следовало выяснить имя подозрительного туриста, но Анна не придумала способа, как это сделать. Задав хозяйке гостиницы еще несколько общих вопросов и поблагодарив женщину за интервью, Анна отправилась к Соболю, чтобы сообщить ему о результатах.
К ее удивлению, Соболя в номере не оказалось, хотя она своими глазами видела, как он поднялся наверх. Ей стало интересно, где он может быть, и она решила отправиться на поиски, но когда вышла в коридор, ее взгляд остановился на двери с медной цифрой «пять». Анна приблизилась, с любопытством осматривая дверь, словно это могло помочь получить ответ на вопрос: кем в действительности является останавливавшийся в номере турист? Из номера доносились какие-то непонятные звуки, хотя, по словам хозяйки, сейчас там никто не жил. Анна приложила ухо к двери. Так и есть! Шорох, напоминающий шелест одежды, и чей-то приглушенный шепот. Анна нажала ручку, аккуратно приоткрыла дверь и заглянула в номер. Заглянула и остановилась как вкопанная, пораженная увиденным. В номере находился Соболь, да не один, а со смазливой горничной Милкой. Прижав девицу к стоящему у окна письменному столу, он жадно шарил руками по ее форменному халатику, из которого буквально рвались наружу все ее прелести. Горничная тоже не оставалась безучастной. Она нетерпеливо елозила задом по краю стола и, похоже, пыталась запустить руку Соболю в штаны. Это окончательно вывело Анну из себя. Она резко распахнула дверь, так что та ударилась о косяк, и возмущенно воскликнула:
– Что здесь происходит?!
Все и так было ясно. Тем не менее Анна хотела, нет – она жаждала получить ответ. Увидев ее, горничная испуганно пискнула, выскользнула из объятий Соболя и, не тратя время на то, чтобы одернуть задравшийся халатик, вылетела за дверь.
Оставшись наедине с Соболем, Анна сурово взглянула ему в глаза.
– Я жду объяснений!
Но он и не думал смущаться.
– Подойди сюда. Только сначала прикрой дверь.
Вот наглость! Он еще смеет командовать! Анна захлопнула дверь и решительно подошла к нему. Просто интересно, что он собирается сказать в свое оправдание.
Вместо объяснений Соболь расправил на окне занавеску и указал на широкий горизонтальный разрез.
– Нам повезло, что хозяйка не успела заменить шторы в пострадавших от взрыва номерах.
Анна перевела на него возмущенный взгляд.
– И после того как я застала тебя здесь с этой шалавой, ты мне говоришь о каких-то шторах?!
Соболь удивленно посмотрел на нее и вдруг заливисто рассмеялся.
– Так ты решила, что я затащил сюда Милку, чтобы соблазнить ее? – отсмеявшись, спросил он.
«Ее и соблазнять не надо, у нее все на лице написано», – зло подумала Анна.
– А как, по-твоему, я мог убедить ее открыть номер, чтобы осмотреть его?
Анна уже поняла, что сделала из увиденного совершенно неверный вывод. Но обида в душе осталась.
– Но ты же откровенно лапал ее? – всхлипнула она.
Соболь сурово взглянул на нее.
– Потому что все, что мы делаем, должно быть убедительно. Запомни: мы на задании. И здесь не место личным обидам. – Он уже не улыбался. – Нужно выяснить, кто жил в этом номере.
– Я уже выяснила, – опустив глаза, ответила Анна. – По мнению хозяйки, заезжий испанский жиголо, который исчез из гостиницы сразу после взрыва.
– Жиголо, которому понадобилось прорезать в шторе смотровую щель, – повторил вслед за ней Соболь. – Это наш подрывник, вне всякого сомнения.
Итоговое совещание, как и в прошлый раз, начал Егоров, хотя на этот раз полковник пришел позже остальных. Анна и Соболь почти час ждали его в кабинете Бояринова.
