В отличие от Федорова, Шипунов держал свои чувства глубоко внутри и отвечал на вопросы с мрачной сосредоточенностью:
– По заданию руководства мы вели выборочное наблюдение за работниками посольства. Последним нашим объектом стал референт второго секретаря. Ничего такого на него в нашей управе не было. Обычный клерк. И вот начинаем мы его водить. Первые два дня ездим практически одним и тем же маршрутом. А на третий день по пути в центр, в районе Преображенки, он делает хитрый финт, и мы его теряем. Потом где-то через пару часов наши ребята доложили, что он вернулся в посольство. На следующий день картина повторилась. Только на этот раз мы его не упустили. Вернее, Игорь не упустил, – поправился Шипунов. – У Покровских Ворот этот посольский сучонок машину оставил и пошел пешком, Игорь за ним. Еще доложил мне по телефону, что объект, проверяясь, прошел один квартал. Видимо, Игорь что-то заметил, потому что через пару минут снова пытался вызвать меня по телефону, да не успел... Убила его какая-то сволочь. Убийца моему парню все лицо разбил. У Игоря даже нос провалился, и кровь из глаз выступила. Жуткое, надо вам сказать, зрелище.
Начальник бригады наблюдения замолчал и отвернулся, но Федоров поспешно схватил его за руку.
– Вы сказали – нос провалился и кровь из глаз выступила?! Вот здесь, возле переносицы?! – Подполковник ткнул себя двумя пальцами в лицо.
– Да, здесь... у основания носа, – медленно повторил Шипунов, проследив за жестом своего собеседника. – А что, знакомый почерк?
– Возможно, – уклончиво ответил Федоров и тут же спросил: – У вас есть посмертные фотографии Игоря?
– У следователя есть, – признался Шипунов. – А что, хотите взглянуть?
– Поймите, это не просто прихоть! – воскликнул Федоров. – Мне это необходимо!
– Что ж, если это поможет разыскать убийцу... – Шипунов поднялся из-за стола. – Подождите меня здесь, я сейчас.
Он вернулся спустя двадцать минут и, вновь усевшись за столик, положил перед подполковником две фотографии. На первом снимке было запечатлено тело лежащего на асфальте человека, на втором – крупным планом его лицо. Федоров взял в руки именно этот снимок и впился взглядом в фотографию.
– Невозможно представить, что можно вот так, одним ударом, убить человека, – заметил Шипунов, глядя, как армейский подполковник изучает принесенный им фотоснимок. – Это ж какой силищей надо обладать.
– Одной силы мало, – ответил Федоров. – Такие приемы постигаются лишь путем многократных и упорных тренировок.
– Что вы хотите этим сказать? – удивился Шипунов.
– Этот удар ставил я, – выделяя интонацией каждое слово, произнес Федоров. – Во время службы в подразделении спецназа ГРУ я разработал и изучил со своими бойцами несколько специальных приемов рукопашного боя. – Федоров развернул к Шипунову фотоснимок. – Это один из них.
– Так вы что же, хотите сказать, что моего парня убил кто-то из ваших?! – опешил Шипунов.
– Для меня сказать это – все равно что самому признаться в убийстве. – Федоров отвернулся. – Но другого объяснения у меня просто нет.
– Может, просто совпало, – предположил капитан ФСБ. – Вдруг убийца боксер или бывший боксер. Ударил в лицо, попал в переносицу, так и убил.
– Нет. – Федоров отрицательно помотал головой. – По вашим словам, смертельный удар оказался случайным. Убийца же был абсолютно уверен, что убьет вашего сотрудника одним ударом. Он знал это заранее, потому что уже убивал людей аналогичным образом!
– Так что же... – Шипунов запнулся на полуслове, не зная, что можно сказать в ответ.
Вдруг Федоров быстро поднял голову и, пристально посмотрев в глаза своему собеседнику, спросил:
– Вы можете оставить мне эти фотоснимки? Мне нужно кое-что уточнить.
– Берите, – разрешил Шипунов. – Я их для этого и принес.
