшегося воображения. Вернувшись к реальности, Сергей Осипов сразу успокоился. Мучивший его вопрос – стрелять или не стрелять – разрешился сам собой. После того как оперативники ФСБ поднялись на площадку, стрелять в них было равносильно самоубийству.
На звонок в квартиру не последовало никакой реакции. За дверью Акопа стояла абсолютная тишина. Павел Чернышов позвонил второй раз, уже более настойчиво. Результат оказался тем же самым.
– Хозяина нет? – спросил Чернышов, обращаясь к Артему Ветрову.
Вопрос прозвучал так, словно Чернышов надеялся, что Артем, собиравший предварительную информацию об Акопе, знает, где в данный момент находится хозяин квартиры. Ветров этого не знал, но на вопрос начальника ответил с присущей ему категоричностью:
– А чего гадать, давайте войдем и узнаем. – Видя замешательство Чернышова, он тут же добавил: – Подозрение в шпионаже, разве это недостаточное основание?
– И все-таки негласный обыск без санкции прокурора противозаконен, – напомнил Чернышов.
– Ну, Павел Андреевич, когда на фильтрационных пунктах обнаруживают чеченских боевиков, которые
