по кустам паутиной проволочных и капроновых нитей, соединенной с сигнальными минами. Как всегда, они старались двигаться бесшумно, хотя шум двигателя подъезжающей машины заглушал все остальные звуки.
Ватутин оглянулся. По лесу, переваливаясь на ухабах и рытвинах, оставленных колесами предыдущих автомобилей, двигался «КрАЗ»-самосвал. Обдав затаившихся в кустах бойцов «Альфы» облаком едкого выхлопа, машина проехала мимо. Проводив «КрАЗ» внимательным взглядом, Ватутин щелкнул по микрофону и шепотом произнес:
– «Змей», ко мне.
Рядом с ним тут же оказался боец с толстоствольным помповым карабином в руках.
– Они что же, собираются на себе контейнер из вагона выносить? – с усмешкой произнес он, указав на машину.
В отличие от него Ватутин успел разглядеть установленную на переднем бампере «КрАЗа» электрическую лебедку.
– Грузовой люк, – шепнул Ватутин, назвав стрелку-снайперу его цель, и для всех остальных произнес в микрофон: – Внимание. Группе захвата надеть противогазы.
Снайпер медленно поднял заряженный 23-миллиметровыми газовыми гранатами карабин, наведя его на сдвижную дверь грузового люка в борту вагона, и замер в таком положении. Спустя несколько секунд к вагону подъехал «КрАЗ» и остановился напротив грузового люка. Из его кабины высунулся водитель в брезентовой робе и призывно махнул рукой. По его отмашке закрывающая люк массивная бронированная дверь пришла в движение и медленно поползла в сторону. Ватутин напрягся, сжав в руке автомат и приготовленную для броска шоковую гранату. Дождавшись момента, когда открылся черный зев грузового люка, он резко выдохнул:
– Огонь! К бою!
В ту же секунду над ухом грохнул выстрел. Снайпер молниеносно передернул скользящее цевье и снова нажал на спуск, всадив в открытый люк вторую снаряженную слезоточивым газом гранату. Но этого Ватутин уже не увидел. Метнув далеко вперед приготовленную гранату, он вместе с остальными бойцами бросился к составу.
Из вагона наружу вырвались густые клубы слезоточивого газа. Стоящий в проеме грузового люка «диверсант» поспешно спрыгнул на землю и закрыл лицо руками.
– Беречь глаза! – изо всех сил на бегу крикнул Ватутин.
Его голос утонул в грохоте гранат и треске автоматных очередей. Двое бойцов одновременно рванули на себя двери кабины «КрАЗа» и, буквально сдернув с сиденья водителя, швырнули его лицом на землю. Другая пара атакующих сбила с ног выпрыгнувшего из вагона «диверсанта» и, оглушив его ударом тяжелого спецназовского ботинка, сноровисто связывала ему руки. А первые бойцы группы захвата в защищающих глаза и лица резиновых масках облегченных противогазов уже запрыгивали в распахнутый грузовой люк железнодорожного вагона. Укрывшиеся в вагоне захватчики открыли по ним беспорядочный огонь. Но, ослепленные слезоточивым газом, они не видели противника. Зато лучи установленных на их оружии лазерных целеуказателей, напротив, стали различимы в газовом облаке, выдав атакующим месторасположение «диверсантов».
Кто-то из них попытался закрыть грузовой люк. Увидев, что бронированная дверь поползла назад, Ватутин стремительно ринулся в вагон. Блок управления дверью находился справа от люка. Развернувшись, Александр увидел возле него одного из «диверсантов». Одной рукой тот вдавливал кнопку закрытия двери, а другой разворачивал в сторону Ватутина свой висящий на плече автомат. Опередив противника, Александр молниеносной подсечкой сбил его с ног.
– Лежать! – прикрикнул он на своего поверженного противника и, направив на него его же собственный автомат, вскочил на ноги и ударил по кнопке открывания грузового люка.
