Двигатель взвыл на предельных оборотах, Барабанщиков отпускает тормоз, самолет все быстрее и быстрее бежит по взлетной полосе. Когда скорость достигла максимальной, Василий чуть-чуть помог штурвалом, самолет легко оторвался от земли. Сразу отлегло от сердца — он все-таки не совсем был уверен в себе. Теперь можно изобразить усталое превосходство на лице, слегка откинуться на спинку. Мол, что нам, матерым асам, такой полет? Да плевое дело!
— Ну, ты даешь! — уважительно глядя, произнесла Алика, — еще и летать умеешь! Я боялась, что не получится, а пилот пьяный. А ты, прям как сокол ясный, взлетел в синеву небесную!
Василий подозрительно посмотрел на девушку. Она ответила серьезным, преданным взглядом. Набрал высоту, перевел машину в горизонтальный полет, немного отклонившись на юг. Автопилот в этой модели не был предусмотрен и поэтому все время приходилось держать штурвал. Надел наушники, включил рацию. Эфир помалкивал. Сменил частоту, поймал УКВ-радиостанцию. Обычная музыка, треп ведущего. Новости идут каждый час, осталось двадцать три минуты. Взглянул на девушку — она спокойно заснула в кресле, сказалось волнение. Василий посмотрел вниз: море, зеленые острова с белыми пляжами. Голубая вода причудливо вплетается в зеленую береговую линию островов и островков. Ярко белеют редкие яхты. С облегчением увидел, что нигде нет полицейских катеров. Предстояло решить, куда именно лететь и, главное, как и где садиться. Добираться надо до крупного города. Но на подлете его обнаружат радары береговой охраны, начнут спрашивать, а что он ответит? Здравствуйте, я Вася. Тот самый, что убил священника, ограбил церковь и угнал самосвал, на котором раздавил десяток человек, это что ли? Оставалась маленькая надежда, что удастся сесть на материковый остров подальше от Джорджтауна, а оттуда добираться машиной, денег хватит. Но надо долететь! У проклятого пьяницы Сэма не было полетной карты, он летал по памяти и ему она не нужна, а вот Василию очень бы пригодилась.
Музыкальное дребезжание прервалось, ведущая начала передавать новости последнего часа. Девица бойко затараторила о курсе валют, цене на нефть и демонстрации местных антиглобалистов или защитников тюленей. А может, и тех и других вместе. В конце сообщила о погоде — все хорошо, тепло, но ураган где-то рядом и может вернуться. Снова задребезжала музыка. Проснулась Алика, потерла глаза кулачками и просительно посмотрела на Василия:
— Я есть хочу, можно?
— Ешь, там в тряпках всего полно, — не оборачиваясь, буркнул он.
Алика перебралась назад и с головой влезла в содержимое узлов. По салону вскоре потек такой вкусный запах разогретой курятины, что у Василия сначала квакнуло, а потом и зарычало в животе. Сглотнул, набычился. Из-за плеча протянулась рука с куском мяса и галетиной на пластиковой тарелке. Василий небрежно кивнул, вежливо взял угощение. Он изо всех сил делал вид, что всецело поглощен полетом и есть почти не хочет. Ну разве так, самую малость. Мясо цапнул и зажевал за один раз. Через плечо снова потянулась рука с еще большим куском. Пахло просто одуряющее! Василий не выдержал, кое- как зажал штурвал ногами и начал быстро рвать мясо и глотать почти не разжевывая. Ему каким-то чудом удавалось сохранять лицо равнодушным и даже, в какой-то мере думающим, но челюсти не подчинялись и перемалывали громадные куски мяса, как электрическая мясорубка. Потом Алика передавала еще и еще, потом бутылка минеральной воды, снова мясо, грибы, овощи в остром соусе, рыба в маринаде…
Василий спохватился, когда живот превратился в пузо, брючный ремень стал трещать, дыхание затруднилось, а желудок уперся в легкие. Опустил глаза и ужаснулся — на полу, на соседнем кресле, везде валяются тарелки, банки, обертки. Из-за плеча выползло бумажное полотенце, нежный голос чирикнул:
— Летаешь, как орел, а жр… кушаешь, как динозавр. Нет, как дракон!
Василий быстро оправился от смущения, как ни в чем ни бывало ответил:
— Волнуюсь я за вас, мадмуазель. В постоянном стрессе нахожусь, потому и кушаю так вот … э-э … экстремально!
— Ничего, ничего, рыцарь, ешьте, не стесняйтесь. Только смотрите, чтобы в доспехи потом влезли. В смысле, управление самолета не заклинило животом!
