раз и настораживала. Она походила на красочную маску, прикрывающую истинную уродливую сущность, или на приманку, с помощью которой невидимый хищник заманивает доверчивую добычу.
Денис вопросительно взглянул на Надежду. Присев на корточки, она внимательно разглядывала землю под ногами. Сухая и растрескавшаяся земля в долине напоминала солончаковую пустыню. Но Надежда удивила Дениса. Отломив и растерев между пальцами кусок сухого грунта, она с изумлением сказала.
– Спекшийся ил. Мы на дне высохшего озера.
Он не успел ответить. Над долиной вновь прокатился глухой рев. Денис посмотрел в сторону холма, откуда донесся звук. Очертания снежной шапки опять изменились, и это не сулило ничего хорошего. Он взял Надежду за руку.
– Надо идти.
– Да, ты прав. – Она отряхнула ладони и снова взяла в руки автомат. – А… он будет стрелять?
Этот вопрос интересовал и Дениса. Хотя «АКМ» и считается самым надежным в мире оружием, но погружение в жидкую грязь в прорытой монстрами норе могло не остаться без последствий. Выяснить это было проще простого: выстрелить одиночным в воздух или в землю. Но Денис боялся убедиться в отказе оружия, тогда бы они лишились всякой надежды, и вместо пробного выстрела уверенно сказал:
– Конечно, будет.
Кажется, Надежда поверила, потому что решительно зашагала вперед. Он быстро нагнал ее и пошел рядом, привычно контролируя обстановку вокруг, хотя внезапного нападения монстров можно было не опасаться. На открытом пространстве они не могли подкрасться незаметно. Да и самих монстров нигде не было видно, хотя их следы встречались повсюду, и все они вели к одинокому холму с загадочной снежной шапкой, призрачный силуэт которого темнел впереди на фоне безжизненно-серого неба.
Кроме разнокалиберных следов хищных тварей, на пути то и дело попадались ветвящиеся извилистые трещины, пересекающие дно высохшего озера. Одни были короткими, другие тянулись вдаль, насколько хватал глаз. Спекшаяся земля не пружинила под ногами, а хрустела и потрескивала, как хрустит утоптанный снежный наст. В том, что земля хрустит, как слежавшийся снег, было что-то противоестественное и настораживающее. Разбегающиеся трещины тоже не нравились Денису. Они… они напоминали растрескавшийся лед, и… они увеличивались!
– Бежим!!! – выпалил он.
– Что? – Надежда вздрогнула от неожиданности и остановилась.
В то же мгновение земля у нее под ногами с грохотом обвалилась. Надежда только и успела нелепо взмахнуть руками и исчезла в разверзшейся расщелине. Денис рванулся к ней и в прыжке все-таки успел схватить ее за запястье. Каким-то чудом ему удалось удержаться на краю ямы и не выпустить руку женщины, хотя при ударе о землю у него потемнело в глазах.
– Не бросай меня! – донесся из темноты жалобный голос Надежды.
Потом Денис увидел ее перекошенное страхом лицо и расширившиеся от ужаса глаза. Обхватив его руку, Надежда висела на краю глубокого провала с неровными сухими стенами, дно которого терялось в темноте.
– Что за глупости! – рассердился он. – Сейчас я тебя вытащу. Цепляйся за меня.
Но вместо того, чтобы помочь ему, Надежда вдруг разжала свои ладони и тряпичной куклой повисла в его руке.
– Эй! Ты чего?! – испугался Денис.
Надежда не ответила. Ее глаза закатились, рот приоткрылся, а голова бессильно свесилась набок. Он с силой встряхнул ее, но женщина не реагировала. Денис принялся тянуть ее из ямы, чувствуя, как и его стремительно покидают силы. Пот заливал глаза, вновь стало трудно дышать, но он все-таки справился. Страх за нее не позволил сдаться и разжать руки. Превозмогая себя, Денис подтянул к краю ямы отяжелевшее тело Надежды, ухватил ее за шиворот, потом за наплечные ремни дыхательного аппарата и, наконец, вытащил наружу. Она была без сознания, но теперь Денис знал, что нужно делать. Первым делом он оттащил Надежду от дышащей смертью расщелины, потом уложил на спину, прижал к лицу кислородную маску и до предела открыл вентиль регулятора подачи дыхательной смеси.
