только гостиницу и бизнес-центр». – «Ну а что ты предлагаешь, ёпта, это же исторический центр, ёпта». – «Я бы тоже так поступил – были бы деньги и возможности». – «В этом городе по большому счёту мы можем порешать любые вопросы, ёпта».
Пообсуждав, возвращались обратно в роскошный кабинет, чтобы там продолжить по новой – теми же словами и жестами. У Андрея день был расписан по минутам и во время таких встреч он с трудом сдерживался, чтобы не послать Блайваса нахуй. Бывало, когда выходил на улицу и садился в машину, случалась истерика. Но он продолжал окучивать «решальщика вопросов». Так они испытывали терпение друг друга – выжидая кто что предложит.
И вот в один из дней прозвучала конкретика. Блайвас и Радько провели Андрея по всем помещениям, которыми распоряжались, и намекнули, что могли бы довольно недорого сдать их в аренду. Это был всего лишь намёк, произнесенный со стороны Радько с применением фраз «хуйня», «ебатня», «ебала?», «ёбаныйврот», со стороны Блайваса – «ёпта», «по большому счёту», «я жил этой жизнью», «в этом городе мы все вопросы порешаем». Впрямую не говорилось ничего конкретного, но прозвучало убедительно. Предполагалось, что это не они предлагают, а клиент должен сам уламывать их, а они будут думать, как это можно устроить (ну эти помещения не сдаются, разве только для своих – раз уж так надо, можно подумать, хорошему человеку можно всё что угодно сделать). О стоимости тоже не говорили – подразумевалось, что проситель понимает исключительность оферты (действительно, подобных мест в городе не так уж много) и сам назовёт достойную цену.
То был поворотный момент в их отношениях. Необходимо было либо принимать предложение и двигаться дальше, либо закрывать проект. Просто так встречаться и сканировать друг друга становилось уже невмоготу. Существовал еще вариант – забить на них и попытаться получить то же самое через Рената – и элитный офис в историческом центре города за очень умеренную плату, и выход на Коршунова. Но Ренат изначально дистанцировался от всех подобных вопросов, к тому же пока ещё не чувствовал уверенности, что имеет право голоса что-либо просить у хозяина. Что касается помещений, то Радько с Блайвасом откровенно мухлевали. Им было запрещено использовать доверенные им площади в корыстных целях. Если бы они могли, то официально бы сдали их через агентство, с официальным же заключением договора аренды и соотвественно цены зарядили бы по полной программе. А тут они «пускают по дружбе» порядочного человека, которому доверяют, который их не сдаст и будет соблюдать некоторые условности (молчать если кто спросит, а в случае приезда хозяина, если неожиданно он встретится – говорить определенную легенду). Само собой, что никто из случайных арендаторов на такие условия не пойдет.
Но они, прожженые волки, работали с папой уже достаточно долго, знали в этой организации все ходы и выходы, и не ввязывались бы в это дело даже при малейшей вероятности возникновения проблем.
Андрей для вида выждал несколько дней, после чего отправился к Блайвасу и поинтересовался о возможности сдачи офиса в аренду. Тот удивленно переспросил:
– Что, ко мне поближе захотел, ёпта!?
Как будто это не он водил по всему дому, показывая все площади. Однако же, соблюдая условности, они какое-то время перебрасывались фразами наподобие: «надо же, по большому счету давно пора нам сделать что-то общее, какой-то бизнес», «да, Винц, давно собирался». Затем Блайвас повёл Андрея по офису, чтобы определиться с конкретными кабинетами. Он открывал двери, приговаривая: вот здесь ты будешь командовать, здесь будут сидеть твои рабочие (он сделал упор на слове «рабочие»).
Тут возникло недоразумение. Блайвас рассчитывал сдать целый блок – четыре кабинета площадью около 80 кв метров, а Андрей нацелился на две дальние смежные комнатки общей площадью примерно 25 кв метров. И предложил за них $250 в месяц. Два других помещения, зал площадью около 35 кв метров, и 20-метровый кабинет, ему были пока не нужны. Какое-то время Блайвас в обычной своей манере, стоял, набычившись, глядя на Андрея в упор. Что означало: либо всё бери, либо ничего. Как не хотел Андрей что- либо обещать, зная манеру Блайваса выуживать обещания и подлавливать на словах, всё же туманно намекнул, что возьмет больше площадей «как только раскрутится». Они ударили по рукам.
Это были шикарные условия – в кабинетах уже стояла приличная импортная мебель, можно пользоваться кухней, офис, естественно, охраняемый, заходи и пользуйся. Единственнно чего не было – оргтехники. Этот вопрос был поручен брату Максиму, который, завалив зимнюю сессию в мединституте, приехал в Питер и жил у Андрея.