Последний выпад Василий оставил без внимания, полагая, что если последнее слово остается за женщиной, то у нее сохраняется хорошее настроение дольше. Алика действительно повеселела и сама так наелась, что с трудом перелезла на свое место.
— Тесно тут. Самолеты какие-то маленькие делать стали, — лицемерно посочувствовал Василий, искоса наблюдая за сложными маневрами, — трудно быть грациозной, а?
— Да, трудно! Морил меня голодом, а теперь нарочно набрал всего самого вкусного! И еще издеваешься! — возмутилась Алика…
Полет проходил уже больше двух часов. От монотонного шума мотора клонило в сон. Самолет мягко проваливался в воздушные ямы и поднимался вверх на восходящих потоках. Вокруг бескрайняя голубизна неба, редкие белые облака, солнце и лазоревая ширь моря. Все было настолько благостно красиво, что Василий с нарастающим беспокойством стал вертеть головой, пытаясь увидеть хоть что ни будь нехорошее. Полегчало, когда заметил темную точку на горизонте. Точка идет пересекающим курсом. «Интересно, что на этот раз»? То, что будут непременно неприятности, сомнений не вызывало. «На этот раз» был легкий одномоторный самолетик, еще меньше, чем у них. Сблизились, пошли параллельным курсом. Боковая дверца открывается, высовывается человек в форме, с автоматом. Машет руками, указывая на землю. Потом достал наушники, ткнул пальцем. Василий понял, включил рацию. В уши врывается визгливый голос, требующий немедленно следовать за ним и не рыпаться, иначе расстреляет в воздухе. Пришлось подчиниться. Из автомата в упор изрешетят в дуршлаг. Махнул крыльями, соглашаясь. Оба самолета делают разворот, идут на север. Василий лихорадочно думает, как выкрутиться, но сейчас это немыслимо — противник вооружен и пилот у него куда опытнее, чем он. Оставалось ждать удобного момента. Алика проснулась, огляделась и спросила:
— Кто это?
— Полиция, — спокойно ответил Василий, — к себе приглашают.
— От приглашения нельзя отказаться?
— Пока нет.
Полет продолжился еще полчаса. Показался крупный остров, сплошь заросший низкими, корявыми кустами. В маленькой бухте стоит несколько крупных катеров. Вроде как береговой охраны. На летном поле вертолет. На боку ясно видна крупная надпись — «полиция». «Все, влипли, — с холодком подумал Василий, — все-таки контроль за воздухом у них налажен». Радиостанция коротко каркнула:
— Садись!
Сопровождающий самолет отвалил на второй круг. Василий стал выруливать к началу посадочной полосы.
— Пристегнись! — негромко скомандовал, замок страховочного ремня громко щелкнул. Алика побледнела.
Василий начал аккуратно выруливать на посадку. Полоса медленно приблизилась, опустил закрылки, колеса самолета касаются бетона. Чуть «козланул», снова касается полосы, торопливо бежит по ровному покрытию. Василий медленно снижает скорость, но обороты не сбрасывает. Видит, как наперерез самолету бегут люди в форме, выруливает джип. Понятно, что как только выйдут из самолета, им конец. Провел самолет по бетонке до конца, развернулся. Двигатель работает, винт стремительно вращается. Люди замирают, еще не понимая, в чем дело. Василий дает максимальные обороты, мотор ревет так, будто собрался улететь сам и машина прыгает вперед. Полицейские шарахнулись кто куда, взлетают фуражки, люди нелепо машут руками, пытаясь удержаться на ногах. Василий, бледный и решительный, гонит самолет по взлетной полосе, выжимая из отличного германского мотора все, на что он способен. Надрывно ревя, машина набирает скорость, а навстречу на посадку заходит другая, та, что с полицейским на борту. Пилот все делает по инструкции: вовремя сбрасывает обороты, опускает закрылки. Поздно видит несущийся навстречу самолет. Взлететь, резко бросив машину вверх, он уже не может. Василий ведет свою машину точно в лоб садящемуся самолету, не отклоняясь ни на миллиметр. Полицейские на взлетной полосе замерли, наблюдая, как два самолета несутся навстречу друг другу. Никто и не думает стрелять. Пилот встречной машины не хотел умирать так рано в лобовом столкновении, решил рискнуть. Собственно, решать некогда, оставались мгновения до удара. Выворачивает штурвал, уводя самолет влево. Это очень рискованный маневр, так как на резком повороте самолет скапотирует, то есть попросту перевернется. Так и вышло. Тяжелый мотор перевесил легкий корпус. Машина резко кивнула, винт разлетается в пыль, хвост