Выпущенный газ с шипением рванулся из кислородного баллона. Денис впился взглядом в застывшее лицо Надежды. «Дыши, дыши…» – мысленно повторял он, но она не отвечала на его мысленный призыв. Прошло несколько секунд, которые показались Денису вечностью.
– Да дыши же, черт тебя побери! – в отчаянии Денис ударил кулаком по груди лежащей перед ним женщины. – Дыши!
По телу Надежды пробежала дрожь. Она выгнула спину, потом открыла глаза и закашлялась.
Денис облегченно вытер струящийся по лицу пот. Его тоже мутило, но он не решался отнять маску от лица Надежды, чтобы вдохнуть кислорода. Она сделала это сама, а потом, когда они отдышались и немного пришли в себя, виновато сказала:
– Прости. Я должна была догадаться. Опять из-за меня мы оба чуть не погибли.
– О чем догадаться? – вяло спросил он.
– О том, что углекислый газ скопится не на поверхности, а в подземных пустотах. Он же в полтора раза тяжелее воздуха.
– Но о существовании таких пустот ты знать не могла.
Надежда упрямо покачала головой.
– А должна была. Озеро питали подземные ключи. Вот на их месте и образовались глубокие полости.
– Куда же исчезла вода? – удивился Денис.
– Ее высосала колония. – Надежда мрачно взглянула на возвышающийся над долиной конический холм.
Оттуда донесся нарастающий гул, перешедший в уже знакомый глухой рев. Снежная шапка на вершине холма задрожала и вздулась подобно пивной пене, и Денис наконец понял, что это такое. То, что он ошибочно принял за снег, оказалось клубами необычайно густого тумана или плотного дыма, курящегося над холмом. Но и помимо тумана на вершине действительно что-то белело. Денис приподнялся, чтобы лучше рассмотреть увиденное, но Надежда, вскочив на ноги, нетерпеливо дернула его за руку.
– Надо спешить. Паузы между выбросами все короче.
– Что? Какими выбросами? – растерялся Денис.
Надежда удивленно обернулась к нему.
– Выбросами газа. Слышишь шум? Это колония сбрасывает избыточнее давление. Она вот-вот взорвется.
Рев стих, но гул не прекратился. Казалось, он доносится прямо из-под земли.
– Начинается! Бежим! – воскликнула Надежда и первая устремилась к холму.
– Держись подальше от трещин! – крикнул ей в спину Денис, бросаясь следом.
От волнения она вполне могла забыть про заполненные углекислым газом пустоты, таящиеся под тонкой коркой спекшегося ила, но ее упорство и решимость не могли не восхищать. Последнюю сотню метров Надежда промчалась так, словно и не было позади тридцатикилометрового перехода по тайге, штурма прорытой монстрами темной, сырой норы и потери сознания от остановки дыхания. Но у подножия холма силы все-таки оставили ее, и она тяжело опустилась на землю.
В рабочем кабинете командующего Сибирским военным округом уже не чувствовался запах порохового дыма. Исполнительные ординарцы тщательно отмыли брызги крови с широкого письменного стола, паркета и ковровой дорожки, скрыв тем самым все следы произошедшей здесь недавно трагедии. Облагоображенная обстановка вновь приобрела строгий официальный вид, но не обманула генерала Озерова, получившего в свое распоряжение кабинет командующего округом после эвакуации в Читу антикризисного штаба. Он знал и о самоубийстве генерал-полковника, и о причинах, толкнувших его на этот шаг.
Озеров сидел за рабочим столом командующего, в том самом кресле, где вбежавшие на звук рокового выстрела адъютанты обнаружили обмякшее тело генерал-полковника, и следил за ходом секундной стрелки своих наручных часов. Ритмично движущаяся стрелка совершала свой однообразный циклический бег по кругу. В ее нервном ритме Озерову виделась предсмертная агония. После получения последней телеграммы от министра обороны с приказом нанести по центру Зоны ядерный удар им овладела странная, прежде
