же трюк использовался в «Дневном дозоре» и исполнялся актрисой Тюниной. В общем, художественная новизна «Любови-моркови», понятно, даже не второй, а третьей свежести. И ладно: мы, зрители, люди привычные, не будет хлеба – станем и жмых есть. Несмотря на банальность всех сюжетных ходов и полную безвкусицу в исполнении ролей второго плана (тут отличился ужасно несмешной и отчего-то играющий комические роли Евгений Стычкин), смотреть можно.
Правда, от перепада давления актерского мастерства в этом фильме начинается своеобразная «кессонная болезнь».
Гоша Куценко, который должен играть вселившуюся в него Кристину Орбакайте, со своей задачей не справляется и справиться не может в принципе. Он играет дурное представление мужского обывателя о том, как выглядит и ведет себя какая-то усредненная «дамочка вообще»: сюсюкает, жеманится, хлопает глазками, поводит плечиками и получается не женское «я» в мужском теле, а, извините, то, что на русской зоне зовут «дунька».
Кристина Орбакайте же, будучи великолепной актрисой, поступает как мастер и профессионал. Она, видимо, изучила мимику и пластику именно Гоши Куценко и играет именно его «я», вселившееся в женское тело. Играет точно, остроумно, весело, не перебарщивая, и в некоторых сценах даже оторопь берет – кажется, и впрямь Куценко проглядывает сквозь артистическую плоть Орбакайте.
И вы представьте, что выходит: в кадре перед нами сам Гоша Куценко, в виде лагерной дуньки, плюс Гоша Куценко в виртуозном изображении Орбакайте! Двойной Куценко! Нет, воистину у нас на Руси если полюбят – то всё, насмерть. При умеренном употреблении Куценко вполне возможен на экране – но тотальная «куценкизация» экрана становится невыносимой. Тем более в этой картине скромные возможности артиста очевидны.
Как же горько, что наши режиссеры, рвущие на части популярные физиономии, не замечают выдающегося дарования Кристины Орбакайте и ее судьба в кино полновесно так и не сложилась. Спасибо режиссеру Стриженову, что хоть напомнил о ней.
Конечно, у Орбакайте есть некоторая судьба в поп-культуре, но тоже какая-то недосложившаяся и фрагментарная. Споет интересно песенку своим небольшим голосом – и опять туман, непонятка, нет целенаправленного строительства репертуара, образа, нет, в сущности, той могучей воли к победе, которая отличает ее маму Аллу Борисовну. Печальной недопроявленностью веет от изящно отшлифованного облика принцессы Кристины… Как-то невесела и та информация о ее личной жизни, что доходит до зрителя: разводы, драки, скучная бытовуха – и где же тот мир, что, как утверждала Кристина в одной песенке, «красив и светел»?
Иногда Орбакайте выступает в антрепризных спектаклях, кое-что я видела и убедилась: это, прежде всего, драматический талант. Настоящий, какой являет себя сильно и сразу, который ни с кем не спутаешь.
Открыл актрису Ролан Быков, поручив ей главную роль в картине «Чучело». Кристине было двенадцать лет, и сыграла она девочку, затравленную озверевшим коллективом, – сыграла гениально. Удивительна была сила переживания, огромный запас души в столь юном существе, с таким знатным происхождением и такой выигрышной внешностью. Хотя впоследствии Кристина что-то намудрила с носом (у нее был прелестный, чуть заостренный нос, который она «исправила»: ну что с женщинами поделаешь!), лицу это не повредило: оно красиво и вместе с тем оригинально, передает малейшие оттенки чувств, отмечено печатью страдания. Она фантастически женственна, но не как пошлая Барби, у нее хороший вкус, чутье, прекрасная мимика, выразительные телодвижения. Она изящна, как сказочная принцесса, и при всем том накопила огромный опыт страдания, как женщина с сердцем, с настоящими чувствами. Наконец, у актрисы отличный актерский «аппарат», и она умеет привлекательно и ярко воплощать то, что задумала сыграть…
И что же? Никаких ролей, достойных ее дара, Орбакайте не получила за почти что четверть века. Приятели, «золотые юноши», играя в свой кукольный кинематограф, проходили мимо принцессы Кристины. Зубры же советского кино, видимо, шарахались от попсовой славы Орбакайте. Только Светлана Дружинина, почувствовав это чудесное, редкое дарование, поручила ей роль принцессы Фике (то есть будущей императрицы Екатерины) в сериале про гардемаринов. Так ведь глаз от нее не оторвать – до того разнообразно, красиво живет это одухотворенное лицо в картине.