– Спасибо, – поблагодарил Федоров своего собеседника. – Обещаю вам, что докопаюсь до истины и сообщу вам имя убийцы Игоря. Но для этого мне еще раз понадобится ваша помощь. – Шипунов молча кивнул, и Федоров пояснил: – Необходимо проверить – в тот день, когда от вас ушел работник посольства, не останавливался ли он у одного из трех вокзалов: Ленинградского, Ярославского и Казанского и еще, пожалуй, возле Курского. Возле вокзалов практически не осталось мест бесплатных парковок. Значит, ему пришлось бы заехать на охраняемую стоянку. Так что охранники со стоянки должны помнить машину с дипломатическими номерами.
– Ну, это я с ребятами из нашей бригады выясню, – кивнул Шипунов. – Только почему вы думаете, что этот сучонок посольский должен был на вокзал заехать?
– Если Игоря убил не сотрудник посольства, за которым он наблюдал, а я все же не допускаю такой мысли, значит, это сделал тот, с кем он встречался, или кто-то третий, кто страховал встречу дипломата со своим человеком. Для чего в принципе могла понадобиться такая встреча? Чтобы работник посольства сообщил прибывшим в Москву агентам о месте произведенной закладки, – сам же ответил на свой вопрос Федоров. – Я полагаю, что отрыв связника был вызван необходимостью произвести такую закладку. А автоматическая камера хранения на вокзале – это практически идеальное место для крупногабаритной тайниковой закладки. И объект вы потеряли как раз в районе трех вокзалов. Плюс находящийся по соседству Курский. Вот те места, где его следует искать.
– Да. – Фээсбэшник озадаченно почесал свой подбородок. – Если б это все заранее знать. Может, и выследили бы мы его машину, когда он от нас на Преображенке ушел. Да и Игорь бы тогда скорее всего был бы жив. – Он положил руки на столик и взглянул на Федорова. – В общем, я все понял. Проверим мы с ребятами вокзалы. Как мне с вами связаться?
Офицеры обменялись номерами своих телефонов, после чего Шипунов встал из-за столика и направился в сторону метро. Когда его фигура скрылась из виду, Федоров все еще продолжал сидеть на своем месте. Полученные от фээсбэшного капитана фотографии он давно убрал к себе в карман, но перед глазами все еще продолжало стоять изувеченное лицо молодого парня, убитого профессиональным ударом бойцов «Каскада».
Вернувшись к себе в кабинет, Федоров первым делом дал сообщение на пейджер Кудрявцева с просьбой перезвонить ему на службу. Замкомандира «Каскада» не имел собственного мобильного телефона, но для связи оставил своему бывшему шефу номер личного пейджера. Кудрявцев перезвонил в течение получаса. Услышав в трубке знакомый голос, Федоров облегченно подумал: значит, Евгения вместе с отрядом не бросили в очередную «горячую» точку.
– Александр, мне необходимо с тобой увидеться, – сразу после приветствия сообщил он Кудрявцеву. – Ты можешь сегодня приехать в Москву?
– Я вообще-то в субботу домой собирался, – признался тот. – Как, Иван Захарович, до субботы встречу отложить никак нельзя?
– Нельзя, – решительно ответил Федоров. – Я и сам мог бы приехать на вашу базу, но без специального пропуска меня туда не пустят. Сегодня получить его я уже никак не успею, а встретиться надо срочно.
– Раз надо, значит, приеду, – преувеличенно бодро ответил Кудрявцев. – Только я буду поздно, ближе к ночи, – предупредил он.
– Ничего, не засну, – отшутился Федоров.
Однако после встречи с начальником группы наблюдения Московского ФСБ настроение у него было отнюдь не веселым.
Железнодорожный вокзал Ухты,
Республика Коми
23.10
Воркутинский поезд прибыл в Ухту с двухчасовым опозданием. Когда состав остановился возле платформы, тройка диверсантов уже стояла в тамбуре вагона. Пропустив вперед себя Боба и Марка, Стен последним выпрыгнул из вагона.
– Куда мы сейчас? – поинтересовался у командира группы Боб.
– За мной, – бросил Стен и быстро, насколько позволяла его тяжелая сумка, направился вдоль состава к