– Полиции не удалось установить личность испанца, – начал он, скупо извинившись за опоздание. – Человек с такими документами никогда не въезжал в Югославию и, соответственно, не выезжал из страны. Очевидно, он не рискнул показывать при пограничном контроле паспорт, который позже предъявил хозяйке гостиницы, или вообще прибыл в страну нелегально…
Анна поморщилась. Егоров держался так, словно это не они с Соболем, а он вышел на след таинственного испанца и обнаружил его наблюдательный пункт. Хотя, по большому счету, его роль свелась к передаче в полицию полученных в ходе их «журналистского расследования» сведений. Как и в предыдущий раз, полковник явился на совещание в свежей сорочке и идеально отглаженном костюме, источая вокруг себя тонкий аромат туалетной воды. Но сейчас его внешний вид и аристократические манеры раздражали Анну. Она невольно сравнила фээсбэшника с просиживающим в кабинете руководителем, за которого подчиненные делают всю черновую работу.
В душе Анна понимала, что фээсбэшник тут ни при чем. Виной ее плохого настроения является отнюдь не Егоров, а подсмотренная ею отвратительная сцена с участием Соболя и гостиничной горничной. Все, что сказал ей Соболь тогда в номере, было правильным. Тем не менее своим поведением он разрушил ее наивные и романтические представления о работе разведчика, из-за которых, собственно, она и выбрала службу в ГРУ. И еще Анне не давал покоя вопрос, как бы поступил с горничной Соболь, если бы она не застала их вдвоем в том злополучном номере. Анна пыталась убедить себя, что, что бы ни произошло между Соболем и горничной, это не было бы изменой по отношению к ней. Она Соболю не жена, а коллега, к которой он хорошо относится и даже иногда с ней спит ради… Ради чего? Анна впервые задумалась над этим вопросом. Как бы он к ней ни относился, но это точно не любовь. Он ее не любит и никогда не любил – это следует признать. Вывод напрашивался сам собой – Соболь пошел на близость, чтобы доставить себе и ей удовольствие, а также для установления более доверительных отношений, необходимых при совместной работе. Прошлой ночью, когда они занимались сексом, Анна не получила удовольствия, которое испытывала прежде. Она думала, что теперь так будет всегда. Да и стоит ли продолжать их отношения, если они построены не на любви?
– Вы согласны? – Внезапный вопрос Бояринова прозвучал как продолжение ее собственных мыслей.
Анна вскинула голову. Оказывается, Егоров уже закончил свой доклад, и теперь Бояринов интересовался их мнением. К счастью, он адресовал свой вопрос не ей, а Соболю.
– То, что полиция передала описание взрывника на пограничные посты, вряд ли поможет в его розыске, – ответил Соболь. – Скорее всего, он покинул страну сразу после теракта.
– В полиции придерживаются того же мнения, поэтому розыск террориста осуществляется формально, – заявил Егоров. – Фактически полицейские уже расписались в своем бессилии.
– Что еще, по вашему мнению, можно сделать для установления местонахождения виновных? – обратился к нему Бояринов.
– Если вы имеете в виду заказчиков теракта, то на них выйти можно через агентуру, – быстро заговорил Егоров. – Установить через доверенных лиц, кто в руководстве Освободительной армии Косова занимался подбором исполнителя, кто переводил ему деньги, с кем он в Косове поддерживал отношения. Наконец, нужно отработать канал получения взрывчатки. Ведь кто-то доставал ее, а затем передал взрывнику. Прессованный гексоген не применяется в гражданском строительстве. Это взрывчатое вещество исключительно военного назначения. Значит, источник его получения нужно искать где-то на армейских складах. Выйти на исполнителя несравненно сложнее. Но пути есть. Прежде всего необходимо установить, где еще он оставил свой след. Взрыв в Приштине наверняка не единственный совершенный им теракт. Чтобы достигнуть такого мастерства, у него должна быть обширная практика. Следует также поработать в отношении прояснения его личности. Почему он воспользовался испанским паспортом? Ведь внешность не является определяющим фактором. С таким же успехом он мог выдать себя за жителя любой европейской страны. Я справлялся в полиции: больше всего иностранцев приезжает в Югославию из Германии и соседних с ней Венгрии и Румынии. Среди всех иностранных туристов испанцев едва ли не меньшинство. Думаю, основная причина – язык. Скорее всего, взрывник родом из испаноговорящей страны. Вот основные направления розыска организаторов теракта, которые приходят на ум. Возможно, если как следует подумать, смогу назвать еще.
– Что ж, спасибо за помощь, Андрей Геннадьевич, – выслушав Егорова, поблагодарил Бояринов.
