– Куда теперь, Пиночет?
– В Печ, – объявил подошедший к машине взрывник и, усевшись на заднее сиденье, пояснил: – Там со вчерашнего дня ждет проводник, у которого подготовлено окно на границе.
На табло еще не зажглись предупреждающие надписи, но Анна почувствовала, что самолет начал снижаться. Она нетерпеливо выглянула в иллюминатор: так и есть. В разрывах облаков уже можно было разглядеть покрытые лесом холмы и разделенные автодорогами аккуратные прямоугольные поля, среди которых компактно расположился фермерский поселок или какая-то сербская деревушка. В то время как в Москве на деревьях еще только распускались первые почки, здесь уже давно наступила весна. Фермерские поля весело зеленели свежими всходами, а рощи успели одеться густой тенистой листвой.
Анна впервые летела в Югославию, и в Шереметьеве, во время регистрации, стыдясь вызвать ироничную усмешку Соболя, попросила место возле иллюминатора. Больше всего она боялась, что Соболь поднимет ее на смех, посчитав такую просьбу детским капризом. Однако он и не подумал смеяться и даже одобрительно подмигнул ей, когда она забирала со стойки регистрации посадочные талоны. Повернувшись к своему спутнику, Анна увидела, что он мирно дремлет, слегка наклонив голову набок. Везет. Ей бы иметь такую выдержку. Впрочем, в отличие от нее – Авроры… Анна гордо улыбнулась, мысленно назвав себя конспиративным именем, к которому еще не успела привыкнуть. Она выбрала себе оперативный псевдоним по аналогии с псевдонимом Соболя, являющимся производным от его фамилии. Правда, в собственной фамилии Воротова не было ничего романтического, и она добавила первую букву имени. Получилось звучно и красиво – Аврора, гораздо лучше, чем просто Анна.
Мысли девушки вновь переключились на ее спутника. У Соболя это не первая командировка. Далеко не первая. Ему уже не раз и не два приходилось принимать участие в рискованных операциях военной разведки на Балканах, Ближнем Востоке и даже в Америке. А вот сколько – об этом знает лишь он сам да руководство ГРУ. Пользуясь тем, что Соболь не видит ее восхищенного взгляда, Анна откровенно любовалась им. Мужественное, волевое лицо, широкий подбородок, свидетельствующий о твердости характера и решительности натуры, прямой нос, короткая челка густых волос, слегка свесившаяся на лоб. Анне захотелось поправить ему волосы, но она знала, что от малейшего прикосновения Соболь сейчас же проснется. Мускулистая шея, широкие плечи и крепкие, сильные руки, которые в то же время могут быть и необычайно нежными. Такой он – капитан Соболев – старший оперативно-боевой группы специальной разведки ГРУ и на все время югославской командировки ее непосредственный начальник. Это благодаря ему после окончания Института военных переводчиков Анна была зачислена в штат Главного разведывательного управления, о чем молодая девчонка из обычной офицерской семьи могла только мечтать. Нет, Соболь не присутствовал во время распределения – в мандатную комиссию входили только старшие офицеры. Но именно по его рекомендации и на основании его оценок кадровики ГРУ предложили ей продолжить службу в военной разведке.
Со своим будущим начальником Анна познакомилась еще на четвертом курсе во время семинарского занятия по испанскому языку. Правда, ту первую встречу вряд ли можно было назвать знакомством. Соболь пришел на семинар по приглашению преподавателя. Сотрудники кафедры не раз приглашали на практические занятия действующих офицеров. Те, как правило, во время занятий отмалчивались, ограничиваясь коротким выступлением по теме семинара. Но в этот раз приглашенный офицер живо включился в дискуссию со слушателями, показав блестящее знание испанского языка, а также нравов и обычаев жителей Аргентины, о чем как раз шла речь на семинаре. Проводивший семинар преподаватель представил гостя как сотрудника Генерального штаба. Судя по возрасту офицера, а ему явно не было еще тридцати, в Генштаб он мог попасть только по блату. Но в нем не было ровным счетом ничего от привыкших к барским замашкам генеральских сынков. Его внимательные карие глаза свидетельствовали о богатом жизненном опыте, хотя было совершенно непонятно, где он мог этот опыт приобрести. После занятия все девчонки в группе только и говорили, что о молодом статном офицере, присутствовавшем на семинаре. Анна, любившая перемывать косточки курсовым офицерам и преподавателям, на этот раз ушла от разговора, потому что, как ей показалось, из всех слушательниц незнакомец с красивой фамилией Соболев обратил внимание именно на нее. Чего стесняться, испанский она знала лучше всех в группе – спасибо маме-учительнице. В военных городках, по которым кочевала семья Воротовых, желающих изучать испанский не было, и мать все свое педагогическое мастерство и старание вкладывала в единственную дочь. Красотой Анну бог тоже не обидел, дав ей почти модельный рост – сто семьдесят пять сантиметров. В детстве она много плавала – летом целыми днями пропадала на реке, возле которой дислоцировался полк дальней авиации, где служил отец. Любила поиграть со сверстниками в мяч, иногда к детским играм присоединялись и взрослые. В институте всерьез увлеклась волейболом. Так что фигуру имела что надо – мужчинам было на что глаз положить. Да Анна и сама, чего скрывать, очень хотела понравиться интересному гостю. Но в следующий раз Анна встретила Соболева только через месяц, когда он пришел на институтские соревнования по волейболу среди женских команд. В тот раз команда Анны проиграла, тем не менее это не помешало Соболеву после игры подойти к ней.
