– Да чего ты запричитала?! – рассердился Федор. – Я карабин возьму. В случ чего не промажу. Пей давай лучше. А то каркаешь под руку.
Зина опять вздохнула, но все-таки подняла наполненную рюмку.
– Ну, давайте, чтоб все у вас было хорошо.
– Вот, другое дело! Давно бы так, – обрадовался Федор.
Он чокнулся с супругой и даже вытянул к ней губы, но целовать не стал, после чего в один глоток осушил свою рюмку. Зина тоже выпила водку до дна, но ее лицо осталось таким же печальным. «Может, все-таки передумаете?» – читалось в ее глазах. «Хитер не передумает», – мысленно ответила ей Наташа. Ни за что не передумает.
Глава 5
Река
Нападение зверя на бригаду электриков, смерть одного из них от ужасных ран, оставленных клыками хищника, самоубийство шофера, смрад, идущий от ран первой жертвы, ужасный запах, от которого выворачивало наизнанку, – Валерий выбросил все это из головы. Забыл, как ночной кошмар. Думал, что забыл! Пока не взял телефонную трубку.
– Валер, тебя.
Дежурный удивлен не меньше. Обычно те, кто звонит в МЧС, не просят к телефону конкретного спасателя.
– Слушаю, Быстров.
Трубка уже у уха. В следующую секунду из нее раздается:
– Здравствуйте. Это Игношевич…
Игношевич? Валерий напряг память. Названная фамилия ничего ему не говорила.
– Врач из районной больницы. Три дня назад вы заходили ко мне за заключением…
Смерть от клыков неизвестного хищника, огромные рваные раны на теле жертвы, душащий смрад разложения! Ничего не забылось и не исчезло. Оно здесь, рядом. Таинственное и… страшное.
– Слушаю вас, Петр Евгеньевич?
Оказывается, он помнит все до мельчайших подробностей. Даже имя патологоанатома само собой всплыло из памяти. Пальцы непроизвольно сжали телефонную трубку, и Валерий отвернулся, чтобы дежурный не заметил, как побледнело его лицо.
– Тут такое дело… – Врач явно в замешательстве. – Вы не могли бы приехать в морг? Мне нужно вам кое-что показать.
Игношевич не договаривает, но не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, о чем он умолчал.
– Новая жертва?!
– Да.
– Кто?
– Девочка семи лет, школьница.
«Девочка семи лет», – эхом отдалось у Валерия в мозгу.
– Те же следы?
– Другие, – поспешно ответил патологоанатом. Даже слишком поспешно, и после паузы добавил: – Но похожие. Вам лучше увидеть самому… Так вы приедете?
Меньше всего Валерию хотелось смотреть на раны погибшего ребенка. «Девочка семи лет». Но он понимал, что без этого не обойтись.
– Сейчас буду.
– Чего случилось-то? – озабоченно спросил дежурный, когда он возвратил ему телефонную трубку.
Валерий не ответил. Он и сам этого не знал.
– Машина есть?
– Была свободна. А куда ехать-то?
– В морг.
– В морг? – Дежурный так и застыл с телефонной трубкой в руке, но других вопросов задавать не стал.
На этот раз дверь 106-го кабинета в стационаре районной больницы была заперта. Но, остановившись в замешательстве возле запертого кабинета, Валерий вспомнил, что патологоанатом приглашал его именно в морг, и отправился туда. Через несколько минут он уже стоял перед дверью больничного морга. Где-то в глубине души промелькнула надежда, что и здесь ему никто не откроет. Такого не могло быть – кто-то из санитаров дежурит в морге постоянно, но Валерию очень этого хотелось.
Дверь открылась почти сразу, стоило ему позвонить. Показавшийся на пороге Петр Евгеньевич поманил Валерия за собой:
– Приехали? Идемте.
Он так спешил, что даже забыл поздороваться. Или посчитал это в сложившихся обстоятельствах лишним.
– Ее вчера привез отец вместе с ветеринаром, – рассказывал Игношевич, пока они шли по коридору больничного морга.
– Почему с ветеринаром? – механически спросил Валерий.
– Они просили сделать экспертизу, чтобы выяснить, кто напал на ребенка.
– И вы сделали?
Петр Евгеньевич кивнул на ходу.
– Сделал. И сразу позвонил вам… Нам сюда. – Он остановился у двери секционной и, распахнув ее, сделал приглашающий жест. – Прошу.
– После вас.
Игношевич исподлобья посмотрел на Валерия, но ничего не сказал и вошел внутрь. Валерий шагнул следом, стараясь не смотреть на лежащие на столах тела. К счастью, их было немного. В центре помещения на отдельном столе, напоминающем жертвенный алтарь, лежало что-то накрытое зеленой клеенкой. Игношевич откинул клеенку и остановился рядом.
– Вот, взгляните.
Валерий приблизился, медленно, но гораздо быстрее, чем хотелось. Он знал, что сейчас увидит. Но оказалось, что подготовить себя к такому невозможно. Голенькое тельце девочки напоминало изломанную куклу. Куклу, у которой… не было головы. Голова – объеденный череп без носа и ушей, лежала рядом, отдельно от тела.
Игношевич протянул резиновые перчатки, и Валерий взял их, но сейчас же спрятал руки за спину. Что бы ни задумал патологоанатом, он не заставит его прикасаться к трупу.
– Итак, доктор, что же вы обнаружили?
Голос звучал хрипло, и Валерию пришлось прочистить горло. Он вдруг почувствовал, что говорит официальным языком прокурорского следователя. Но, похоже, Игношевич привык к такому обращению.
– Следы клыков.
Натянув на руки такие же медицинские резиновые перчатки, патологоанатом наклонил голову девочки, и Валерий увидел огромную рану или, скорее, прогрызенную дыру на месте съеденной шеи.
– Здесь, здесь, здесь… – Оставив голову, он перешел к телу ребенка. – И здесь. Многочисленные следы клыков, принадлежащих трем разным животным. И у каждого таких клыков…
– Больше четырех, – закончил за Игношевича Валерий.
– Гораздо больше. Полная пасть.
– Вы сказали об этом ветеринару?
Врач покачал головой.
– Нет. Он уехал вчера. К тому же сначала я хотел переговорить с вами.
«Зачем?! Я уже почти забыл жертвы предыдущего нападения!» – мысленно закричал Валерий, но вслух сказал совсем другое:
– Откуда эта девочка?
– Деревня Луки. Так сказал ее отец.
Деревня Луки – на границе Киренского и соседнего Елгарского района.
– А… – Валерий запнулся. – Он рассказал, как погибла малышка?