сумочки, где они могли бы лежать. В более глупую ситуацию Анна еще не попадала. Сейчас ее, чего доброго, выставят взашей на улицу или вообще сдадут наряду милиции. Вот будет весело. И ведь Егорову не позвонить: вчера она так спешила, что оставила дома свой мобильник. Но тут Анна заметила на поясе охранника портативную рацию. Сразу же пришло спасительное решение.
– Свяжитесь с постом видеоконтроля. Там находится полковник Егоров. Я его помощница, – не без гордости объявила она.
Ее настойчивость и упомянутая фамилия Егорова возымели действие. Охранник снял с пояса рацию и сказал в микрофон:
– Дмитрий Сергеевич, тут какая-то девушка требует пропустить ее на пост видеоконтроля. Говорит, что она помощница полковника Егорова…
Рация в ответ что-то пробурчала, но парень разобрал эту невнятицу и, обращаясь к Анне, спросил:
– Как ваша фамилия?
– Воротова.
– Говорит: Воротова.
Послышалось новое бурчание, после которого охранник мгновенно изменился в лице и даже вытянулся в струнку. Только что каблуками не щелкнул.
– Слушаюсь, Дмитрий Сергеевич! Немедленно провожу!
Он повесил рацию на место и с подчеркнутой вежливостью обратился к Анне:
– Прошу вас, следуйте за мной. – Теперь уже не только его лицо, но и фигура выражали готовность оказать ей любое возможное содействие.
Вслед за своим провожатым Анна прошла через несколько дверей и служебных коридоров и наконец попала в небольшой зал, всю стену которого занимали многочисленные мониторы. Напротив мониторов за длинным столом плечом к плечу сидели трое молодых мужчин, одного из которых Анна узнала. Тот самый оперативник, который встретил их накануне возле отеля. Остальные двое, надо полагать, были его коллегами. Оператор, уступивший им свое место, стоял рядом с плотным, коренастым мужчиной. Если бы не униформа секьюрити, Анна тоже приняла бы его за фээсбэшника. Скорее всего, в недавнем прошлом он имел непосредственное отношение к этой конторе.
– Вот, Дмитрий Сергеевич. Привел, – обратился к нему провожатый Анны, указав на вошедшую следом девушку.
Дмитрий Сергеевич, оператор и фээсбэшники за мониторами дружно повернули к ней головы. И только один Егоров, разглядывающий что-то на центральном экране из-за спин своих коллег, к неудовольствию Анны, запоздал.
– Анюта, присядь пока, – сказал он, не уточнив, куда можно присесть, так как все три стула были заняты его коллегами, и снова повернулся к монитору. – Попробуй дать увеличение.
Анна подошла ближе. Все-таки было любопытно узнать, что он там с таким интересом рассматривает. Увидела «Мерседес», остановившийся перед шлагбаумом, перегораживающим подъездную дорогу к отелю. Но толком рассмотреть машину не успела – изображение сместилось. Теперь во весь экран была решетка радиатора и установленный под ней номерной знак.
– Отлично! – Егоров воодушевленно хлопнул сидящего за монитором оперативника по плечу. – Распечатай этот кадр.
– Это машина, на которой Люк Куртуа и его спутница уехали вчера из отеля, – указав взглядом на монитор, пояснил он для Анны. – Сам француз тоже есть на записи, причем дважды. Посмотри внимательно: может быть, узнаешь какие-нибудь характерные жесты или походку.
Анна села на стул, который освободил для нее коллега Егорова, и пока тот учил ее, как воспроизводить и перематывать запись, слушала, о чем говорит Егоров по мобильному телефону.
– …Нет! Сведения о машине и ее владельце мне нужны немедленно… Я жду у телефона… Да-да, «Мерседес»! Кому он принадлежит? Кто его хозяин?.. Кто?! Это точно? Ошибки быть не может?.. Ах, вот как! Спасибо. Повторите адрес…
Он отключился и громко, чтобы слышали все, сказал:
– Хозяйка «Мерседеса» – пятидесятишестилетняя пенсионерка, инвалид третьей группы. Кроме этой машины, ей принадлежит еще один «Мерседес», «БМВ» пятой серии и «Ауди А-6». Все машины не старше десяти лет. Вот такая обеспеченная пенсионерка.
