Развернувшись, я поплыл в нужном направлении.
Обступившая тьма сгустилась настолько, что мне пришлось подняться ближе к поверхности. Косые лучи заходящего солнца настолько слабо освещали воду, что и на двадцатиметровой глубине вокруг все было словно в густом тумане… Когда часовая стрелка моих часов достигла цифры «шесть», я вновь включил гидроакустическую станцию и принялся поворачивать ее из стороны в сторону. Сначала я опять ничего не услышал, но через минуту отчетливо различил в наушниках протяжный металлический звук, отдаленно напоминающий звон колокола. Через секунду еще один, потом третий. Затем последовала пятисекундная пауза, и все три удара повторились с тем же интервалом. Я облегченно перевел дыхание. Вот она – сигнальная серия! Определив направление, я до отказа увеличил скорость буксировщика и поплыл к продолжающему подавать сигналы подводному «колоколу». В этот момент его однообразный и монотонный звон был для меня самым прекрасным звуком на свете…
Вынырнув из воды, я увидел залитую светом закатного солнца поверхность океана и надувную лодку, раскачивающуюся на волнах в двадцати метрах от меня. В лодке был Данил. Перегнувшись через ее борт, он колотил гаечным ключом по частично погруженному в воду пустому баллону от наших аквалангов. Не замечая меня, он продолжал стучать, посылая условные сигналы. А я вдруг почувствовал, что совершенно выбился из сил и просто не в состоянии доплыть до лодки или хотя бы подать Данилу какой-нибудь знак. Но он, очевидно, почувствовав на себе мой пристальный взгляд, сам взглянул в мою сторону, а увидев меня, сейчас же запустил двигатель «Зодиака» и рванулся навстречу. Я ухватился за страховочный шнур на борту лодки и подтянул к ней Андрея.
– Что с ним?! – увидев его бесчувственное тело, спросил Данил.
Я не ответил.
– Но он жив? – страшась услышать от меня эту жуткую весть, добавил Данил.
– Помоги, – вместо ответа произнес я и насколько смог приподнял Андрея из воды.
Данил тут же ухватился руками за наплечные ремни его дыхательного аппарата и быстро втащил Андрея в лодку. После этого он подал руку мне, но я лишь отмахнулся:
– Сам справлюсь. Займись Андреем.
Забросив в лодку прожектор гидроакустической станции, я освободился от пристегнутого к груди буксировщика. Он быстро пошел на дно, и вскоре я уже потерял подводный носитель из вида. Мне было немного его жаль, ведь именно благодаря «Протею» я сумел отбить атаку американских «тюленей» и уйти от преследования. Но за время моего сегодняшнего плавания буксировщик практически выработал свой ресурс, да и объяснить его внезапное появление мистеру Родригесу мы никак бы не смогли. Избавившись от буксировщика, я, как куль, перевалился через борт «Зодиака». Во время обучения молодых курсантов, главным образом чтобы произвести на них надлежащее впечатление, я иногда разгонялся под водой, а затем, вылетев на поверхность, с ходу запрыгивал в лодку. Но сейчас у меня совершенно не было сил для подобных трюков.
Когда я забрался в «Зодиак», Данил осторожно щупал пульс на шее Андрея. Дыхательный аппарат и водолазная маска Андрея лежали рядом на дне лодки.
– Есть пульс! – радостно объявил мне Данил. Он наклонился к самому лицу Андрея и добавил: – И дыхание, только неровное. Но он жив, Стас! Ты слышишь?! Он жив!
– Слышу, – я вздохнул с облегчением. – Я так на это надеялся! Можешь привести его в чувство?
– Попробую.
Данил зачерпнул ладонью морской воды и брызнул ею в лицо Андрея, а затем вдруг дважды хлестко ударил его по щекам. Не знаю, что помогло, но Андрей открыл глаза и сразу застонал от боли.
– Андрюха, где болит?! – бросился к нему Данил.
– Грудь и еще… рука, – еле слышно прошептал Андрей.