Только теперь он ощутил острое жжение в глазах, першение и боль в горле – все-таки глотнул газа. На слух Ватутин определил, что схватка заканчивается, – ожесточенная стрельба сменилась стонами и руганью обезвреживаемых «диверсантов». Удовлетворенно усмехнувшись, Ватутин выпрыгнул из вагона. Спустя несколько секунд окутанный клубами газа в проеме люка появился командир группы захвата. Спрыгнув на землю, он сорвал с головы противогаз и обратился к командиру:
– Товарищ майор, задание выполнено: диверсанты обезврежены, захваченная боеголовка отбита, заложники освобождены. – Перейдя на доверительный тон, он с улыбкой добавил: – Ракетчики, что в заложниках сидели, тоже «черемухи» наглотались и наших матерят почем зря.
Ватутин усмехнулся:
– Надо было лучше защищать свое добро, тогда бы их и освобождать не пришлось. Ладно, давайте всех на воздух и как следует промойте пострадавшим глаза.
– Есть, – боец развернулся.
– Проследи, чтобы никто из ракетчиков не вздумал водой умываться! Это только усиливает раздражение! – крикнул ему в спину Ватутин.
Несмотря на то, что чистый воздух обдувал лицо, глаза щипало все сильнее, и Александр беспрестанно моргал, пока кто-то из бойцов не догадался принести командиру флакон с физраствором и ватный тампон. Протерев глаза, Ватутин отыскал взглядом среди «обезвреженных» «диверсантов» своего заместителя и направился к нему, но по пути был остановлен майором-ракетчиком. Майор сидел на земле и даже не попытался подняться, тем не менее обратился в Ватутину голосом, полным негодования:
– Вы здесь старший?! Что вы себе позволяете?! Травить людей газом – это же надо такое придумать!
– Если бы вы попали в руки реальных диверсантов, вас, скорее всего, уже не было бы в живых! – резко ответил ему Ватутин. – Надеюсь, что вы и ваше командование сделаете выводы из этих учений и примете соответствующие меры.
Ракетчик не нашел, что на это ответить, и лишь растерянно заморгал глазами. Ватутин прошел дальше.
Командир «диверсантов» поднялся ему навстречу. Его шатало после газа, но, в отличие от бывших «заложников», он уже держался на ногах.
– Поздравляю. Оперативно сработали, – главный «диверсант» протянул Ватутину руку.
– Оценки оставим командованию, – ответил Александр, пожимая заместителю руку. – Сам-то как считаешь: могут террористы напасть на ядерный поезд?
– Пусть только сунутся, мы их в клочья разнесем, – с усмешкой ответил зам. Но тут же, став серьезным, добавил: – Конечно, если мы вместо таких тренировок будем у себя на базе водку жрать, обязательно нападут. Только хрен им, – закончил он, мстительно сжав кулаки.
Ватутин задумался: все верно. Схватку с «Альфой» террористам не выиграть. Но, помимо силового захвата, террористы, наверняка, попытаются и другими способами завладеть ядерным оружием.
25. Гольф-клуб «Гольфстрим», Москва
Приобретя входной билет за восемьдесят долларов (совершенно невероятная и ничем не оправданная цена за одноразовое посещение), Шах без особых формальностей был допущен к месту модного активного отдыха московской элиты. Мячи и клюшки нужно было оплачивать отдельно. Шах выбрал три клюшки и дюжину мячей и, отказавшись от услуг предлагаемого клубом персонального тренера, прошел в расположенный в холле бар, где заказал чашку кофе по-турецки и бокал французского вина.
Гольф-клуб открывался в девять. Трое дюжих охранников то и дело пялились на него, но, как определил по их рассеянным взглядам Шах, делали это из чистого любопытства.
В десять ноль пять на автостоянку перед клубом зарулил отблескивающий на солнце мускулистыми бортами черный «Фольксваген-Таурег». Первым из машины вышел рослый водитель, не уступающий комплекцией клубным охранникам, и, обойдя вокруг автомобиля, услужливо распахнул перед хозяином правую заднюю дверь. Хозяин вышел спустя несколько секунд, среднего роста импозантный человек с холеным, барским лицом. Несмотря на демократичную одежду: свободные светлые брюки и подобранный в тон им легкий хлопчатобумажный джемпер, держался он с вельможной осанкой. Но Шах нисколько не сомневался, что на заседаниях кабинета министров, под председательством российского премьера, и на встречах с президентом Лев Яковлевич Полунин, заместитель российского министра по атомной энергетике,