Жаль, что, вытаскивая на свет божий каких-то мимолетных, едва приспособленных к актерскому труду кукол, кинематографисты забывают настоящий, врожденный большой талант Кристины Орбакайте. Толпа, которая травила Доченьку в «Чучеле», не стала в реальности губить ее прямой агрессией. Нет, стали изводить тихо, затаскивая в свои пошлые игры, она ведь такая миленькая, так неподражаемо строит глазки, похожа на маму, не похожа на маму, и вот уже беленькая пушистая принцесса рекламирует жевательную резинку и бальзам для интимных мест… Она, которая могла когда-то встать в одиночку против толпы!
Но тогда у нее был настоящий союзник и повелитель – Ролан Быков. Теперь она, похоже, никому особенно не нужна.
Что ж, нам, знатокам русского пейзажа, эта картина неудивительна. Кто у нас кому и когда был нужен? А все-таки вот грустит душа, глядя на бедную принцессу. Потому что не грустить она не может – когда-то об этом знала и рассказывала гениальная девочка Кристина. И я надеюсь, еще расскажет.
Бабушка в танке
Фильм «Александра» изящен и короток, как хорошее лирическое стихотворение. В нем нет крупных драматических событий, шумных страстей – напротив, все персонажи говорят тихо, не повышая голоса, а на специально обработанной пленке нет сильно контрастных цветов и ярких бликов. На всем фильме лежит особенная «матовость», приглушенность – таковы пристрастия Сокурова. Это мастер тишины, избегающий всякой агрессии.
В расположение российской войсковой части приезжает пожилая женщина, величественная русская бабушка, усталая, печальная и красивая, с тяжелым узлом пышных седых волос, в простом платьице, с больными ногами. Здесь, в Чечне, на самой кромке затяжной непонятной войны, служит ее внук. Из дальнейшего течения рассказа мы узнаем, что бабушка недавно овдовела, что она одинока и очень скучает по внуку, которого не видела несколько лет.
Бабушка производит некоторую сенсацию в войсковой части. И не только благодаря своему неукротимому нраву и живому любопытству, из-за которого она в сумерки, не разобрав дороги, отправляется гулять по минному полю. Солдатики взволнованы чем-то другим. Они всматриваются в гордую стать величавой пожилой красавицы, словно пытаясь угадать: кто же это на самом деле? Просто русская бабушка приехала к внуку? А может быть, это сама Родина-мать решила наконец разобраться со своими сыновьями?
В пользу этого предположения многое. К бабушке обращаются с серьезными заявлениями и разговорами. Например, мальчик-чеченец, провожающий ее от рынка до военного лагеря, вдруг просит: «Отпустите нас, мы устали». Так надо думать, он говорит о своей мятежной республике и обращается к Александре как к полномочной представительнице России. Да и не тянет царственная повадка великой Галины Вишневской на смирную рядовую бабушку. Нет, непростая женщина приехала на войну. «Давно воюете. Привыкли. Что, понравилось?» – грозно спросит она у внука, грозно зырк-нув молодыми глазами.
Пожилая женщина встревожена миром здоровых военных мужчин. Ее раздражают запахи, ей непонятны звуки. Она бродит по лагерю, всматриваясь в лица солдат, пытаясь понять, как они тут живут. Выходит за ворота и отправляется на рынок, где видит отряды «противника» – замученных пожилых женщин и мальчишек, торгующих на этом самом рынке сигаретами и военным обмундированием. Александра знакомится с такой же, как она, бабушкой по имени Малика, приходит в ее бедную квартирку.
Малика живет в многоэтажном доме, когда-то разбомбленном, но не до конца. Люди так и живут, в уцелевших квартирах, а на крыше успели прорасти молодые деревья. Кошмар быта устоялся, затяжная война стала привычной. Но кто и зачем здесь воюет – разве Александра может воевать с Маликой, своим