– Сейчас, ты потерпи, – Данил повернулся ко мне: – Стас, надо снять с него гидрокостюм.
Я кивнул, и мы вдвоем принялись стаскивать с Андрея гидрокостюм. Когда мы поворачивали его тело, чтобы вытащить руки из рукавов водолазной куртки, он еле слышно стонал. Мы с Данилом как могли его подбадривали. Я сейчас же принялся освобождаться от своей неопреновой оболочки. На солнце резина моментально высохла и стала обжигающе горячей. Представляю, какие страдания испытывал Андрей, пока я не снял с него гидрокостюм.
В это время Данил тщательно осматривал тело Андрея, именно так, как это делал Илья Константинович. Закончив осмотр, Данил повернулся ко мне. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего, а слова подтвердили мои самые худшие опасения:
– Стас, дело плохо. Серьезно повреждена грудная клетка: сломано три или четыре ребра. Плюс к этому перелом правой руки и серьезный вывих правого тазобедренного сустава. Да еще сотрясение мозга. Андрюхе срочно нужно в больницу. И ему еще дико повезло, что все переломы обошлись без разрывов тканей.
Я мучительно соображал, подыскивая решение, а Данил, не дождавшись моего ответа, набросился на меня с расспросами:
– Но что с вами случилось? Где «Тритон»?
Я кратко рассказал ему о схватке с американскими «тюленями» и о том, как погиб наш транспортировщик, протараненный атомоходом. Данил слушал молча и, лишь когда я остановился, спросил:
– Как же такое могло случиться?
– Нас ждали. Для проведения ходовых испытаний подводной лодки не нужны боевые пловцы, обученные ведению подводного боя. Их вызвали, потому что руководителям испытаний стало известно о нашем присутствии. Американцы знали, что мы непременно появимся на их морском полигоне, и подготовились к нашему появлению.
– И что теперь, сворачивать операцию? – поинтересовался Данил.
– Подумаем об этом позже, когда окажемся на берегу и определим Андрея в больницу, – ответил я ему. – Правь к яхте.
Данил понимающе кивнул и, усевшись на корме, направил «Зодиак» к оставшемуся за горизонтом «Конкистадору». Я пересел ближе к Андрею и, чтобы приободрить его, положил руку на плечо. Он едва заметно улыбнулся в ответ, но ничего не ответил, так как его губы были плотно сжаты от боли. Мне хотелось с ним поговорить, но я не мог это сделать, так как должен был срочно придумать убедительную легенду для Родригеса.
В АКВАТОРИИ МОРСКОГО ПОЛИГОНА
– Вот оно! – Оператор технического поста поиска донных мин вывел на экран соединенного с магнитометром компьютера изображение проявившейся на дне магнитной аномалии.
– Что? – не понял Трентон.
– То, что вы искали. Металлическое тело обтекаемой формы длиной пять и диаметром полтора метра, – пояснил оператор.
Инспектор ЦРУ вгляделся в узел переплетающихся световых линий на темном экране монитора. Оператор заметил его пристальный взгляд и, щелкнув клавишей «мыши», изменил цветовой режим. Сейчас же подсвеченный клубок стал ярко-голубым, а оттеняющий его фон – бледно-желтым. На изменившейся картинке стало отчетливо видно, что изображенный на экране предмет имеет веретенообразную форму.
– Это действительно подводный транспортировщик? – Трентон ткнул указательным пальцем в экран.
– Скорее всего. – Служба на тральщике приучила оператора не делать раньше времени поспешных заключений.
– И когда вы сможете сказать это наверняка? – поинтересовался Трентон.
– Когда увижу эту штуку собственными глазами.
– Ясно, – Трентон поднялся со своего стула, привинченного на случай качки к полу корабельной рубки. – Где находится этот объект? – Он снова ткнул пальцем в монитор.
На этот раз ответ оператора прозвучал вполне конкретно:
– В девяноста шести метрах прямо под нами.