На Экссоне не знали обо всей этой деятельности. Прерогатива контактов с людьми, решающими вопросы преимущественно силовыми способами, принадлежала Артуру Ансимову. Если бы компаньоны узнали, что Андрей общается с подобным контингентом (Коршунов был довольно одиозной фигурой, а газетные писаки прилепили ему пошлый обывательский ярлык «вор в законе». К слову говоря, среди своих он имел погоняло «Бармалей»), то возникли бы осложнения, потому что лишняя реклама никому не нужна. Сам Коршунов не того уровня, он давно принадлежал к сверхэлите, а вот его шестерки, – такие типы как Блайвас и Радько, традиционно рассматривают обеспеченных людей как дойных коров. Поэтому Андрей ничего не рассказывал про них компаньонам, а Блайвасу ничего не говорил о своих заводских делах. Ему было известно только то, что у Андрея в Волгограде медицинский бизнес.
Но в начале 2003 года у Игоря Быстрова внезапно обострился интерес к продажам медоборудования. Он уже было махнул рукой, но поскольку продажи медицинских расходных материалов и оборудования в Петербурге возросли (благодаря Марине Маликовой), он подумал, что наступил долгожданный прорыв и дело будет. Он активировал свой телефонный справочник, поднял все свои старые связи и по новому кругу стал окучивать всех, кто может посодействовать в продажах. Зашла речь об офисе, о персонале (менеджеры по продажам, коммивояжеры). Игорь даже внёс деньги на рекрутинг, и Андрей подал заявку в кадровое агентство, стал ходить на собеседования.
Этот бизнес имеет одну интересную особенность. Он не такой доходный, как скажем, оптово-розничная торговля табачно-алкогольной продукцией, особенно для низшего и среднего персонала, однако повсеместно принято, чтобы у компании, торгующей медицинским оборудованием, был приличный офис. Барыга, ворочающий миллионами, может ютиться в рыночной подсобке и в хуй не дуть, а какому-нибудь хомячку или планктону, который работает на унитаз, подавай представительский офис только на том основании, что он занимается продажами медоборудования. Это законы жанра, и с этим надо считаться.
На заводе долго муссировали эту тему, в том числе покупку оборудования (томографа например) и открытие клиники, просчитывали рентабельность, писали бизнес-планы. Но это был очередной виток пиздежа. Всё что связано с медициной – очень сомнительно в плане отдачи на вложенный рубль. Быстровы и Ансимовы предпочитали покупать недвижимость, сдавать её в аренду или перепродавать. Никаких заморочек с персоналом, который всяко наебёт или наделает проблем.
И тем более никто не собирался выёбываться перед наймитами – для их комфорта закупать мебель и ремонтировать офис на заводе. Еще чего не хватало. Офис должен быть функциональным и желательно, чтобы его можно было покинуть безо всякого сожаления и головной боли, что оттуда надо много чего ценного вывозить. Так что заводское помещение не годилось для проекта (хотя это был самый оптимальный вариант – четвертый этаж в сороковом корпусе на территории аккумуляторного завода Электро-Балт, где находились кабинеты Экссона, практически пустовал и можно было задаром занять еще несколько огромных помещений вместе с мебелью, правда очень убогой).
Поскольку Игорь индуцировал насчет развития медицинского бизнеса в Петербурге, то Андрей решил: чтобы не разводить тайны, открыться насчет офиса на Исаакиевской площади. Винцас Блайвас был представлен как «знакомый хозяина арендованной квартиры». Что было отчасти правдой – квартира, которую Андрей снимал, была найдена через Блайваса. Осенью 2002 года, когда Мариам заявила, что «нужно жить нормальной семьёй», Андрей стал подыскивать более просторную площадь вместо однокомнатной квартиры на улице Марата. Найти подходящий вариант – это адски трудная задача. Средней ценовой категории нет. Либо сверхдорогие элитные апартаменты, либо убитые халабуды.
В разговоре с Блайвасом Андрей случайно обмолвился о своих затруднениях, и тот оперативно свёл со своим знакомым, который доделывал ремонт в новой квартире, переезжал туда, а старую намеревался сдать надёжным людям. Это было удачное совпадение. Когда же Андрей прибыл на место, то просто не поверил своим глазам – трёхкомнатная квартира в самом начале Большеохтинского проспекта (напротив гостиницы «Охта», вид на Неву, стоянка через дорогу) с приличным ремонтом и мебелью всего за $400 (однокомнатная на Марата обходилась в $350). Чудеса, учитывая еще полную вменяемость хозяина (что
