бегущий перед ним спецназовец с тубусом реактивной штурмовой гранаты на плече, получив пулю в спину, рухнул на землю, раскинув руки. Егоров упал за ближайший камень и, выставив ствол автомата, дал в ответ длинную очередь. Но стрельба не прекратилась. Вырвавшиеся вперед «альфовцы» во главе с Ватутиным тоже залегли, прижатые к земле огнем. Егоров осторожно выглянул из-за камня. Из окна щитового вагончика по атакующим строчил пулемет. Террорист не испытывал недостатка в патронах. «Если пулеметное гнездо обложено мешками с песком или хотя бы обычными камнями, которых в избытке в карьере, пулеметчик практически неуязвим для автоматного огня, – сообразил Егоров. – А гранату до него не докинешь. Гранату!» Он обернулся к сраженному пулей спецназовцу. Реактивная граната так и осталась у бойца за спиной, Егоров подтянул ее к себе. После Афганистана ему не приходилось пользоваться таким оружием. Но сейчас пальцы привычно откинули прицельную планку, взвели курок. Отложив в сторону автомат, он водрузил гранату на плечо и, приподнявшись над камнем, направил ее в сторону пулеметной бойницы. В следующую секунду она врезалась в стену вагончика, в метре от окна, из которого вел огонь террорист. Промах! Егоров сморщился от досады, но во всех окнах вагончика вдруг вспыхнуло яркое пламя, щитовые стены и крыша вздыбились, и весь вагончик разлетелся на куски. Удовлетворенно кивнув, Егоров снова схватил свой автомат и бросился догонять вырвавшихся вперед «альфовцев».
Бойцы Ватутина уже были возле скалы, где должен был располагаться вход в штольню. Но когда Егоров подбежал к ним, то не обнаружил в скале никаких отверстий – перед глазами был только один голый камень. Спецназовцы вопросительно обернулись к нему. Не говоря ни слова, Егоров вскинул свой автомат и веером выпустил по скале длинную очередь. Пули защелкали по отвесным стенам, выбивая из них каменную крошку. Но две или три из них вонзились в «камень», оставив после себя аккуратные ровные дырочки.
– Пластик! – изумленно воскликнул Ватутин.
Он подбежал к скале и, словно пробуя ее на прочность, ткнул стволом своей автоматической винтовки ниже пулевых пробоин. Скала отозвалась металлическим лязгом.
– А под ним металл.
Ватутин обернулся к одному из своих бойцов и коротко скомандовал:
– Давай!
Тот вынул из заплечного рюкзака магнитную кумулятивную мину и, прилепив ее к центру бронированной двери, выдернул предохранительную чеку. Через три секунды скалы сотряс новый взрыв. Бронированная дверь прогнулась и, сорвавшись с направляющих, влетела внутрь штольни, открыв взору спецназовцев уходящий вглубь скалы черный тоннель.
Архив дисков с материалами исследований с трудом поместился в металлический контейнер размером с автоматный ящик. Еще в три таких же контейнера Ассадр загрузил лэптопы и системные блоки двух основных серверов, содержащие самую последнюю, не заархивированную, информацию. Пока он упаковывал компьютерные диски и аппаратуру, боевики по приказу Шаха привели из лаборатории двух американских спецов, более всего ценимых научным руководителем атомного проекта.
– Ведите всех к запасному выходу! – по-арабски приказал Шах своим боевикам, указав взглядом на пленных ученых.
Нагрузив пленников контейнерами с компьютерными дисками и упакованной аппаратурой, моджахеды погнали их к запасному выходу из подземелья. Вооружившись мощным аккумуляторным фонарем, Шах двинулся следом. Проходя мимо электрического рубильника, включающего освещение в центральной штольне, он задержался возле него и, сунув в электрораспределительную коробку гранату с выдернутой чекой, в несколько прыжков догнал своих боевиков, подгоняющих прикладами автоматов бредущих под тяжестью металлических ящиков пленников. Раздавшийся секундой позже взрыв сорвал со стены распределительную коробку вместе с рубильником. Освещающие штольню лампы последний раз мигнули и погасли. Включив фонарь, Шах мстительно улыбнулся: если русские несмотря ни на что прорвутся через все рубежи обороны, в темноте им не выбраться из лабиринта катакомб. Это подземелье станет для них могилой.
– К бою! Включить прожекторы! – скомандовал Ватутин.