– Подставной владелец? – догадалась Анна.
– Скорее всего. – Егоров вырвал из своего блокнота листок, на котором записал адрес хозяйки четырех автомашин, и протянул его оставшемуся без стула оперативнику. – Отправляйся к этой пенсионерке, расспроси ее как следует. Может быть, ей известно, кому в действительности принадлежат машины.
Дав поручение подчиненному, он вспомнил про свою неофициальную помощницу и подошел к монитору, за который ее посадил. Но лучше бы не подходил. Порадовать его Анне было нечем.
– Ракурс очень неудачный, – виновато произнесла она, указав глазами на экран. – Камера сверху. Лица вообще не разглядеть. А походка… Я с высоты за ним никогда не наблюдала. – Анна вздохнула. – Подвела я вас, Андрей Геннадьевич.
– Я особенно и не рассчитывал, что по записи ты сможешь его опознать, – признался Егоров. – Да по большому счету это и не важно. Все равно этого француза нам нужно найти. А когда мы его разыщем, вот тогда ты и скажешь свое слово.
– Конечно, Андрей Геннадьевич! – воскликнула Анна. – Мне бы только увидеть его вживую!
– Мне бы тоже, – заметил Егоров, хмуро глядя на экран, где Люк Куртуа под руку со своей молодой спутницей как раз выходил из отеля.
Анне хотелось хоть чем-нибудь помочь ему в розыске исчезнувшего француза, но как это сделать, она совершенно не представляла. Так и слонялась за Егоровым по отелю, пока он беседовал с горничными, администраторами, швейцарами и официантами, стараясь получить новые сведения о таинственном французе. В конце концов Егорову это надоело, и он отправил ее наблюдать за входом, под предлогом того, что Куртуа может еще объявиться в отеле. Анна не верила в такую возможность, однако перечить Егорову не стала. Так и просидела в холле до вечера, пока он сам не вернулся за ней. Уже по одному виду Егорова Анна поняла, что ему нечем похвастаться. Большинство опрошенных им сотрудников вообще не запомнили Люка Куртуа, а те, кто все-таки вспомнил, не смогли сказать о французе ничего определенного. Горничная, убиравшая накануне его номер, призналась, что Куртуа оставил ей на чаевые монету в два евро, но в обменных пунктах монеты не принимают, и она теперь не знает, куда эту монету девать. Пожалуй, единственным по-настоящему ценным было наблюдение швейцара, который запомнил, как Куртуа по-русски сказал своей приятельнице, что она отлично выглядит. О самой приятельнице француза удалось узнать и того меньше. Даже имени ее никто не запомнил. Только один официант из ресторана сказал, что, возможно, уже встречал ее в ресторане раньше, но поручиться за свои наблюдения не смог.
– Обиднее всего, что даже номинальная хозяйка «Мерседеса», на котором Куртуа уехал из отеля, ничего не знает, – закончил свой рассказ Егоров.
– Так ваш коллега нашел ее?!
Егоров поморщился.
– Нашел, а что толку? Спившаяся женщина, у которой незнакомый ей молодой человек по имени Виталик несколько раз брал паспорт, заплатив ей в общей сложности за эту услугу четыреста рублей. Причем она даже не знает, для каких целей Виталику понадобился ее паспорт, и уж тем более о том, что на ее имя оформлены четыре дорогие иномарки.
– И… что теперь делать? – робко спросила Анна.
Егоров сел в соседнее кресло, вставил в рот сигарету и чиркнул зажигалкой, хотел откинуться на спинку кресла, но передумал.
– Сейчас докурю, и поедем домой.
Даже на расстоянии Анна ощущала владевшее им напряжение. Если подойти к нему вплотную и обнять сзади за плечи, оно наверняка отпустит. Но сделать это в присутствии расхаживающих по холлу постояльцев и персонала отеля было немыслимо. Да Егоров и сам бы не допустил такой фамильярности. Ничего, – улыбнулась Анна собственным мыслям. Только бы добраться до дома, а уж там она поможет ему расслабиться.
Из радужных мыслей ее вырвал внезапный звонок сотового телефона Егорова. Как всегда! –