– Вы?! – искренне удивилась Анна, вытирая со лба пот. Горечь поражения мгновенно забылась.
– Узнал, что вы, Аня, не только прилежная ученица, но еще и отличная спортсменка, и не смог отказать себе в удовольствии снова увидеть вас, – признался Соболев.
Анна зарделась: оказывается, он наводил о ней справки! К счастью, на раскрасневшемся во время игры лице невозможно было разглядеть предательский румянец.
– Не такая уж и отличная, раз мы проиграли, – ответила она.
– Ну-ну, не скромничайте. Во время матча вы были на высоте. Просто ваши противники оказались чуть сильнее.
– У них и опыта больше, – тут же поддакнула Анна.
Разговор тек легко и непринужденно. Анна заметила, что завязавшаяся беседа интересна не только ей, но и молодому офицеру, поэтому не удивилась, когда увидела, что Соболев ждет ее у выхода из раздевалки. По-хорошему надо было бы высушить мокрые после душа волосы, но не могла же она заставить его ждать еще дольше. Так и вышла на улицу с мокрыми волосами. Впрочем, даже с такой прической она смотрелась весьма эффектно. Через час они уже сидели в маленьком уютном кафе и пили ароматный кофе с буквально тающими во рту пирожными, политыми шоколадной глазурью. В кафе можно было заказать и шампанское, но Соболев этого не сделал. Анна решила, что из опасений попасть в двусмысленную ситуацию: преподаватель, спаивающий студентку. Хотя по большому счету никакого отношения к преподаванию он не имел и даже не числился среди сотрудников института. После игры очень хотелось пить, и Анна попросила спутника принести ей сок. Чтобы проверить отношение Соболева, специально выбрала самый дорогой – гранатовый, хотя больше любила яблочный и виноградный. Зато налитый в высокий стакан рубиновый гранатовый сок очень напоминал вино, придавая романтический характер свиданию. Анна и пила его, как вино, маленькими глотками. Пила и думала, как ей следует поступить, когда Соболев пригласит ее к себе домой. Что там должно последовать, было понятно. Оставалось решить, принять его предложение или все- таки отказаться.
– Аня, вы современно мыслящая девушка. Сегодня я лишний раз в этом убедился, – заглянув ей в глаза, сказал Соболев. – Как вы смотрите на то, чтобы…
Анна напряглась на стуле. Вот! А она так и не решила, как ей быть.
– Взяться за написание курсовой по специальной теме? – неожиданно закончил Соболев.
Анна так и застыла с открытым ртом. А она-то, дура, вообразила, что он без ума от нее. И, главное, с чего?! Просто предложил зайти в кафе, чтобы не мерзнуть на улице, а она напридумывала себе невесть что. Нужно было как-то выходить из этого дурацкого положения, в которое она сама себя загнала, и Анна сказала:
– Но темы курсовых и дипломных работ утверждает кафедра.
Соболев добродушно улыбнулся. Если он и понял причину ее замешательства, то не подал вида.
– Ну, с руководством кафедры мы с вами как-нибудь договоримся.
Его «мы с вами» окончательно решило дело. Анна дала свое согласие. А через несколько дней ее вызвал к себе в кабинет начальник кафедры полковник Проскурин (невиданный случай) и там, в присутствии Соболева, утвердил за слушательницей Воротовой курсовую работу по теме «Сходство и различие устойчивых фразеологических форм южнославянских народов». Анна никогда не изучала языки южных