Десять узконаправленных лучей подствольных прожекторов разрезали мрак, когда полковник Егоров и опередившие его бойцы «Альфы» вбежали в подземелье. Дождавшись в тоннеле Егорова, Ватутин сжал ему левое плечо.
– Спасибо, Андрей Геннадьевич. Если бы не Вы, тот мерзавец с пулеметом мог всех моих парней положить.
Егоров болезненно скривился. И хотя он попытался сдержать стон, Ватутин это заметил.
– Что с Вами? Да у Вас кровь! Вы ранены?!
– Пустяки. Кость не задета, – отмахнулся Егоров. – Царапина.
– Вас надо перевязать, – не отступал Ватутин.
– Потом! – резко ответил Егоров. – Когда освободим пленников!
Внезапно впереди раздались частые выстрелы. Лучи прожекторов заметались по стенам. Некоторые из них погасли. Выключив свой подствольный прожектор, Егоров бросился к стене штольни. Судя по интенсивности стрельбы, «альфовцы» столкнулись с четырьмя или пятью автоматчиками. Но в узком каменном тоннеле даже четыре автомата представляют грозную силу, особенно если их обладатели ведут огонь с заранее подготовленных позиций.
Неосознанная тревога заставила Егорова обернуться и вновь включить подствольный прожектор. Прямо на него несся бородатый двухметровый гигант с висящим на поясе кривым восточным ножом и выставленным вперед российским пулеметом ПК в огромных клешнеобразных руках. За его широкой спиной мелькали еще несколько вооруженных фигур. Егоров поспешно нажал на спуск. Но Гигант, увидев вспыхнувший перед ним прожектор, шарахнулся в сторону. Зато бегущие за ним боевики оказались не столь проворны и напоролись на выпущенные Егоровым пули. Двое из них, нелепо взмахнув руками, растянулись на полу посредине тоннеля. Другие бросились под защиту стен и открыли ураганный огонь, ориентируясь по свету прожектора своего врага.
Оставив автомат на полу, Егоров перекатился к противоположной стене и, выхватив из подсумка две осколочные гранаты, швырнул их в сторону террористов. Два оглушительных взрыва слились в один, разом оборвав начавшуюся стрельбу. Приподнявшись на локте, Егоров разглядел в свете подствольного прожектора разметанные взрывами по тоннелю тела боевиков. Внезапно в луч света ворвалась из темноты огромная человеческая фигура. «Тот самый гигант с пулеметом! Он вырвался вперед, оторвавшись от своих боевиков, и разрывы гранат не причинили ему вреда!» – сообразил Егоров. Отдавая себе отчет, что он не успеет опередить бандита, Егоров все-таки схватился за пистолетную кобуру. Заметив его движение, бородач хищно оскалился. Его пулемет развернулся, глянув своим дышащим смертью зрачком Егорову в лицо. Узловатый палец потянул на себя спусковой крючок. Но именно в этот момент за спиной Егорова раздался сдвоенный выстрел. Натянувшаяся на груди боевика холщовая рубаха лопнула в двух местах, а он сам попятился назад и, так и не дотянув до конца спусковой крючок, опрокинулся на спину.
– Вас ни на секунду нельзя оставить, Андрей Геннадьевич, – послышался из глубины тоннеля голос Ватутина.
Егоров облегченно перевел дыхание, подобрал с пола свой автомат и бросился на голос Ватутина.
– Я твой должник, – произнес он.
– В расчете, – усмехнулся Ватутин.
– А что там впереди? – только теперь Егоров сообразил, что больше не слышит выстрелов, остановивших продвижение группы спецназа.
Вместо ответа Ватутин предупредительно поднял указательный палец. В глубине туннеля что-то пронзительно засвистело. Ватутин поспешно зажал ладонями уши. Лишь тогда Егоров сообразил, что слышит свист реактивной гранаты, но последовать примеру товарища не успел. Темноту разорвала ослепительная вспышка, и на Егорова обрушилась грохочущая волна спрессованного взрывом воздуха. Ватутин что-то крикнул, но Егоров не разобрал слов и понял, о чем говорит его друг, лишь когда Ватутин махнул рукой вглубь штольни.
Пробежав вперед около тридцати метров, Егоров увидел распростертое на полу тело одного из «альфовцев», которого все-таки достали пули террористов. Дальше валялись беспорядочно разбросанные по тоннелю стальные листы, обломки пластиковой мебели, разбитые мониторы, искореженные взрывом
